Тайна двух океанов - Адамов Григорий Борисович (список книг txt) 📗
Комиссар доложил при этом капитану, что лейтенант находится в очень угнетенном состоянии духа и вполне отдает себе отчет, насколько легкомысленно и преступно было его поведение в этот исключительно ответственный момент.
Во-вторых, комиссар доложил, что сегодня он получил возможность проникнуть в заполненную водой газопроводную камеру через наружное отверстие, открывшееся за сорванным кольцом дюз. Как известно капитану, напомнил комиссар, первое же обследование дюз при начале ремонтных работ обнаружило полную их исправность, кроме каких-то непонятных четырех дыр с винтовыми нарезками, просверленных в камере сжигания центральной дюзы. Как они появились в ней, кто и зачем их просверлил — до сих пор неизвестно.
В газопроводную же камеру сегодня удалось проникнуть лишь после длительной работы по расчистке узкого отверстия от густо сходящихся в нем концов газопроводных труб. Взрыв произвел в камере, конечно, особенно большие разрушения: все находившиеся в ней приборы и аппараты приведены в негодность.
На сигнализаторе давления газов найдены остатки какого-то ящичка. Корнеев и Козырев, обследовавшие камеру вместе с комиссаром, единодушно признали, что ящичек этот является для сигнализатора посторонним и что его могли поставить только с определенной целью — лишить сигнализатор соприкосновения с внешней средой и не дать ему возможности сигнализировать об изменениях давления газов в камере. Цель эта явно преступная и могла быть целью только злого, преступного умысла.
При последних словах комиссара, произнесенных с едва сдерживаемым волнением, капитан поднял на него взгляд, полный гнева и возмущения.
— Итак, ваше заключение? Кто мог это сделать? — тихо спросил он, едва разжимая губы.
— Только Горелов, — убежденно ответил комиссар.
— Да, только он, — по-прежнему тихо подтвердил капитан. — Вы предложили Корнееву и Козыреву хранить полное молчание об этом открытии?
— Да, Николай Борисович, но акт обследования они подписали.
— Когда вы предполагаете закончить следствие?
— Я считаю, что оно уже закончено, Николай Борисович, можно было бы приступить к составлению заключения.
— Хорошо. Завтра в это же время представьте его мне со всеми материалами. Можете идти, Василий Егорович. Я сейчас отправлю радиограмму в штаб.
В шестнадцать часов, когда капитан в тяжелом раздумье расхаживал по центральному посту, главный электрик доложил ему, что запас электроэнергии в аккумуляторах иссякает и его хватит лишь на двое суток. Необходимо немедленно начать зарядку. Однако по подводному склону берега нижнему концу трос-батареи вряд ли удастся добраться до необходимой глубины, где можно было бы найти достаточно низкую температуру.
— Как же все-таки добраться до нее? Корнеев чуть пожал плечами:
— Надо попробовать сначала здесь — может быть, подлодка находится над большой глубиной.
— Попробуйте, товарищ Корнеев, но поскорее. Аккумуляторы должны иметь полную зарядку. Мы не знаем, что нам сулят ближайшие дни, а может быть, и часы.
Корнеев ушел. В центральном посту остались только капитан, старший лейтенант, производивший какие-то расчеты, и Марат, занятый ремонтом щита управления.
— Мне не дает покоя этот гидроплан, — обратился капитан к старшему лейтенанту. — Зачем он сюда прилетал? Что он здесь искал?
— Эти области довольно часто посещают китобойные флотилии, — ответил старший лейтенант, — а их плавучие базы-фабрики нередко снабжены самолетами для розыска добычи. Возможно, что и этот гидроплан — простой разведчик китобойцев.
Послышался стук в дверь.
— Войдите! — громко сказал капитан.
Вошел Павлик с инструментами в руках. Он тихо прошел в угол, где возился Марат, и вполголоса сказал ему:
— Повреждение провода я нашел в камере электролиза и уже исправил его.
— Хорошо, Павлик! — так же вполголоса похвалил Марат. — Теперь помоги мне здесь. Прикрепи на место эти провода и кнопки.
— Есть прикрепить провода и кнопки! — тихо, но четко ответил Павлик, принимаясь за дело.
Капитан чуть заметно улыбнулся и, следя за работой мальчика, вернулся к прерванному разговору:
— Может быть, это и простой китобойный разведчик, но меня очень беспокоит положение «Пионера». Он слишком открыт. Вдали от берега, чуть не в открытом океане, слишком легок доступ к нему.
