Мир приключений 1983 г. - Беляев Александр Романович (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗

К счастью, рыцари человечности всегда отыскиваются в книгах Рэя Брэдбери, не будь этого, не был бы и он тем писателем Брэдбери, которого мы знаем и любим. Желающие сразиться за Человека всегда находятся, какие бы силы зла ни ополчились на них.

Через многие испытания проходят герои романа, много разбитых сердец и разбитых судеб оставили после себя Люди Осени, но и на них нашлась управа. «Штабом» обороны, осажденной крепостью, не сдавшейся врагу, становится городская библиотека, а по подъемному мосту за крепостную стену выезжают на поединок два четырнадцатилетних мальчишки — а кто же еще! — и отец одного из них, библиотекарь Халлоуэй. Под правой рукой у всех троих, словно на изготовку, — копье? автомат?

Стопка книг.

Вот и еще один «корень» разглядели мы в земле, самый мощный и глубже других уходящий в почву. Книги в жизни Брэдбери. Не от этого ли корня берет свое начало стебель?

…Кто и когда впервые сформулировал эту «теорему читателя-писателя»? О том, что не всякий читатель превратится со временем в писателя, но вот что обратное верно всегда: всякий хороший писатель обязательно начинал хорошим читателем.

Брэдбери не просто Благодарный Читатель, о каком втайне мечтает всякий автор, в задумчивости склонившись над чистым листом бумаги. Нет, Брэдбери просто живет, дышит одним воздухом, постоянно общается и крепко дружит с литературными персонажами и их создателями.

О писателях-фантастах, оказавших влияние на творчество Брэдбери, разговор особый. Но читал-то он в детстве не одну фантастику: родная литература, родной язык были его постоянными спутниками и друзьями.

«На поездах… в поздние ночные часы я наслаждался обществом Бернарда Шоу, Дж. К.Честертона и Чарлза Диккенса — моих старых приятелей, следующих за мной повсюду, невидимых, но ощутимых, безмолвных, но постоянно взволнованных… Иногда Олдос Хаксли присаживался к нам, слепой, но пытливый и мудрый. Часто езживал со мной Ричард III, он разглагольствовал об убийстве, возводя его в добродетель. Где-то посередине Канзаса в полночь я похоронил Цезаря, а Марк Антоний блистал своим красноречием, когда мы выезжали из Элдербери-Спрингс…»

Он родился в богатом литературными традициями штате. Иллинойсцы по праву гордятся своими знаменитыми согражданами, крупнейшими американскими авторами XX века: Карлом Сэндбергом, Арчибальдом Маклишем и Джоном Дос Пассосом. А в пригороде Чикаго Оук-Сити — это рукой подать до Уокигана — за два десятка лет до появления на свет Рэя Брэдбери родился самый знаменитый иллинойсец, Эрнест Хемингуэй, чьими книгами будет зачитываться и наш герой.

К книгам относились с уважением и в семье Брэдбери. Отец читал мало, только газеты, хотя, по признанию сына, «был замечательным — пусть и простым! — человеком». А вот мать от книг оторвать было трудно. Когда мальчику исполнилось пять лет, тетя Нева дарит ему на рождество книгу сказок. А в следующем, 1926 году, она же читает Рэю вслух сказки, с которыми связаны детские годы, пожалуй, каждого американского ребенка. Истории Фрэнка Баума [17] о волшебной Стране Оз и Изумрудном Городе…

Это был год, когда изобретатель-энтузиаст Роберт Годдард, признанный пионер ракетостроения в США, впервые осуществил запуск ракеты на жидком топливе, а другой изобретатель, Хьюго Гернсбек, выпустил первый номер первого в мире журнала научной фантастики, а чуть позже — также впервые — употребил термин «science fiction» (примерно соответствующий нашему «научная фантастика»). Скоро, очень скоро все они встретятся: ракеты, научная фантастика и Рэй Брэдбери со своими сказочными грезами!

