Красная планета. Астронавт Джонс - Хайнлайн Роберт Энсон (электронные книги без регистрации .txt) 📗
— Понимаю. Следующая альтернатива состоит в том, чтобы доложить обо всем и ждать, что последует. В этом случае я до конца буду стоять рядом с вами. Я уверен, что старший механик и казначей поступят также.
Макса переполняло счастье и теплое умиротворение.
— Спасибо, Вальтер. Мне все равно, что там со мной сделают… Лишь бы только не отлучили меня от космоса.
— Не думаю, что дело повернется подобным образом, особенно после того, как вы приведете корабль домой. Но если уж они решатся на такое — эту драку они хорошо запомнят. Ну а пока не думайте об этом.
— Попытаюсь. — Макс нахмурился. — Вальтер! Скажите мне честно, что вы сами думаете про то, что я сделал?
— Трудный вопрос, капитан. Важнее другое — как к этому относитесь вы.
— Я? Не знаю. Я хорошо знаю, как я относился к этому раньше. Я был очень воинствен.
— Э?
— Я постоянно занимался объяснениями — про себя, конечно, — почему я так поступил. Я оправдывал себя, доказывал, что виноват не я, а вся система. А теперь я не хочу больше оправдываться. Не то чтобы я жалел о том, что сделал, — особенно когда подумаешь, чего бы я иначе лишился. Но в то же самое время я не хочу уклоняться от расплаты за содеянное.
Вальтер кивнул.
— Это правильный подход. Капитан, не бывает идеальных законов. Каждый обязан подходить к ним на основе собственного суждения и здравого смысла, а не слепого подчинения. Я тоже нарушал правила, кое за что я поплатился, кое за что — нет. Этот ваш поступок мог превратить вас в педантичного морализирующего придурка, обреченного идти всегда по прямой, не видя ничего вокруг, следя за тем, чтобы все окружающие четко следовали букве закона. Или, наоборот, вы могли превратиться в вечного ребенка, считающего, что законы писаны для всех, кроме вас. Похоже, что ни того ни другого не произошло; я думаю, что эта история добавила вам зрелости.
Макс ухмыльнулся.
— Ну что ж, спасибо, первый. — Он поднялся. — Вернусь-ка я в Яму и поиграюсь немного с числами.
— Капитан? А вы достаточно высыпаетесь?
— Я? Конечно, я же ложусь на часок почти во время каждой вахты.
— Минус четыре часа, капитан.
Макс, протирая глаза и пытаясь стряхнуть с себя сон, сел на койке, стоявшей на посту управления. «Асгард» был в колее, шел по ней с максимальным ускорением уже несколько дней, готовясь к последнему рывку, который выбросит их из этого пространства в другое — в то, которое они знали, или какое-либо другое, в зависимости от того, насколько соответствовали их вычисления истинной структуре Вселенной.
Макс, моргая, поглядел на Келли.
— Сколько времени вы уже здесь?
— Не очень долго, капитан.
— Да вы вообще хоть сколько-нибудь спали?
— Ну, если так говорить, капитан…
— Ладно, вас не исправишь. Есть готовое?
— Да, сэр.
— Читайте.
Они зачитывали ему данные, а Макс, сидя с закрытыми глазами на койке, программировал задачу и переводил ее в двоичные числа, понятные машине. В течение многих дней он не отлучался из Ямы больше чем на несколько минут. Он дремал между наблюдениями, просыпался, обрабатывал результаты и снова ложился.
Он держал Келли и Ковака на попеременных вахтах, сколько было возможно, хотя было очень трудно заставить Келли отдохнуть. Ланди, Смит и Ногучи продолжали работать по очереди, задерживаясь и работая вдвоем, когда дел было больше, чтобы помогать друг другу в наблюдениях. Макса заменить было некем, он должен был обрабатывать каждое наблюдение, выдавая из своей феноменальной памяти информацию, содержавшуюся в пропавших таблицах.
Сейчас на месте были все, кроме Ланди. Он вернулся как раз в тот момент, когда Макс закончил счет задачи и передал приказание о коррекции курса.
— Наилучшие пожелания от кока, — объявил он, ставя на стол галлон мороженого.
— Какое? — спросил Макс.
— С крупнотертым шоколадом, сэр.
