Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2 (СИ) - Тайецкий Тимофей (онлайн книги бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
Тот кивнул и пошел искать Добрыню.
Радион не хотел верить, что все потеряно, и решил воспользоваться шансом спасти Ярослава. Не после всего, что уже случилось. Мальчик заслуживает лучшего.
— Но мы не можем руководить обороной отсюда, — тихо про себя прошептал жрец.
— Есть ли способ выбраться отсюда? — спросил он домового, когда сотник убежал искать Добрыню.
— Возможно, — ответил домовой, потрясая свое лохматой бородой.
— Мне нужно что-то большее, Матвей! — сказал Радион с ноткой раздражения.
— Нам придется перенести его, — пояснил домовой, добавляя немного воды из кувшина в ступку. Он продолжал взбивать смесь. — Перенести через труднопроходимую местность, в темноте.
Радион с удивлением моргнул. Ведь туман рассеялся, небо прояснилось и утреннее солнце хорошо освещало двор.
— Куда это мы его понесем?
— Туннель, потайной ход, — просто ответил Матвей, нанося припарки на очищенную рану. Олаф помог ему снять доспехи ранее. — Нам понадобится хорошая поддержка, жрец Радион.
Радион кивнул и, услышав шаги, повернулся, чтобы поприветствовать Добрыню. Бывший дружинник вошел внутрь. Увидев князя на пороге смерти, он нахмурился, а затем глаза его широко открылись при виде Матвея.
— Что, черт возьми, это такое⁈
— В народе его называют «нечистая сила», — пояснил Олаф, будто был специалистом в этом вопросе. Но тут же поправил себя, посмотрев на нахмурившегося Матвея. — Хотя мы не можем его так называть. Он лечит князя.
— Я поджег наши запасы, — сообщил Добрыня. Послеполуденное солнце ещё освещало двор замка. Облака дыма окутали замок, а огонь внутри сжег почти всё от стены до стены.
В прошлый раз его подожгла банда наемников. А сейчас это пришлось сделать им самим. Судьба определенно имеет иронию и дрянное чувство юмора.
Радион кивнул, почти незаметно улыбаясь. Кожа на его шее натиралась от ворота кольчуги. Он выпил последнюю каплю воды ещё несколько часов назад, но голода не чувствовал.
Его мысли переключились на бледного Ярослава. Добрыня и Олаф занесли его на самодельных носилках в туннель.
Этот тайный ход должен привести их наружу. Легенды гласят, что домовые говорят правду, только будучи относительно трезвыми. Что же, придется поверить ему на слово.
А сам жрец остался у входа, чтобы задержать нападающих. С ним остался также и сотник Арсений. И отряд его солдат, которых он привел из форта Роговой.
Радион вспомнил о годах, проведенных им в Ордене Перуна. О тренировках во дворе замка. Двор был намного больше этого, с лимонными деревьями, бросающими тень. И двумя колодцами, дающими всем чистую воду. Он вспомнил, как мама подарила ему вязаную рубашку, когда он впервые надел жреческие доспехи. Также вспомнил смех своей младшей сестры.
Жрец давно износил эту рубашку. И последний раз, когда он видел свою сестру, она плакала. Эти воспоминания Радион предпочел бы стереть из памяти.
Он сплюнул, во рту было горько и сухо. Затем сжал отцовский клинок, глядя на первых всадников, въезжающих через разрушенные ворота замка.
Эта битва подходила к концу.
— Тебе нужен мой щит от всадников? — Спросил Добрыня с выражением покорности на покрытом сажей лице. — Прошло много времени, но он все еще крепкий.
— Думаю, они не решатся напасть верхом, — ответил Радион, и несколько всадников, словно по команде, спрыгнули с седел. — Северные дьяволы заботятся о своих лошадях слишком усердно.
Сотника Арсения пронзили трёхметровым копьем в качестве доказательства неправоты жреца. Сотник ответил ударом, который проник под край шлема всадника. Северянин ехал верхом некоторое время, орошая доспехи темно-красным цветом. Конь был разъярен: из пасти шла пена. Всадник соскользнул с седла и упал на землю.
Защитники замка обрадовались этому, но атакующие прорвались решительной массовой атакой. Вскоре после этого осталось менее тридцати солдат. Они пытались создать еще одну защитную стену внутри замка, чтобы сдержать их. Однако это было ненадолго. Выжившие, которых не перебили сразу, разбились на небольшие группы внутри двора. Все они были окружены: большинство сражалось до последнего.
Сам Радион отступил к зияющему входу в туннель, удерживая щит на левом плече. С ним был раненный Арсений и семь солдатами, следовавшие за ним. Трое храбрецов прикрывал их последнее отступление. Первый получил стрелу в шею. И умер: захлебнулся в собственной крови на их глазах.
— Стрелы! — воскликнул Арсений и велел солдатам поднять щиты.
Лучники северян выстроились в двадцати метрах от них и сделали очередной залп. Не меньше пятнадцати воинов бросилось в атаку, чтобы уничтожить их после этого.
Не менее сотни из них заполнили двор замка. Радион взглянул на Арсения, чтобы определить, жив ли он еще. Пять стрел застряли в его щите, две проникли сквозь металл наручей. Сотник грязно выругался, давая знать, что он в порядке. Тогда Радион сделал шаг вперед, чтобы защитить раненого.
Первый северянин атаковал воина, стоявшего рядом с ним. Радион не мог вспомнить его имя, как ни старался. Просто силой обеих рук отразил опасное копье от него. Жрец целился в его левое бедро и промахнулся. Но все же сумел смертельно ранить северянина в бок.
Радион увернулся от меча нападающего разведчика. Тот упал от клинка жреца, поймав удар в шею. В одно мгновение жрец откинул меч и схватил копье. Радион блокировал копьем, защищая воина, который стоял рядом с ним. Затем с силой ударил разъяренного северянина копьем прямо в нос. Узкий металл вонзился внутрь, пробивая кости, и погружаясь в мозг.
Всадник сильно ударил его сбоку, но он перехватил удар наручем. Атака проскользнула по металлу вниз, высекая искры, и оставила рану на его запястье. Радион отскочил назад, и увидел, как Арсений получил кинжал под мышку.
Сотник с тяжелым вздохом упал, четверо разведчиков окружили его, как голодные шакалы. Они с горящими глазами набросились на него и разрубили изуродованное лицо пополам. Из раны потекла кровь.
Радион оттолкнул варяга, который был ранен. Отразил нападение всадника и пнул в колено нападающего, сломав его с ужасным хрустом. Это тут же вывело его из строя атакующих.
Радион отступил назад, пока не оказался у стены, с громадной башней справа. Он понял, что остался один. Так как остальные были убиты или слишком ранены, чтобы продолжать бороться.
«Вот и все, славная кончина для жреца Перуна,» — подумал Радион.
Его глаза застилал пот, шлем на голове начал съезжать. А рукоять меча стала скользкой от его собственной крови.
«Надеюсь, ты сможешь выжить, мой мальчик. Я уже мало что могу сделать.»
