Орден Святого Георгия (СИ) - Пылаев Валерий (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Отвратительному типу, Антон Сергеевич, вот кому! — сердито отозвался Вольский. — Признаться, я выхожу из себя от одной мысли, что кто-то может вот так запросто убивать наших сограждан и всякий раз оставаться безнаказанным. Неужели Орден Святого Георгия и весь тайный сыск не в силах поймать одного-единственного чернокнижника⁈
— Мы делаем все, что в наших силах… Впрочем, теперь это и ваша работа тоже, Петр Николаевич. — Дельвиг явно был не в восторге от едва прикрытого обвинения. — Так что прошу, воздержитесь от критики — если уж не можете помочь делом.
— Увы, тут я бессилен. — Вольский виновато опустил голову. — Мы все бессильны. В наших руках лишь оружие, но рука, что его направляет, все еще скрыта. Если бы эта крысиная черепушка могла заговорить…
— Хм-м-м… Вы натолкнули меня на весьма интересную мысль, Петр Николаевич: что, если черепушка действитель заговорит? — Дельвиг прищурился и посмотрел на меня сквозь стекла очков. — Помнишь, ты упоминал, что, мог бы попытаться отыскать нашего злоумышленника с помощью нитсшеста.
— Это правда⁈ — Вольский схватил меня под локоть. — Вы действительно можете?
Я мог. Точнее, знал примерно с дюжину ритуалов, которые с разной степенью вероятности помогли бы раздобыть хоть что-то. На самые сложные моих нынешних силенок пока не хватало, но кое-что не требовало ни особых затрат, ни полусотни ингредиентов, за которыми порой приходилось охотиться чуть ли не годами.
Заклятие-преследователь вроде того «клубка», с которым я искал Упыря на Васильевском, вряд ли поможет — слишком маленький радиус, да и сам нитсшест нельзя в полной мере считать собственностью создателя. А вот поиск по карте…
Да, это определенно должно сработать. Хоть и с поправкой на откровенно никакущую точность — плюс-минус километр. И хорошо, если в переносном смысле, а не в прямом. Дельвиг наверняка раздобудет мне карту с хорошим масштабом, но заговоренный указатель может запросто промахнуться чуть ли не на целый квартал.
Или ткнуть ровнехонько во дворец Вяземских — и тогда мне придется сообщить Дельвигу… скажем так, кое-какие подробности о моем достоверном источнике. Не то, чтобы я собирался утаивать что-то, но все-таки не отказался бы иметь хотя бы еще немного времени до того, как Геловани бросит старого князя в жернова мельницы имперского правосудия.
Впрочем, какая разница? Днем раньше, днем позже… Да и вряд ли Вяземский единственный, кого наш загадочный колдун успел обучить своим премудростям.
— Я могу попробовать, Петр Николаевич. — Я деликатно, но уверенно освободился от хватки, открыл дверь и чуть отступил, пропуская своих спутников вперед. — Но обещать, к сожалению…
— Просим, просим, Владимир! — Вольский радостно заулыбался и ускорил шаг, врываясь в гостиную. Вы даже представить себе не можете, как мне не терпится увидеть ваши фокусы!
Дельвиг поморщился — похоже, его тоже зацепило последнее слово. Вряд ли он успел в полной мере научиться уважению, которого требует магия, зато уже не раз наблюдал и даже становился участником неприятных событий с нею связанных.
— Мне понадобится карта Петербурга, мел или карандаш, шнурок и кристалл… что-то вроде куска стекла. — Я на мгновение задумался. — Впрочем, металл тоже подойдет.
— И все?
В голосе Вольского прорезались нотки разочарования. Он явно ожидал чего-то… этакого. Если не жертвоприношений и распевов на полтора часа, то хотя бы птичьей крови или золы с пепелища дома должника. Или цветка папоротника, который, как известно, распускается только в ночь на Ивана Купала.
Ох уж эти легенды…
— Как говорили древние философы — sapienti sat, Петр Николаевич. — Я пожал плечами. — Мудрому достаточно. Или вам непременно хочется увидеть балаган с гулянием посолонь вокруг вокруг всей Парголовской мызы?
— Нет, конечно же нет! У меня и в мыслях не было требовать от вас каких-то там… представлений, — обиженно отозвался Вольский. — Мы же все здесь разумные люди.
