Форсайт (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt, .fb2) 📗

Да.

Лучше бы я этого не делал.

Пластиковая плёнка посредине окна была порвана, а прутья решётки частично разогнуты. Как раз настолько, чтобы внутрь комнаты смогла просунуться голова, плечи и руки девочки.

Я её уже видел вчера — она сидела у подъезда перед свечкой в стакане. На ней было то же самое белое платье, сейчас задравшееся к плечам — видимо, когда она забралась в квартиру, а потом пыталась выбраться обратно.

Впрочем, ничего неприличного от этого не случилось. Ниже пояса тело девочки переходило в толстую чешуйчатую трубу, извивающуюся плавными медленными волнами. Словно её до половины проглотила гигантская змея... а потом они со змеёй срослись воедино.

Глаза девочки смотрели совершенно слепо, не мигая. Она медленно приоткрывала рот и бесшумно втягивала воздух, высовывая при этом язык. Выглядело это так, словно она нюхает, но не носом, а ртом.

— Кто тут? — произнесла девочка нежным голосом. — Я ничего не вижу...

Я вдруг подумал, что чудовище не заберётся внутрь. И дело даже не в том, что толстому змеиному телу мешает решётка.

Пока я не заговорю — она не может влезть. Как вампир без приглашения.

Я сел, привалился спиной к углу между шкафом и стеной. Опустил лучик фонарика, чтобы видеть силуэт, но не светить прямо на монстра.

И приготовился ждать до утра.

Но ждать пришлось не больше десяти минут.

Никогда ещё возвращение из форсайта меня так не радовало. Девочка-змея не казалась реальной непосредственной опасностью, но это было настолько противоестественно и омерзительно...

Я лежал и смотрел в потолок.

Мерзопакостная таблетка.

Хотя, скорее всего, форсайт случился бы и так.

Глянув на стрелки наручных часов (с полгода назад я начал носить простую и надёжную механику), я увидел, что уже половина девятого. Как я понял, тут встают поздно, но всякое желание спать исчезло.

Григорян обязан сегодня что-то рассказать или объяснить. Иначе я сотрудничать не стану. К счастью, тут не та ситуация, когда меня можно принудить к этому силой.

...Интересно, а отец бы стал сотрудничать? Да наверняка. Он был такой, идейный. Интересы страны, интересы человечества, моральные нормы... Как мать однажды в сердцах сказала: «Ему надо было в СССР родиться, сразу после революции».

Я не такой. Но в общем-то пока от меня требуют сущую ерунду, а обещают много чего. И на работу можно не ходить.

С другой стороны, так всегда и начинается, с мелочей.

А потом прозвучит просьба что-нибудь сделать. Маленькое, но важное. Потом ещё. И ещё.

Но коготок у меня уже увяз, любопытство погубило кошку... кота в моём случае.

Я встал и пошёл в ванную.

На улице стало холоднее.

Я застегнул куртку до подбородка. Покрутил головой, ориентируясь.

Ага. Вот там, за припудренными снегом соснами, двухэтажное здание — столовая и медчасть.

Хлопнула соседняя дверь домика, я повернулся.

На пороге стояла девчонка лет двадцати. Миленькая, черноволосая и темноглазая. В короткой, едва прикрывающей трусики розовой ночнушке. Без штанов и босиком. Она зевнула, задумчиво посмотрела на меня, сказала:

— Привет.

— Привет, — ответил я, стараясь смотреть ей в лицо. Ноги у неё замечательные, такие не грех и демонстрировать, но как-то было неловко.

— Холодно, как в форсайте, — сказала девчонка.

— Точно, — поддержал я.

Она неожиданно улыбнулась.

— Тоже «зимний»? Ура. Подожди, я сейчас.

Дверь закрылась.

Я помялся у своей двери, привалился спиной к стене. Привычка из форсайта.

Девушка снова вышла, уже одетая. В джинсах, коротенькой лёгкой курточке и высоких ботинках.

— Меня Лена зовут, — сообщила она. — Можно, возьмусь за руку? У меня ботинки скользкие.

— Я Никита. Берись, у меня не скользкие.

Она как-то очень легко и уверенно ухватилась за мою руку, и мы пошли к столовой.

— Дверь можно не закрывать, — сообщила она. — Тут все свои, сам понимаешь. Тебя ночью привезли?

