Хозяйка Забытого королевства - Михаль Татьяна (книги хорошего качества TXT, FB2) 📗
Я бы конечно вино предпочла. Или шампанское. Или водочку. Но бражку пить? Но не хотелось котика обижать.
Покривив губами, сделала первый глоток. Причмокнула.
Удивлённо уставилась на Баюна, потом на берёзовицу и, распробовав вкус, с удовольствием осушила рюмку. Великолепный напиток оказался чуть терпким, но с фруктовым мягким вкусом, чистым, светлым. Так могу описать это восхитительное творение.
– Сок наших берёз самый вкусный, Марья, – произнёс кот. – Но мало-у осталось запасов. Как королевство захирело, так всё стало горьким, печальным, невкусным.
– Исправим, – пообещала я.
И прежде чем приступить к трапезе, погладила скатерть и проговорила:
– Матушка скатёрушка, благодарю за угощенья. Всё такое красивое, аппетитное. А пахнет как!
– Вот и ешь скорее, а то остынет всё-у, – прокомментировал Баюн.
Лапами ухватил жареного гуся и с треском разорвал его пополам. Одну половину забрала себе и впился в мясо острыми зубами.
Скатерть же пощекотала мои руки волшебной бахромой и на уровне чувств и эмоций я будто улыбку её уловила.
Материнскую такую, тёплую. Родную.
Словно и правда матушка родненькая подошла, обняла, погладила меня по плечу и мягко прошептала на ухо: «Кушай, доченька. Для тебя старалась».
* * *
Ох, думала ли я, гадала, что лёгкая на вкус берёзовица окажется столь коварной?
Просидели мы с котом до самого вечера. Ели, пили. Пили, ели. Короче, пистец, как мы оба окосели.
И вот, икая, иногда ковыряясь в зубах тонкой рыбьей костью, Баюн у меня спросил:
– Ну-у? Какие планы, мать?
Оторвала морду от тарелки. К щеке прилип укроп. Икнула и едва шевеля языком, выдала:
– Если ты, ик… о ближайшем будущем, то планы лечь спать. Меня… ик… вырубает. Накрыло не по-детски. Берёзовица сильна-а-а. А если в масштабах королев… ик… ства, то такую роскошь спасать надо. Нельзя, чтобы всё сгинуло, ик!
– Вот-вот! – помахал кот рыбьей костью, словно это посох волшебный. – А это ты только отобедала. Ик! А уже восхитилась. Считай, не видела ты ещё ничего-у. Вот с утреца к молочной речке сходишь, обряд пройдёшь и всё-у, пробудится королевство наше. Заживё-о-у-м!
Я хмыкнула и пьяно напомнила коту:
– Ты ещё про какой-то булыжник вещал. К которому после речки меня отведёшь.
– Дурья ты башка, мя-а-ур! Не булыжник это! Я отведу тебя к сердцу мира – славному камню, что Бел-горюч зовётся, – проворчал Баюн.
Пожала плечами. Потом широко зевнула, прикрыла рот ладошкой. После сказала:
– Хорошо, как скажешь. Горюч, так горюч. Ик! Бел, так бел. Ик! Главное сейчас голову на подушечку притулить. Вот была бы мне радость.
Кот длинно вздохнул, но комментировать мои слова о заветном камне не стал. Махнул лапкой и проговорил:
– Ла-а-удно, отдыхай. У нас сложный день выдался. Сил много потратили. Я думал после обеда тебя к речке сводить, но больно мы много выпили и засиделись так душевно. Сам не рассчитал, но ведь вкусно было-у.
Он тяжело и грузно поднялся с места. Погладил округлившееся от обильного возлияния пузико и сказал:
– Идём, отведу до комнат твоих временных.
Я кивнула. Лицо ладонями растёрла, пытаясь немного себя в чувство привести. Укроп с лица отлепила. Потом погладила чудесную скатерть.
– Скатёрушка. Лапушка. Матушка, спасибо тебе за все угощения, – поблагодарила я самобраную скатерть. – Так вкусно меня никогда не кормили и не поили. Ты – волшебница.
В ответ на уровне чувств и эмоций она послала мне тёплую и добрую улыбку. И хорошо мне так стало, что сама разулыбалась.
Потом я тоже, как и Баюн едва поднялась со своего места.
Ноги ещё чуть-чуть и держать перестанут. Свалюсь тут мешком и засну.
Вот это я дожилась, пить разучилась!
