Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято (читать полную версию книги txt) 📗
— А меня даже ни о чём не спросили, — пробормотала Гермиона. — Неужели в семье Уизли ни разу не заподозрили, что с этой Коростой что–то не так? Разве нет каких–нибудь заклинаний, которые определяют, не является ли животное анимагом? Тот старший аврор сказал, что всех животных проверят…
— Это скорее будут косвенные проверки. Они держат хорошую мину при плохой игре. Да и в принципе невозможно проверить всех животных замка. Представляешь, сколько здесь может быть тех же крыс? Вот поэтому с анимагов и требуют регистрации в Министерстве, — ответил ей Дэниел. — В виде животных они могут обойти почти любые защитные чары. И распознать анимага в животной ипостаси, который не хочет себя выдать, практически невозможно. Я слышал, что есть заклинание обращения, которое возвращает анимага в человеческий вид, но оно очень и очень сложное и специфическое. Его даже в Хогвартсе не изучают. Кажется, надо точно знать, кто именно спрятан под личиной животного, иначе обратить не получится. Например, с его помощью можно заставить профессора МакГонагалл из кошки стать человеком, но если это будет неизвестный анимаг, который выглядит, как кошка, то заклинание не сработает. Как оказалось, гоблинская вода намного надёжней. Так что нам повезло… Впрочем, возможно, что Министерство как–то договорится с гоблинами.
Ага, получается, что визуализация и тут важна. Надо знать, кого и из кого обращаешь. Как и в любой трансфигурации. Не выйдет сделать какую–то абстрактную вещь, предмет или живое существо. Конечный результат всегда должен хорошо представляться.
— Неизвестно, что этот Петтигрю делал в семье Рона и вообще в школе, — продолжил Дэниел и подмигнул Драко, — но я вчера тоже успел написать отцу. От него утром пришло письмо. Этот Петтигрю фигурировал в одном деле одиннадцатилетней давности. Причём, в качестве трупа.
— Это как? — заинтересовался Драко. Гермиона тоже вся превратилась во внимание.
Мы свернули в коридоре на пятом этаже и остановились возле неглубокой ниши с доспехами, за которыми оказался неприметный вход в пустующий класс. Похожий класс был когда–то у того зеркала на птичьих ногах: тоже пустые парты в углу, паутина по углам и обрывки бумаги на полу. Зато не было портретов, и Дэниел, вытащив палочку, закрыл дверь и наложил несколько уже знакомых мне заклинаний.
— Это дело косвенно касалось семьи Поттеров, — сказал Дэниел, положив мне руку на плечо. — Когда твою семью… В общем, когда ты стал сиротой, у тебя оставался крёстный. Друг твоего отца — Сириус Блэк.
— Сириус Блэк?! — чуть не подпрыгнул Драко. — Это мамин кузен!
— Да, точно, твоя мать тоже из Блэков, — кивнул Дэниел. — В общем, Сириуса осудили и заключили в Азкабан — это такая тюрьма для магов. Осудили его за то, что тот предал твоих родителей и раскрыл… Сам — Знаешь-Кому что–то… э… вроде пароля от защиты дома. Заклинание «Фиделиус» или «заклинание Доверия» скрывает дом и его местоположение ото всех. Тайна этого заклинания спрятана у Хранителя. Только он может провести кого–то в дом, который хранит, причём, только добровольно. Сириус Блэк был Хранителем дома твоих родителей, Гарри. По крайней мере, так считалось. А ещё, его судили за то, что он якобы убил Питтера Петтигрю вместе с кучей магглов. Вроде как Сириус Блэк использовал какое–то заклинание, после которого от этого Петтигрю остался только мизинец.
Гермиона тихо вскрикнула:
— У крысы Рона!..
— Ага, — многозначительно кивнул Дэниел, — не было мизинца. Правда, никто не связал эти два факта. К тому же, Питтер Петтигрю тоже был дружен с родителями Гарри. Вся эта история вообще какая–то тёмная.
— Может, он просто боялся?.. — предположила Гермиона. — Что может толкнуть человека двенадцать лет оставаться… крысой?
— Кого именно он боялся? Сириуса посадили, а Сам — Знаешь-Кто был уничтожен, — опроверг её доводы Драко.