Потом он увлекся книжками сам, научившись читать, и с тех пор остается верен своей любви. Любви страстной, сжигающей, безумной. Рэй Брэдбери никогда не посещал колледж, все его образование закончилось на школьном уровне — одни только книги, читанные и перечитанные дома и в библиотечных залах, были его «университетами». Много лет спустя, в майском номере «Бюллетеня библиотеки Вильсона» за 1971 год, вышла статья Брэдбери под исчерпывающим названием: «Как вместо колледжа я окончил библиотеки, или Мысли подростка, побывавшего на Луне в 1932-м»…

Не случайно цитаделью Добра в его романе стала городская Библиотека, как не случайно и то, что в романе «451° по Фаренгейту» хранители знания, «люди-книги» — это последние островки свободомыслия и человечности. Вероятно, воспоминания подсказывали ему запылившиеся стеллажи с книгами в доме дяди Биона, полки, к которым он тянулся, встав на табуретку, потому что был еще, как говорится, от горшка два вершка. А может быть, в памяти вставал 1930 год, когда он уже порядком вырос и даже был прозван иронически «Коротышкою», — в тот год каждый понедельник он вместе с братом Леонардом проводил вечер в городской библиотеке…

Рэй Брэдбери никогда не забудет эти удивительные часы, дни, месяцы. Эти копания в подшивках выцветших газет и пыльных переплетах, тишину, как в храме, и легкую дрожь, которую он испытывал, стоило только пальцем коснуться заветного корешка в позолоте.

К литературе Брэдбери относится, как к матери, — иногда, бывает, выводит ее из себя, не слушаясь наставлений и упрямо пытаясь все сделать по-своему, но всегда ощущая и подчеркивая свою неизменную любовь и почтение к ней. Он и вправду плоть от плоти ее: чистейший язык и богатство оттенков, метафор и сравнений в его книгах перешли в наследство от предшественников, не раз читанных и перечитанных.

Вот только названия его рассказов. «Диковинное диво» — это из знаменитой неоконченной поэмы Колриджа «Кубла Хан», «Золотые яблоки Солнца» — строка из Йитса. Уитменовское «Я пою тело электрическое» и байроцовское «И по-прежнему лучами серебрит простор луна…». Прекрасный рассказ «Уснувший в Армагеддоне», переведенный на русский, имеет и второе название, всего одна строка из бессмертного монолога Гамлета: «И видеть сны, быть может». Наконец, кто не помнит начало «Реквиема» Роберта Луиса Стивенсона — «Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря»! А вот об американской поэтессе начала века Саре Тисдейл наш читатель практически ничего и не знал, пока в рассказе Брэдбери не появились прекрасные, врезавшиеся в память строки, начинающиеся со слов: «Будет ласковый дождь»… Целый сборник Брэдбери назвал цитатой из Вильяма Блейка, придумавшего невероятное, на первый взгляд, сочетание: «Машины счастья» . А к роману «Чувствую, что Зло грядет» (помните трех ведьм из «Макбета», беснующихся у лесного костра?) предпосланы эпиграфы из Джона Китса и Германа Мелвилла… И сколько еще таких примеров можно разыскать!

Всегда интересно мнение известного писателя о других своих коллегах — классиках и современниках. Журналисты не единожды пытали Брэдбери вопросом, кто его любимые авторы. Но если выписать одни только имена, которые он в разное время называл, то такой список займет добрых полстраницы. Брэдбери очень трудно выбрать «самых-самых» — любит он всех. И обо всех стремится написать.

Одних названий для рассказов ему мало, мало того, что герои брэдбериевских произведений постоянно цитируют поэтов. Фантазия дает Брэдбери поистине неоценимые возможности, недостижимые для его коллег-реалистов, и он достойно отмечает память своих учителей. Он желает отплатить свой долг чисто по-писательски и уже в собственных произведениях воздвигнуть памятник тем, кто направлял его перо, в чьих книгах он черпал мудрость, у кого учился мыслить, чувствовать, писать.

И вот в рассказе «Все друзья Никклса Никклби — мои друзья» (у нас этот рассказ вышел под названием «Самое прекрасное время») в американском городке начала века объявился… господин Чарлз Диккенс — и сколько же радости он принес с собой! В рассказе «Машина Килиманджаро» путешествие во времени столкнет нас лицом к лицу с Эрнестом Хемингуэем, в «Эшере 2» путешествие на Марс — с «господином Стендалем». А в одном из последних рассказов, «Дж. Б.Ш. — Марк-5» в роботе-философе, неунывающем крамольнике и скептике, читатель без труда узнает… Бернарда Шоу, одного из любимейших авторов Рэя Брэдбери.