Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9 (СИ) - Аржанов Алексей (список книг txt, fb2) 📗
Я заметил, что мужчина чуть ли не начал плакать, поэтому мне пришлось быстро объяснить ему, что на деле всё не так страшно.
— Хорошо, Кацураги-сан, — всхлипнул он. — Я вам верю. Операции я боюсь меньше, чем смерти.
И как назло, в этот момент зазвонил мой телефон. Я хотел проигнорировать звонок, но увидел там надпись «Сакамото Рин». Кабинет медсестра покинула очень встревоженной. Лучше ответить на её вызов.
— Простите, Ацухито-сан, одну минуту, — попросил я и взял трубку. — Да, Сакамото-сан. Что у вас?
— Кацураги-сан, я в шоке… Вам нужно спуститься в кабинет неотложной помощи!
Так и думал…
— Что там? Насколько срочная ситуация? — поинтересовался я.
— Кацураги-сан… Тут у мужчины прямая кишка… выпала. Вся.
Глава 6
Вот это я понимаю — начало дня! За один час ко мне успел прийти мужчина с доброкачественной опухолью гипоталамуса, и тут же возник второй с пролапсом прямой кишки. Может быть, Сакамото Рин ошиблась и на самом деле там самая обычная грыжа? Хотя, это вряд ли. Выпадение прямой кишки трудно с чем-то спутать.
— Ацухито-сан, — обратился я к пациенту. — Меня внизу ждёт экстренный больной. Чтобы вы меня не ждали, предлагаю пройти к неврологу и эндокринологу. Пусть они изучат ваши снимки с магнитно-резонансной томографии головного мозга. Если коллеги подтвердят мой диагноз, то мы с вами в ближайшее время начнём подготовку к операции. Идёт?
— Хорошо, Кацураги-сан, — кивнул он. — Хотя… Так ли нужна мне эта операция? Уж молоко я как-нибудь могу потерпеть. Пусть течёт… Всё-таки, лезть в мозг немного страшно…
— Поверьте, это необходимо, — настоял я. — Выделение молозива из сосков — это лишь меньшая из проблем. Если опухоль увеличится… А она обязательно увеличится. Тогда гипоталамус сожмётся ещё сильнее, и от этого может пострадать вся ваша эндокринная система. Обмен веществ нарушится, и поверьте, ощущения от этого будут куда неприятнее, чем обычная галакторея, как на медицинском языке называется выделение молозива.
— То есть, вы хотите сказать, что эта опухоль может повредить мозг сильнее, чем сейчас? А она может задеть не только гипоталамус, но и другие части. Извилины, к примеру?
— До извилин она не дотянется, но может сделать кое-что похуже, — произнёс я. — Если её давление начнёт воздействовать на продолговатый мозг, мозжечок или средний мозг, вы можете потерять органы чувств, разучиться ходить или вовсе умереть. Откладывать операцию нельзя, понимаете? Тот же продолговатый мозг отвечает почти за все функции жизнедеятельности. Сердцебиение, давление, дыхание и многие другие. Лишиться их — значит, нанести себе непоправимый вред.
— Ох, — Ацухито протёр лоб салфеткой, которую оперативно достал из кармана. — Вы умеете убеждать, Кацураги-сан. Хорошо, сейчас же отправлюсь к другим специалистам на консультацию.
— Я уже записал через компьютер и указал, что вас нужно принять срочно, — объяснил я. — Сначала пройдите к Асакуре-сану. Он — невролог и по совместительству нейрохирург. Если консилиум решит проводить операцию, то ею займётся именно он.
Теперь я с особой радостью отправлял больных к Асакуре Джуну, поскольку знал, что пьяным он на операцию не придёт. Теперь такой риск стремится к нулю.
— Договорились, Кацураги-сан, — кивнул Ацухито. — Как пройду всех врачей, сразу же вернусь к вам.
Ацухито Макиши покинул мой кабинет, а я бегом направился на первый этаж. Если у экстренного пациента действительно резко выраженный пролапс прямой кишки, то ему потребуется срочное хирургическое вмешательство.
Сакамото Рин стояла около кабинета неотложной помощи. Девушку трясло. Рядом с ней стояла её двоюродная сестра Сакамото Фумико — заведующая нашей регистратурой. Она успокаивала Рин, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Что у вас тут происходит? — спросил я. — Где пациент?
— Простите меня, пожалуйста, Кацураги-сан, я больше не смогла оставаться с ним, — чуть не плача, призналась медсестра. — Это для меня слишком… Очень страшно. Пройдите, пожалуйста, к нему, скоро подойдёт Рэйсэй Масаши, но пока что… Я боюсь.