— Да, стоянка не совсем безопасная, — согласился старший лейтенант, — но, к сожалению, мы еще лишены движения, да, по правде говоря, и спрятаться-то некуда.
— Вот это и плохо. А спрятаться надо бы до окончания ремонта…
Павлик неподвижно стоял лицом к стене, как будто забыв о работе и прислушиваясь к разговору. Он хотел повернуться, что-то сказать, но язык словно прилип к гортани. Наконец отчаянным усилием воли он повернулся и тихо, дрожащим голосом произнес:
— Разрешите, товарищ командир…
— Говори, говори, Павлик!
— Тут мы нашли… я и Иван Степанович… очень хорошее место… Честное пионерское! — неожиданно заключил Павлик и замолчал растерявшись.
— Ну, чего же ты? — улыбнулся капитан. — Говори, не стесняйся.
— Мы нашли огромную-огромную пещеру. Подводную. Туда десять «Пионеров» могут спрятаться! — И торопливо, словно опасаясь, что сейчас над ним рассмеются, продолжал, волнуясь и захлебываясь: — Вы не верите? Честное пионерское! Спросите Ивана Степановича. Мы оба видели. Мы ее хорошенько осмотрели…
С просветлевшим лицом капитан вскочил со стула и схватил Павлика за плечо:
— Что ты говоришь, Павлик! Это верно? И большая?
— А далеко отсюда? — заинтересовался и старший лейтенант.
— Большая! Огромная! Совсем недалеко! На пятидесятых полчаса ходу! Не больше!
— Мальчик мой, ты вестник радости! — воскликнул капитан. — Ведь это огромная удача! Марат, отыщите Ивана Степановича! Скорее!
Через минуту Шелавин был в центральном посту и подтвердил все, что сказал Павлик: пещера огромная, как эллинг для дирижабля, дно и стены ровные. «Пионер» там найдет великолепное убежище. Капитан был необыкновенно доволен и ласково потрепал Павлика по плечу.
— Я сейчас же отправлюсь туда, — сказал он в радостном возбуждении. — И вы со мной, Иван Степанович. И ты, Павлик.
— Но дюзы-то еще не работают. Как же вы переведете туда подлодку? — вмешался старший лейтенант.
— Двадцать человек в скафандрах — тысяча лошадиных сил! — засмеялся капитан. — Хватит вам этого, Александр Леонидович, чтобы отбуксировать «Пионер» в подводный док?
— Хватит, хватит! Замечательная, превосходная идея!
В центральном посту сразу воцарилось веселое, приподнятое настроение. Через полтора часа капитан, Шелавин и Павлик вернулись на подлодку из рекогносцировки. Капитан был необычайно оживлен и доволен: пещера оказалась великолепной, а дно ее — точно на уровне нахождения подводной лодки; вообще все оказалось таким, что лучшего и желать было нельзя.
На откидной площадке капитан встретил Корнеева и Марата. Корнеев воспользовался этой встречей и тут же доложил, что зарядка аккумуляторов здесь невозможна: нижняя часть трос-батареи на глубине четырехсот шестидесяти метров легла на дно и дальше не пошла.
— Марат предлагает, — продолжал Корнеев, — на руках отнести трос-батарею по склону, подальше в море. Идея хорошая, и, если разрешите, товарищ командир, я сейчас же начну снаряжать его и отправлю.
— Марат! Марат, голубчик! — прижавшись шлемом к шлему своего друга, умолял в это время Павлик. — Возьми меня с собой, пожалуйста…
— На руках? — изумился капитан, продолжая разговор с Корнеевым. — Но, чтобы добраться до необходимой температуры, нужно будет выпустить не менее двух тысяч метров троса! Ведь это громадная тяжесть… даже в воде…
— Он это предусмотрел. Разрешите, Николай Борисович, ему самому объяснить вам свое предложение.
— Рассказывайте, Марат, я слушаю, — сказал капитан.
— У нас на подлодке, — начал Марат, — большой запас, несколько сот штук, прозрачно-металлических, герметически закупоривающихся сосудов довольно значительного объема для глубоководных батометров. Если подвязывать их через каждые десять метров к трос-батарее, по мере выпуска ее из подлодки, то они возьмут на себя почти весь ее вес…
