Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон (список книг TXT, FB2) 📗

До тех пор пока магазины лазеров не опустели, люди Фина стреляли не переставая, стараясь проделать в корпусе дыру побольше.

Вполне могу себе представить, что в тот момент творилось на корабле — повсюду раздаются сигналы тревоги, аварийные двери закрываются, экипаж пытается загерметизировать разом три огромных дыры в корпусе — их было три, потому что люди из отряда Фина, находившиеся на позициях вокруг корабля, принялись выжигать корпус ещё в двух местах. Они не пытались попортить ещё что-нибудь, кроме обшивки корпуса. Этот корабль не был предназначен для того, чтобы совершать посадки на планету с атмосферой, он был построен на орбите, и его заполненный воздухом корпус был отделён от энергетического реактора и цистерн с горючим. Парни стреляли именно туда, где их огонь оказывался наиболее эффективен.

Фин прислонил свой шлем к моему:

— Он теперь не сможет подняться. И не сможет послать сообщение. Я сомневаюсь, что им удастся настолько хорошо заделать корпус, чтобы внутри можно было обходиться без скафандров. Что скажешь, если мы теперь оставим их на несколько дней в покое, пусть посидят, а мы поглядим — может, они сами вылезут? А если не вылезут, можем подтащить сюда тяжёлый лазерный бур, и тогда они получат по полной программе.

Я решил, что Фин и без моей помощи прекрасно знает, как устраивать такие представления, поэтому я вернулся к себе домой, позвонил Майку и попросил его выделить мне капсулу, чтобы я мог выйти наружу и осмотреть баллистические радары. Он полюбопытствовал, отчего мне не сидится внизу, где безопасно.

— Слушай, ты, жалкий выскочка, который на самом деле не больше чем куча проводников, — сказал я, — ты у нас всего лишь министр без портфеля, а я — Министр Обороны. Мне следует наблюдать за всем, что происходит вокруг, а у меня всего лишь два глаза, не то что у тебя. Ты хочешь приберечь для себя всё веселье?

Он велел мне не суетиться так, словно мне соли на хвост насыпали, и предложил пересылать информацию со своих дисплеев ко мне на видеоэкран, ну, скажем, в номер отеля «Свалка»… он не хочет, чтобы я пострадал или чтобы меня задело каким-нибудь шальным выстрелом… а кстати, приходилось ли мне слышать анекдот о бурильщике, который задел чувства своей матушки?

— Майк, — сказал я, — пожалуйста, предоставь мне капсулу. Я надену скафандр и встречу её снаружи, возле станции «Западная» — ты ведь знаешь, эта станция сильно пострадала.

— Хорошо, — сказал он, — хочешь шею себе свернуть? Пожалуйста. Мне нужно тридцать минут. Можешь проехаться до позиции, на которой находится пушка «Джордж».

Очень любезно с его стороны. Я добрался до упомянутого им места и ещё разок ему позвонил. Фин уже успел связаться по телефону чуть ли не со всеми остальными поселениями, выяснил, где находятся командиры его подразделений или те, кто добровольно вызвался принять командование, и объяснил им, как создавать проблемы севшим транспортным кораблям. С Гонконгом он связаться не сумел. Судя по тому, что нам было известно, головорезы Администрации удерживали Гонконг в своих руках.

— Адам, — я использовал именно это обращение, потому что вокруг были люди, которые могли услышать этот разговор, — как ты думаешь, мы можем выслать бригаду на вездеходе с шаровыми колёсами и попробовать восстановить соединение «Б-Л»?

— Это не Селен, — ответил Майк незнакомым мне голосом. — Говорит один из его помощников. Адам Селен был в Верхнем Черчилле, когда там резко упало давление. Я опасаюсь, что он погиб.

— Что?!

— Я очень сожалею, господин.

— Не вешайте трубку. — Я выгнал из комнаты пару бурильщиков и девушку, сел и опустил звуконепроницаемый колпак. — Майк, — сказал я негромко, — я сейчас здесь один. Что за вздор ты мелешь?