Дэниел кивнул:
— Всё это подозрительно. После появления Петтигрю в таких обстоятельствах, через двенадцать лет, может быть даже пересмотр дела Сириуса Блэка. Главное, чтобы были те, кто бы…
— Кто бы захотел подать апелляции на пересмотр того дела, — понятливо кивнул Драко и задумчиво посмотрел на меня. — А ты что скажешь, Гарри?
— Гарри не может выступать за пересмотр дела Блэка, так как несовершеннолетний, — перебил его Дэниел. — Только совершеннолетние родственники, магические опекуны Гарри или сам Блэк. Но после двенадцати лет в Азкабане боюсь, что он или сошёл с ума, или умер.
— Нет, дядя Сириус жив, — тихо сказал Драко.
— Пока ничего толком не понятно, — пожал я плечами в ответ на вопрос Малфоя. — Но если невиновный сидит в тюрьме, это очень плохо. Кстати, Дэниел, насчёт опекунов… Я так понял, что магического опекуна у меня нет. Только родственники моей матери. Никто другой не объявлялся и не претендовал.
— Вполне может быть, что как раз Сириус является твоим магическим опекуном, — серьёзно кивнул Дэниел. — Тогда, пока он жив, никто другой и не смог бы… В общем, получается, что с апелляцией только родственники по линии Блэк.
— Мой отец в курсе, так что… — пробормотал Драко. — Но я ещё напишу матери. На всякий случай.
Дэниел после нашего разговора ушёл в библиотеку, а мы втроём в молчании дошли до гостиной Гриффиндора.
Я думал о том, как изменится моя жизнь, если вдруг в ней появится крестный из магической тюрьмы. Например, позволит ли он мне встречаться с Дадли и Дурслями? Взрослый маг из старого магического рода. Гарри был от него в восторге, но как–то я не помню, чтобы они были достаточно близки. Просто у него кроме этого Сириуса никого и не было, по сути. Ещё проблемы с василиском и Джинни, которую в последнее время не было ни видно, ни слышно. Ещё и вход в Тайную комнату было бы неплохо найти в каком–то там из туалетов.
За нами теперь более внимательно следили, так что путешествие со Снейпом–сенсеем в Чёрные Пещеры откладывалось на неопределённое время. Да и он будет занят с аврорами, наверное.
— Гарри, ты это… извини меня… ну… мне Гермиона всё объяснила, что я неправ был, — внезапно сбил меня с мыслей и шага Рон, который, похоже, караулил нас возле портрета Полной Дамы. — Я не хотел обижать Лавгуд тогда, в поезде… Просто ну… она немного странная… и это… и я…
— Перед Луной извиняйся, — смерил я его взглядом с головы до ног. Снова поднималось раздражение, которое хотелось на ком–то сорвать.
— Я извинюсь, — кротко пообещал он. — Никогда ничего про Луну не скажу плохого. Только вы… Я не виноват, что у меня эта крыса была! Гарри, ты мог бы… Ну… сказать ребятам, что это случайность? Не хочу, чтобы меня дразнили, — горестно шмыгнул носом Рон.
Гермиона сложила руки на груди, которая, кстати, уже немного начала оформляться: припухлости уже появились.
— Рон, мы прекрасно понимаем, что ты не виноват в том, что случилось, — включился у неё нравоучительный тон, — даже взрослый волшебник не может распознать анимага, куда уж тебе. Но я тебе о том, что ты неправ по отношению к Луне, сказала почти две недели назад, а ты только сегодня начинаешь торговаться, что извинишься перед ней. Да она и не ждёт твоих извинений. Луна не такой человек, чтобы держать на кого–то обиды. Не стоит всех мерить по себе, — с этими словами Гермиона фыркнула, сказала пароль портрету и ушла в гостиную.
Не у одного меня переходный возраст начался. Хотя бы это утешает немного. Вот у Драко, кажется, пока перепадов настроения нет.
— Чего это она? — захлопал глазами он, проводив Гермиону удивлённым взглядом. — Хотя, конечно, всё правильно сказала.
— Она взрослеет, — философски ответил я, но Рону ничего сказать не успел, да и не хотел, в общем–то.
— О, Малфой, Поттер, вот вы где! — из–за портрета вышел наш капитан Оливер Вуд. — Не забыли? У нас тренировка через десять минут! С Астрономической башни стартовать будете?
Тренировка — это всегда хороший способ сбросить лишнюю злость, раздражение, привести в порядок мысли и разработать дальнейшие стратегии.