— Да. Слышала?

— Нет, я была в форсайте. Капсулу выпил?

— Выпил.

— Пей, — одобрила она. — Работают... Обычно ночью не привозят, это дядюшка уже на нервах был... — Она запнулась и закончила: — Нам пары не хватало.

— Дядюшка?

Лена поморщилась.

— Артур Давидович. Я сказала, что он на моего дядюшку похож, он ответил: «Можешь так и звать». Ну и прижилось. Я тут одна из первых.

— Вас десять?

— Ты же с кем-то? Значит, двенадцать. Артур Давидович считает, что так лучше всего будет, три группы по четыре человека — летняя, зимняя и осенняя. Летняя и осенняя уже есть, а в нашей только двое, я и Сашка. Да, Сашка — это девочка, Александра. Ей сейчас пятнадцать, а в Мире После — девятнадцать.

Я поморщился, вспомнив девочку-змею из форсайта. Ей, пожалуй, тоже было лет пятнадцать-шестнадцать.

— Ага. Значит, Событие — через четыре года, — сказал я.

Лена засмеялась. Смех у неё был хороший, не обидный.

— Ты совсем ничего не знаешь! Событие через месяц-два. Точную дату так и не узнали, а может, узнали, но нам не говорят.

— Да, туплю, — согласился я. — Даже там уже почти год прошёл. Ну, у меня, во всяком случае.

— У всех, — поправила Лена. — Год прошёл, только сезоны не меняются. Кто-то попал в лето, кто-то в зиму, кто-то в осень.

— Знаю, — сказал я. — Время идёт, но куда попал, там и остался. Интересно, а те, кто сейчас попадает — у них что? Может быть, весна? Никогда не слышал про форсайты в весну.

— Так ты не в курсе? Давай, я тебе вкратце объясню?

Мы остановились у стеклянных дверей столовой. В маленьком фойе за стойкой сидели несколько человек, поглядывали на нас, но не выходили.

— Форсайты начались год назад, — начала Лена. — В течение месяца все, кто способен испытывать форсайты, их испытали. Все попали в одно из трёх времён года... условных, конечно, времён. И в них остались, новых случаев нет. Может быть, форсайты возникают у младенцев, которые за этот год родились, никто не знает. Младенцы рассказать не могут. Новых взрослых людей с форсайтами не появляется.

— Зато старые исчезают.

— Верно. Дядюшка сказал? Он со всеми лично беседует. Постепенно люди в Мире После гибнут, тогда форсайты прекращаются.

Она помолчала и добавила:

— Такими темпами скоро Земля станет безлюдной... Пора завтракать, Никита.

Мы поздоровались с женщиной в фойе и двумя охранниками, дежурившими там же, разделись в гардеробе, где не было гардеробщицы, двинулись в сторону столовой. На дверях висело объявление: «В 19.30 общее собрание в Красном зале, настоятельная просьба не опаздывать!»

Лена хмыкнула, глянув на листок, и мы прошли в просторную столовую. Там уже были люди.

— Наши в этом зале, — сказала Лена, — персонал во втором обслуживается.

— Есть разница? — спросил я.

— Ага. Ты можешь взять мне бокал шампанского, — она усмехнулась. — Персоналу запрещено.

Мы действительно взяли по бокалу и налили игристого вина из стоящей в ведерке со льдом бутыли. Мы явно были не первыми, кто начал утро с шампанского.

— А у вас прямо-таки чад кутежа, — не выдержал я.

— Как говорит дядюшка — «всё, что помогает вам не сойти с ума, полезно», — сообщила Лена. — Пошли знакомиться!

За ближайшим столиком сидел мрачный мужчина с девочкой-подростком. Казалось, будто они только что ругались, прекратив лишь с нашим появлением.

Девочка оказалась той самой Сашей, с которой Лена общалась в Мире После. На меня она посмотрела с любопытством, но тут же застенчиво отвела взгляд, с Леной поздоровалась дружелюбно, даже пробормотала что-то насчёт «ночью было круто, я от тебя тащусь».

Если не знать, что она говорит о совместном форсайте, прозвучало бы двусмысленно. Кажется, девочке тоже пришла в голову эта мысль, у неё порозовели уши, и она принялась ковыряться в тарелке с овсянкой, будто надеясь найти там что-то неожиданное.