— Ман, — спокойно сказал он, — подумай как следует. Адаму Селену всё равно однажды пришлось бы уйти, не сейчас, так после. Он сделал своё дело, и кроме того, как ты сам указал, он уже не в правительстве. Мы с профессором обсудили это, весь вопрос был в том, чтобы верно рассчитать время. К тому же у нас появилась такая возможность в последний раз разыграть карту Адама Селена, что лучше и не придумаешь. Погиб во время вторжения… Это сделает его национальным героем, а народу нужен герой. Пока ты не поговоришь с профессором, мы будем придерживаться этой версии. А если ему Адам Селен всё ещё нужен, то пусть окажется, что его завалило в одном из частных туннелей. Он оказался в ловушке и ждал, пока его оттуда вытащат.

— Ну… Ладно, давай пока оставим вопрос открытым. Но, Майк, если проф погиб в Конгвилле, то без помощи Адама мне будет никак не обойтись.

— Ну, значит, мы его заморозим, а если это чучело нам понадобится — оживим. Ман, когда всё это закончится, может быть, ты выкроишь время на то, чтобы вместе со мной вновь заняться изысканиями в области природы юмора?

— Майк, я найду для этого время, я обещаю.

— Спасибо, Ман. За эти дни вы с Вайо так со мной ни разу толком и не поговорили… А профессор хочет говорить не иначе как о серьёзных материях, которые не слишком-то забавны. Когда эта война закончится, я буду весьма рад.

— Майк, мы победим?

Он хихикнул:

— Сколько же дней прошло с тех пор, как ты в последний раз задавал мне этот вопрос? Но вот тебе новый прогноз, как говорится, с иголочки. С тех пор как началось вторжение, я только и делаю, что уточняю прогнозы. Держись за что-нибудь, Ман, не упади — шансы сравнялись!

— Бог ты мой!

— Так что закрой рот и иди развлекайся. Только не подходи к пушке ближе, чем на сто метров. Этот корабль может проследить, откуда был выпущен луч, и в ответ ударить своим. Скоро начнём прицеливание. Осталась двадцать одна минута.

Отойти на такое расстояние мне не удалось, поскольку нужно было оставаться на связи, а телефонный шнур был короче необходимой длины. Я сделал параллельное подключение к телефону командира артиллерийского расчёта, отыскал скалу, которая давала тень, и уселся. Солнце стояло высоко на западе. Оно находилось так близко к Терре, что её можно было увидеть только сквозь специальный фильтр, — новая Земля, ещё не успевшая превратиться в серп, в лунном свете казалась призрачно-серой полоской с тоненьким ободком сияющей атмосферы.

Я постарался устроиться так, чтобы шлем скафандра находился в тени.

— Баллистический контроль, говорит О'Келли-Девис, я сейчас нахожусь у пушки-бура «Джордж». Возле неё — то есть, я имею в виду, метрах в ста.

Я рассчитывал на то, что Майк, находившийся на другом конце провода длиной в несколько километров, не сможет на таком расстоянии высчитать, какой длины шнур я использую.

— Баллистический контроль подтверждает приём сообщения, — ответил Майк, не вступая в пререкания. — Я поставлю в известность об этом штаб-квартиру.

— Баллистический контроль, благодарю вас. Поинтересуйтесь в штабе, не поступали ли к ним сегодня какие-нибудь сообщения от конгрессмена Вайоминг Девис.

Я очень волновался о Вайо и обо всей семье.

— Я спрошу. — Прежде чем ответить, Майк подождал, пока не пройдёт время, за которое можно задать такой вопрос и получить ответ. — Из штаб-квартиры мне сообщили, что госпожа Вайоминг Девис взяла на себя руководство по оказанию первой помощи раненым в Старом Куполе.

— Благодарю вас. — Тяжесть, давившая на грудь, исчезла. Я не хочу сказать, что Вайо я любил больше, чем всех остальных, но… Ну, наверное, потому, что она была в нашей семье новичком. И она была необходима Луне.

— Даю целеуказание. — В голосе Майка слышалось нетерпение. — Всем орудиям, угол возвышения — восемь, семь, ноль, азимут — один девять три ноль, установить параллакс [22] из расчёта, что объект находится на удалении в тысяча триста километров от поверхности. Если объект будет обнаружен при прямом наблюдении — сообщить об этом.

Я растянулся на грунте и принялся изучать указанный участок неба, находившийся почти в зените. Солнечный свет уже не падал мне на шлем, и я мог видеть звёзды, но навести внутреннюю часть бинокуляра шлема на нужную точку неба оказалось задачей не из лёгких — для этого мне пришлось сперва поёрзать и приподняться на правом локте.