— В таком случае, я бы попросил разумных людей помочь мне отыскать карту. — Дельвиг улыбнулся и шагнул к лестнице, ведущей на второй этаж. — Уверен, в кабинете у Георга Егоровича должна быть… Что нам еще нужно? Карандаш?
— Шнурок, стекло или металл, — напомнил я. — Что-нибудь мелкое из серебра, золота или латуни. Только не железо.
— Металл… Бронза! — Вольский схватил себя за лацканы пиджака. — Мои пуговицы сделаны из бронзы. Если вам будет угодно…
— Не стоит портить одежду, Петр Николаевич. — Я нащупал в кармане и достал патрон от «браунинга». — Вот — латунь и свинец. А немного пороха ничуть не помешает.
Глава 10
Абсолютно ничего сложного. Знакомая структура, знакомый инструментарий, простенький алгоритм. Действия, отточенные тысячами повторений и сотнями лет практики. Примитивнейший сам по себе ритуал поиска, с которым справился бы любой ученик волхва или начинающая ведьмочка — конечно, если ее взяли в профессию н только за смазливую мордашку и длинные ноги. А уж для колдуна моего класса и опыта, даже запертого в теле местного гимна… то есть, уже его благородия поручика Георгиевского полка — и вовсе ерунда. Разминочное упражнение. При желании я смог бы проделать все это с закрытыми глазами и одной рукой. А уж имея сразу двух каких-никаких помощников — пожалуй, и вовсе без рук.
Абсолютно ничего сложного. Но я почему-то все равно нервничал, как абитуриент на первом вступительном экзамене. То есть — даже больше, чем когда прописывал в бытие алгоритм, способный при малейшей ошибки размазать меня по эфиру. Силы возвращались куда быстрее, чем я думал, и в них я почти не сомневался, но юное тело Володи Волкова все равно слегка потряхивало. То ли от нетерпения, то ли самого обычного мандража, будто парню почему-то было очень важно произвести впечатление на товарищей.
И когда я успел стать таким тщеславным?
— Удивительно… Правда, Антон Сергеевич? — шепнул Вольский, повернувшись к Дельвигу. — Конечно, мне приходилось читать о подобном, но даже подумать не мог, что когда-нибудь увижу собственными глазами!
— Спокойнее, Петр Николаевич. В вашем возрасте вредно так нервничать.
Его преподобие, похоже, уже успел утомиться от почти детской радости, которую Вольский испытывал от всего, что было связано с колдовством и ритуалами. И делал все, чтобы сократить пребывание в кабинете до возможного минимума: сначала удрал проверять караул вокруг дома и пост на дороге, потом лично проверил все комнаты на предмет затаившейся нечисти. Чуть ли не четверть часа искал мел, хоть я и сказал, что карандаш тоже сойдет.
И, что характерно, нашел.
Небольшой огрызок, невесть откуда взявшийся среди вещей хозяина дачи. Всего с четверть пальца и к тому же основательно отсыревший, но чертить им на столе оказалось заметно проще, чем карандашом. Да и выглядело все это куда эффектнее, чем едва заметные черные письмена. Не то, чтобы материал так уж влиял на функционирование схемы и алгоритма, но публика определенно желала не только результата, но и шоу. Дельвиг наблюдал за приготовлениями со стороны, сложив на груди руки и подпирая спиной стену кабинета, зато Вольский все это время скакал вокруг и разве что не засовывал голову мне под локоть. А когда я обвел кругом аккуратно уложенный рядом с картой нитсшест и принялся за символы, с оханьем выхватил из-за пазухи здоровенный блокнот и начал копировать все подряд. Старательно и точно, но совершенно бездумно.
А когда он добавил в угол листа черточку, которая осталась на столе от моего перепачканного мелом пальца, я не удержался и прибавил вдоль краев карты пару египетских иероглифов, формулу закона Ома, схематичную голову робо-зайца из «Ну, погоди!» и написанное сверху вниз в стиле граффити американское матерное слово. Смысла в них не было, конечно же, ни малейшего, но и помешать ритуалу лишние знаки не могли. Вольский послушно перерисовал их все до единого, а Дельвиг едва слышно усмехнулся: то ли находил пляшущего с блокнотом старика сверх всякой меры забавным, то ли заметил мое хулиганство.
