Гаяна (Художник П. Садков) - Аматуни Петроний Гай (мир книг TXT) 📗
— Ну конечно же, видел, — кивнул Ило. — Только знаете… Я ведь люблю фантастику…
— Так я и предполагал, — сказал Дол.
— Но, — продолжал Ило, — и звездных собратьев я воспринимал так же, как и картины реального бытия. Одинаково. Надо подумать, как бы нам отфильтровать «позади идущую память» от обычной…
Слова Ило были неожиданностью для ученых. Первый успех тащил за собой цепь загадок, обещающих новые поиски, треволнения и радости находок. Эта цепь «загрохотала», как при подъеме якоря; уже недели через две картина на экране озвучилась.
Ило обнаружил в себе изумительную память! Именно, обнаружил, потому что он не просто стал хорошо запоминать то, что происходило после опыта, а превосходно помнил давно прошедшее, в мельчайших подробностях… Невольно напрашивалась мысль о том, что именно опыт Ло и Дола каким-то непонятным образом произвел в Ило благотворную перемену.
— В данном случае, — резюмировал Дол, — мы искали число, а обнаружили его логарифм. Может быть, на время целесообразнее распределить нам направления дальнейших поисков?
— Ты прав, ани. Нет смысла вдвоем искать на севере то, что может находиться и на юге.
— Если не возражаешь, Ло, я возьму на себя исследование «естественного отбора памяти».
— Хорошо. Я буду дальше озвучивать наши опыты…
— И заодно осуществишь свою давнишнюю мечту, — подсказал Дол. — Нет, не то, Ло. Начни с нее — и ты быстрее решишь остальное.
Ло благодарно посмотрел на своего старшего друга: как он сам не подумал об этом раньше!..
6
Теперь после такого успеха оба ученых отдались делу с еще большим воодушевлением. Жизнь вокруг шла в прежнем темпе, но Ло, поглощенный опытами, видел ее лишь издали, точно из окна самолета. И только прилет «Юрия Гагарина», рассказы землян встряхнули молодого ученого.
Для людей типа Ло, безмерно увлекающихся, видящих в своих идеях главную цель, ядро, вокруг которых вращается их «Галактика», пожалуй, только событие такого масштаба, такого значения являлось заслуживающим внимания, заставляющим их поднять голову и осмотреться.
Видя рядом с землянами свою Юль, Ло гордился. Он не мог предвидеть в этом роковое для себя. Самым тяжелым было, по-видимому, уже пережитое им: братская, дружеская любовь Юль… Разве не все равно, кто именно станет избранником золотоглазой Юль?
Хорошо Долу. Он стоек перед сопланетницами, может не любить ни одной и — всех сразу. Будто природа, достаточно сэкономив на таких, как Ло, устыдилась своей скаредности и, не привыкнув возвращаться, шутя сделала подвернувшегося Дола любвеобильным.
Ло жил в одноэтажном доме на окраине Тиунэлы. В двух просто обставленных комнатах он располагался сам, а остальную часть дома занимали его лаборатория и «Нао». Это позволяло ему мало ездить даже по городу, больше отдаваться исследованиям. Он любил свой уголок Тиунэлы, свой дом, Гаяну…
В этот день ничто не подсказало ему, что еще до того, как две «луны» встретятся в ночном небе, точно влюбленные на свидании, он сам, по своей воле, покинет окружающий его мир…
… Юль прилетела к нему на этот раз не одна: ее сопровождал Звездолюб, штурман «Юрия Гагарина» Глебов.
Ло принял гостей в кабинете, там так хорошо сиделось у торшера, что даже не захотелось выйти в сад.
— Мне говорила Юль о твоем новом изобретении в музыке, — как бы вдруг вспомнив, сказал Евгений Николаевич. — Не познакомишь ли меня с ним?
— Видишь ли, ани, рассказать недолго. Объяснить устройство — сложнее. Я давно задумывался над процессом возникновения мелодии Знаю и по собственному опыту: она рождается где-то в глубине мозга… В общем, я построил аппарат, сразу превращающий неслышную «внутреннюю» мелодию в звуки. То есть музыкальным инструментом является… сам мозг! И не одни звуки: они сопровождаются зрительными образами, яркими и цветными.