— Самое любимое. Не забывай, когда будешь его раскладывать, что на днях я буду выставлять оценки эффективности работы.
— Капитан, это же нечестно. Шефу приходится кормить значительно большую массу, чем вам.
— А у меня очень высокая скорость обмена веществ, — объявил Ногучи. — Поэтому мне надо больше.
— Ногги, у тебя, наверное, в каждой ноге по пространственной свертке. Мы поручили Келли раскладывать в надежде на то, что гордость удержит его от неверных поступков. — Макс повернулся к Келли. — Как там с графиком?
— Двадцать минут, капитан.
— Думаете, надо так часто?
— Так будет вернее, сэр.
— О'кей.
Они провели еще одно наблюдение и съели мороженое, после чего Макс перешел к уточнению точки перехода. Келли не сел за компьютер. Кнопки, нажимаемые Коваком, давали тот же ответ, как и нажимаемые Келли, а Максу нужен был Келли за верньерным стереографом, где его большой опыт позволял извлекать максимум из скудных данных. Ланди помогал Келли, в то время как Смит и Ногучи занимались съемкой и обработкой пластинок.
В минус два часа Макс позвонил Компаньону и сказал ему, что они уже почти на точном курсе. Старший механик заверил его, что с этого момента он лично будет нежно заботиться о величине и направлении ускорения.
— Ни пуха ни пера, капитан!
При десятиминутном графике наблюдений Макс не испытывал еще никаких трудностей, хотя должен был признаться, что свежим как огурчик назвать его трудно. Однако все было хорошо, он был при деле, коррекции были приятно малы — Компаньон, видимо, серьезно работал там, у себя внизу. Когда таймер на компьютере показал, что осталось меньше часа, он встал и потянулся.
— Все по местам. Кто-нибудь, разбудите Ногги. Все заглотили стимулятор? А у кого есть для меня?
Келли повернулся и протянул ему таблетку. Макс кинул ее в рот и запил глотком кофе.
— Если хотите, жуйте последний бутерброд. Ну, ребята, давай.
Данные потекли непрерывным потоком. Через некоторое время Макс начал уставать. Он едва успевал прочитать по огонькам компьютера коррекцию и передать ее на двигатели, как Келли выдавал новые числа. Появилась коррекция, которая казалась лежащей вне кривой, как если бы они рыскали по курсу. Он еще раз бросил взгляд на лампочки компьютера, прежде чем ввести ее, — и только тут понял, что ему продиктовали новый набор данных.
— Повтори! — попросил он.
Келли повторил. Макс прогнал числа через свой мозг и обнаружил, что они для него ровно ничего не значат. Интересно, откуда взялась эта последняя коррекция? Законны ли были методы, использованные им при исследовании аномалии? Да и можно ли вообще назвать это исследованием? Действительно ли именно так делает разведывательный корабль, чтобы вернуться? Как они могли надеяться, что человек…
— Капитан! — резко сказал Келли.
Макс помотал головой и сел.
— Простите. Давай следующую.
С паническим чувством он просмотрел в уме числа и попытался программировать. Он понял, наконец, что это такое — потерять уверенность в себе тогда, когда критический момент приближается со скоростью света.
Он сказал себе, что должен оставить эту попытку, проскочить мимо заданной точки на скорости меньше световой, потратить недели на разворот и попробовать снова. Но он понимал, что, если он так сделает, нервы его не выдержат второй попытки.
И в этот тяжелый момент к нему пришло ощущение, что кто-то стоит за его спиной, положив руки ему на плечи. Стоит, успокаивает, утешает его. И он начал диктовать числа Коваку, ясно и четко.
Через двадцать минут Макс все еще продолжал диктовать их с безупречной точностью автомата. Он принял еще один набор данных, обработал его и передал Коваку, не сводя глаз с таймера. Он ввел коррекцию, совсем крошечную, и скомандовал:
— Внимание!
Джонс нажал кнопку, позволявшую хронометру произвести последний толчок в нужный, с точностью до микросекунды, момент. И только тогда он оглянулся, но за спиной его было пусто.
— Вон там Джип, — услышал он восторженный голос Келли. — А вон там — Гадкий Утенок.
Их опять окружало небо Ню Пегаса и Алкионы.
