Империя Немых - Харпер Стивен (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Должен быть какой-то способ спасти весь эксперимент. Не может не быть. Надо лишь хорошенько подумать, и верное решение непременно найдется.

И внезапно она поняла, что следует делать. Сами подопытные ее и спасут. Ей надо просто вывести из криосна хотя бы одного-двух. Они проснутся, опять уйдут в Мечту, и тогда всех людей, включая и моряков на линкоре, вновь охватят отчаяние и апатия. Они перестанут бомбить базу, и у Сей будет время, чтобы обдумать, что делать дальше. Уж конечно же, подопытные не причинят вреда ей, той, кто освободит их из криосна, что бы они там ни вытворяли со всеми остальными.

Очередной взрыв сбил ее с ног. Нос и рот заполнились соленой жидкостью. На какую-то секунду она вновь почувствовала себя ребенком, в дом которого ворвались захватчики. Воздух разрывался от залпов орудий, а лицо ее матери перекосилось о страха. Они бежали через разрушенный город, точно так же, как сама Сей бежала сейчас по залитым водой коридорам. Вдруг, свернув за угол, они оказались лицом к лицу с кучкой вражеских солдат. Сей до сих пор отчетливо слышала, как солдаты смеются, насилуя ее мать и сестру. Потом они повернулись к ней. Она не позволит, чтобы подобное повторилось снова. Ей надо просто снасти свой эксперимент, и тогда все будет в порядке. Она сможет спать спокойно, перестанет слышать во сне крики матери и плач сестры. В детской вода доходила уже до пояса. Сей бросилась внутрь, вцепилась в ближайший модуль. Он был под водой. Надо сразу же, как только она откроет крышку, вытащить подопытного, поднять над водой. Она возилась с крышкой, когда комнату потряс страшный взрыв. Доктор Джиллиас Сей успела в последний раз поднять голову и громко вскрикнуть – и океан поглотил ее.

До суши они добирались больше часа. В лодке стало так душно, что Видья к тому времени просто плавала в собственном поту. Она была утомлена и измучена, не имела представления о том, сколько прошло времени. Должно быть, несколько часов, но ощущение у нее было такое, что этот кошмар продолжался не одну неделю. У Видьи болело все тело.

Когда они подошли наконец к берегу, солнце только что село. Гарину удалось протянуть переходную трубу наверх, что было весьма кстати, потому что подняться с таким грузом лодка не смогла бы. Все, кроме Гарина и Кри, бросились к выходу. Видья еще не успела до конца осознать, что происходит, а выходной туннель уже скрылся под водой. Поднявшиеся на поверхность пузырьки свидетельствовали о том, что лодка отплывает. Но Видья была слишком измучена, ей было уже все равно.

Они стояли на твердой земле. Недалеко, примерно в километре от них, светились огни города. После духоты и жара лодки прохладный вечерний воздух был невыразимо сладок и приятен. Рабы неуверенно сбились в кучку, вместе собрались и охранники. Видья, ее муж, сын и дочь стояли, крепко обнявшись. По лицу Видьи текли слезы.

Вдруг Видья почувствовала, как ей на плечо опустилась тяжелая рука, нарушив тем самым величие момента. Она обернулась и увидела перед собой Джерена.

– Вы все арестованы, – объявил он.

Видья бросила на него холодный взгляд. Седжал напрягся. Прошла минута, и Джерен убрал руку.

– Мы все свободны, – произнесла она так, чтобы слышали все, включая рабов. – Ни один человек не является собственностью другого. И мы примем к себе любого, кто захочет пойти с нами.

Взявшись за руки, они вчетвером пошли прочь. Через секунду за ними последовали двое рабов, потом четверо, потом все двенадцать. К ним присоединились и пятеро охранников. Остальные стояли и смотрели им вслед.

– Что задумала моя жена? – спросил Прасад.

Видья улыбнулась.

– Следую совету одного мудреца, который сказал однажды: «Наша община уничтожена. Если мы хотим выжить, мы должны создать новую».

И она остановилась, чтобы поцеловать мужа.