Евгений Николаевич помолчал, посмотрел на собеседника: идея такого «инструмента» нравилась ему. Очень хотелось посмотреть аппарат и оценить его в действии, но хозяин дома не предложил, и Евгений. Николаевич счел более удобным подождать, хитро сменив тему разговора в надежде, что Ло не выдержит долго…
— Есть у меня мысль, ани… Я раздумывал над «эффектом Ло», открытым тобой: этот район «позади идущей памяти», воскрешающей прошлое, — многообещающ. Но сперва я тебе расскажу о фантастической повести «Машина времени» нашего землянина Герберта Уэллса…
— Я не вижу связи… — сказал было Ло, выслушав рассказ, но Евгений Николаевич остановил его жестом.
— Сейчас, ани, сейчас. Разве «эффект Ло» не дает возможности как бы совершить внутреннее путешествие в Прошлое?.. Машиной времени в этом случае будет мозг!
Ло встал и зашагал по комнате.
— Юль, — повернулся он к девушке. — Юль, я тебе благодарен за этот день! Звездолюб прав. Он заслужил самый изысканный ужин. Придумай — и накорми нас.
С этой минуты Ло становился все более оживленным. Он удивил Юль потоком шуток и острот и дошел до того, что принялся рассуждать о любви и о женщинах.
— Для меня женщина — тайник. А что говорят по этому поводу на Земле, ани? — спросил Ло.
— Всякое… — смутился почему-то Евгений Николаевич. — Женщина — первое жилище человека.
— Как мудро! Чьи слова, ани?
— Дени Дидро. Нашего мыслителя.
— Необычайно удачные, хотя и не исчерпывающие слова. У тебя, ани, была жена?
— Нет. До сих пор не было.
— Что означает «до сих пор», ани?
— Ло, — тихо проговорила Юль, — я и Звездолюб… теперь будем вместе.
Длинные уши Ло отказывались воспринимать это известие. В висках тревожно билась кровь. Ноги одеревенели. В груди — зияющая пустота. Пугающее чувство никчемности, ненужности. Черный пресс навалился на него, давил, сжимал, пока не выдавил последние атомы сознания…
… Оно возвращалось к нему медленно, Ло увидел испуганную Юль, растерянного Звездолюба и мысленно улыбнулся. Она дала ему тонизирующее лекарство, и он послушно принял его.
Потом три человека с двух планет долго молчали, думая каждый о своем. Они призвали на помощь Время, поручив ему развязывать крепкий, извечный узел.
Рука Ло потянулась к торшеру и нажала кнопку. Тотчас в белом шкафчике, в углу комнаты, послышались шорохи. Ло откинул голову и закрыл глаза. Шорохи усилились, забегали, точно мыши. Замерли.
И вдруг нежный-нежный, переливчатый серебристый звук дал знать о себе откуда-то издалека. «Из-за горизонта». Он стремительно рос и, наконец, взлетел по восходящей прямой, оставляя позади тающий кудреватый след. Тонкий и светлый.
Он мчался, не зная преград. Да и откуда им взяться в этом беспредельном вольном пространстве?..
Где-то грохотнул низкий, зловещий аккорд. Шум налетающей бури смешался с ударами волн о звонкие скалы, шипением пены и редким тремоло перекатывающейся гальки.
Борьба длилась недолго: снова взметнулся серебристый Звучащий Луч и пробил тяжелый, как гранит, аккорд. И вновь мчался он в голубой синеве неба, торжествуя удачу.
В короткой схватке победил он коварные облака, ударяя их справа и слева и пронзая в наиболее уязвимых местах. Он с веселым вибрированием преодолел и сумрак густой ночи.
Его звучание крепло и мужало, по мере того как он оставлял позади слепые силы природы и свои сомнения.
Он вырвался на простор Вселенной, прислушиваясь к голосам бесчисленных миров, к их таинственному звону, мелодичному вращению звезд и планет. Чем быстрее он летел, тем медленнее шагало время, дирижируя новый ритм необъятного. Он с удивлением озирался вокруг, восхищенный гармонией природы, ее неисчерпаемостью.
И когда в неизведанной глубине Вселенной показалась вдали Золотистая Точка такого же звучащего света, он радостно помчался к ней навстречу, измученный одиночеством, жаждущий общения с подобными себе.
И замер в восторге, и преклонился перед совершенством ее нежного излучения, покоренный чистотой и наивностью ее мелодии. Он как бы ласкал ее своим осторожным прикосновением, временами сливался с ней в веселом танце света и звука.