Да я у себя на Земле после пары-тройки таких скромных бутылок в пляс бы пошла, да песни б пела, а тут меня рубит, будто я не из-за стола вышла, а из шахты выбралась после тяжёлой трудовой смены, причём пахала там без сна и отдыха.
Переставляя ноги, будто каждая по сто кило вешает, не меньше, побрела за таким же лениво вышагивающим котом.
Идти пришлось долго, хорошо хоть подниматься не пришлось. Мы лишь спустились на этаж ниже.
Я шла и мечтала о ферментах в поддержку пищеварению, про которые вряд ли кот знает.
Ещё думала, что с утра у меня будет похмелье. Тяжёлое. А в такие моменты я не расположена к дружелюбному общению и свершению подвигов.
Эх, антипохмелин-то где взять? Аптека есть тут?
Интересно, скатёрка сможет на стол огуречного рассольчика соорудить?
Пока я размышляла, Баюн довёл меня до места. Кот остановился у дверей, постучал по ним три раза и двери сами распахнулись.
– Отдыхай, Марья. На рассвете за тобой приду, будь готова. Мря-а-у-р, – напоследок сказал мне кот, махнул пушистым хвостом и просто взял и исчез. Точнее, побледнел, а потом сизым дымом и исчез.
Но меня уже откровенно не удивляло волшебство.
Вот он, прогресс на лицо. Удивляться современному человеку крайне сложно. А уж удивлять и подавно.
Один раз человека чем-то необычным порадуешь, на другой раз уже с постной мордой будет на чудо глядеть.
Добрела до кровати практически на одних инстинктах.
Не помню даже, расстилала я постель или нет. Но чем-то укрылась. Одеяло ли, покрывало ли, да какая разница?
Зато порадовалась, что матрас оказался в меру мягким, и что подушки достались мне не эти ужасные ортопедические, от которых потом шея, как кол из осины, а тяжёлые, большие, пухом и пером под завязку набитые. Красота.
Разделась я или нет, история того не упомнит.
Одно точно знаю, заснула я сразу, едва голова коснулась подушки.
И стены замка содрогнулись от великанского храпа новой Хозяйки.
______________________
* Берёзовица, также березица, берёзовник, берёзовка – один из древнерусских напитков, известный во времена скифов. Готовится из бродящего в тепле берёзового сока. Раньше это делалось в больших открытых бочках. В результате брожения получается сладковатый слабоалкогольный напиток. До X–XI веков березовица была основным русским напитком, и лишь позже её место занял квас (Прим. Автора).
Глава 8
* * *
– Марья —
Проснулась я от резкого и очень неприятного звука.
Села в постели прямо и почувствовала себя так, будто мне одновременно прямо в оба глаза, в виски и макушку ткнули раскалёнными палками.
Со стоном я упала обратно на подушки и натянула на голову то ли покрывало, то ли одеяло.
Но моё укрытие в тот же миг было сорвано.
– Маррррья-а-а! Встава-а-а-у-а-у-ай! – заорал кот Баюн, словно ему яй… хвост отдавили.
В моей несчастной голове задрожали, затрещали, застонали все сосуды и капилляры. Оба глаза сразу же обзавелись нервным тиком.
Во рту обгадились все местные и пришлые коты.
Тело было не моим. Точнее, ощущалось оно как груда ржавого, вросшего в землю металлолома. Хрен поднимусь и даже с места сдвинусь. Вызывайте кран.
– МАРЬЯ! – громом гаркнул кот.
Я застонала и прохрипела:
– Умолкни животное или я тебя кастрирую.
– ЧТО-О-О-У?! – взвился, разгневался кошак. – Да как ты смеешь со мной говорить в подобном тоне? Я! Первый кот из всех котов, созданный…
И Баюн начал повторять, какой он неповторимый котяра.
Всё, больше не пью. По крайней мере, столько не пью.
Приоткрыла один глаз и с трудом села в постели.
Меня замутило, затошнило, закрутило. Короче, все прелести жуткого похмелья налицо.
– Прости, солнце. Я не собиралась и не хотела тебя обидеть, – пробормотала я. – Просто я сегодня нездорова.
– Естественно ты нездорова, – фыркнул Баюн и встал у подножья кровати, скрестил лапы на груди. – Ты даже не разделась. И даже обувь не сняла-у. Стыд и позор, мя-а-ур.
– Спасибо за поучения, – скривилась я. – Мне нужно лекарство от похмелья. Сейчас. Или я никуда не иду, а болею сегодня.
Очевидно, это был не тот ответ, которого ожидал Баюн.