Эпилог

КОЛЬЦА ПЛАНЕТЫ ДЖЕМ

По лицу Падрика Суфура катились слезы радости. С кораблей-курьеров, которые он разместил в стратегических пунктах по всей галактике именно ради этого момента, уже начали поступать сообщения. У него получилось. Мечта стала практически непригодной для коммуникации. В правительствах повсеместно царил хаос. Война между Конфедерацией Независимости и Империей Человеческого Единства не состоялась. Генералы и адмиралы, укрывшиеся в безопасности своих родных домашних миров на расстоянии многих световых лет от поля битвы, лишились возможности быстро отдавать приказы. А ведь вся военная мощь строится именно на оперативности командования. Произошло несколько небольших стычек, но они не привели ни к чему значительному. Война, как понимал ее Падрик, повсеместно закончилась.

По команде Падрика вспыхнул голографический экран. Падрик вытер слезы, взял бокал с вином и подошел к прозрачной стене купола. Среди звезд ярким чистым светом блестело ледовое кольцо, дугой поднимавшееся над его астероидом и над планетой Джем, газовым гигантом. Падрик отпил глоток, смакуя мягкий вкус вина. В одном сообщении, весьма небезынтересном, говорилось, что среди всей неразберихи и хаоса без следа пропала ее величество императрица Кан маджа Кали. На троне были небрежно брошены королевские драгоценности, которые обычно украшали ее голову. Их нашли телохранители. Императорское платье валялось на полу. Судьба – возможно, руками Падрика – дала императрице шанс, и она им воспользовалась.

Падрик тяжело вздохнул. Сам он больше не мог попадать в Мечту, даже не чувствовал ее. Но, размышлял Падрик, это не слишком высокая цена. Его состояние в полной безопасности. Заблаговременно, задолго до краха, как уже стали называть этот переворот, он перевел свои основные активы в несколько банков, расположенных в относительной близости от его астероида. Кроме того, его курьерский флот располагался в стратегических точках, откуда можно было легко контролировать львиную долю того, что вскорости сделается новой системой коммуникаций. Ни один человек никогда ничего не делал из чисто альтруистических соображений. И Падрик не собирался становиться исключением из этого правила.

И все благодаря Седжалу.

Впервые в жизни Падрик поднял бокал в молчаливом тосте за другое человеческое существо.

Как Кенди пришла в голову мысль устроить поминки, Бен так и не понял. Нельзя сказать, чтобы таков был австралийский обычай. Кенди, конечно, время от времени отпускал мелкие шуточки явно аборигенского происхождения – как сеятель, шагая по полю, разбрасывает свои семена. Но Бену все-таки было трудно представить, чтобы племя австралийских аборигенов встало в кружок и завело поминальные песни.

«И все же, – подумал он, отхлебнув глоток из огромной пивной кружки, – маме бы наше сборище понравилось».

Дом, принадлежавший раньше Аре, а теперь унаследованный Беном, хотя он и не мог пока заставить себя там жить, был забит до отказа. Гости – среди которых были и люди, и чед-балаарцы, и представители других рас – занимали все свободное пространство дома и даже весь огромный балкон, охватывавший дом кольцом. Здесь собрался как будто весь монастырь.

Вначале Бен удивлялся тому, как все обернулось. Во время краха в одном только монастыре погибли десятки людей, не говоря уже о сотнях жителей города. Поэтому Бен никак не мог представить, что найдутся такие, кто захочет почтить память одной-единственной матушки-наставницы. Однако, общаясь с гостями, Бен понял, что собравшиеся вспоминают не только его мать, но и своих погибших близких. В разговорах люди называли имена и Питра, и праотца Мелтина, который тихо умер, не приходя в сознание, еще до наступления всеобщего краха.

Бен принимал соболезнования, обнимался с многочисленными монахами, слушал их рассказы о своей матери. Он и предположить не мог, сколько людей были так или иначе связаны с Арой. Были и такие, кто испытывал к ней чувство благоговейного страха. Один человек поведал Бену, что, хотя он никогда не встречал матушку-наставницу Арасейль, она всегда оставалась для него образцом для подражания, и он чрезвычайно сожалеет, что ему так и не представилось случая сообщить ей об этом лично.