— Прошу вас, Кацураги-сан, не обижайтесь на мою сестру, — обратилась ко мне Фумико. — Видимо, для неё это перебор.
— Да успокойтесь вы обе, — перебил их я. — Не стану я никого ругать. Вы чего? Я прекрасно понимаю, от некоторых патологий действительно мурашки по коже. Знал я одного коллегу, который, к примеру, на родах терял сознание. Хотя был хирургом.
Эту историю рассказывала мне гинеколог — Фудзи Мадока. Речь шла о её муже. В этом нет ничего сверхъестественного, просто не каждый может наблюдать за страданиями пациента. Особенно, если при этом он не на хирургическом столе под наркозом, а ожидает помощи, терпя боль без анестезии.
— Всё, Сакамото-сан, возвращайтесь в кабинет, — сказал я. — Сделайте себе чай. Пациентам скажите, что я немного задержусь.
— Спасибо вам, Кацураги-сан, — кивнула девушка и поспешно скрылась из виду.
Фумико поклонилась мне и тоже удалилась в регистратуру.
Что ж, а мне отступать некуда. Нужно помочь пациенту, и поскорее.
Я вошёл в кабинет неотложной помощи. На кушетке лежал огромный мужчина. Настоящая гора мышц. Рядом с ним суетился второй, точно такой же спортсмен. Он был бледен от напряжения.
— Вы — Кацураги-сан? — тут же бросился ко мне он.
— Да, — кивнул я. — Отойдите, мне нужно осмотреть пациента. Ему так и не ввели болеутоляющие?
— Ввели, — кивнул сопровождающий. — Медсестра хирурга приходила. Сам хирург ещё не был… Боже, Кацураги-сан, это такой кошмар. Шинигури-сан только пришёл в сознание. У него был шок.
— Понимаю, — кивнул я. — Шинигури-сан, не двигайтесь. Я аккуратно осмотрю ваш задний проход. Хотите, чтобы сопровождающий вышел из кабинета?
— Н-нет… — простонал пациент. — Пусть останется. Всё в порядке. Это мой тренер.
— Хорошо, — кивнул я. — Пока я осматриваю, расскажите, что случилось?
— Я не представился, — встрял в разговор второй качок. — Меня зовут Такахаси Куро. И, боюсь, что в произошедшем виноват я.
— Почему вы? — уточнил я, а аккуратно освобождая бёдра Шинигури от одежды.
Хоть я и задал этот вопрос, но мне уже было понятно, что произошло с больным. Нечасто мне приходилось встречаться с такой патологией, но всё же я уже видел такую клиническую картину. И почти всегда она была связана с одной и той же причиной.
— Шинигури-сан шёл на рекорд, — произнёс Такахаси Куро. — В смысле, его личный рекорд, не мировой…
— Это не имеет значения, — помотал головой я. — Он поднял тяжёлый вес? Сколько?
— Почти поднял, — прошептал Такахаси. — Триста пятьдесят килограммов.
— И в процессе случилось «это», да? — уточнил я.
— Да, он резко закричал, а потом… Боже, мы думали, что из него все внутренности наружу пошли, Кацураги-сан, — принялся тараторить тренер. — Скажите, ещё можно что-то сделать? Мы можем как-то его спасти?
— Может, не переживайте, — произнёс я. — Шинигури-сан, скажите, что сейчас чувствуете? И что чувствовали до анестезии?
Внешне ситуация обстояла крайне плачевно. Одно тело, когда происходит пролапс — выпадение — нижнего отдела прямой кишки, и совсем другое, когда снаружи оказывается почти весь орган.
— Да была у меня уже такая проблема, Кацураги-сан, — признался Шинигури. — Не первый день мучаюсь. Я тяжёлой атлетикой занимаюсь давно. Ещё и запорами страдаю из-за белковой пищи. В общем… Выпадала уже прямая кишка. Но я раньше сам её вправлял. Правда, всегда думал, что это обычный геморрой. Кстати… Может, это и вправду геморрой? Просто резко выраженный? Ну там… Надулись узлы, кровью налились. Нет?
— Нет, Шинигури-сан, поверьте мне на слово, геморрой выглядит не так. Хотя он у вас тоже имеет место быть, — объяснил я. — Как часто раньше происходило выпадение?
— Ну… Обычно сразу после туалета. То есть… Я бы даже сказал, что это происходило постоянно после туалета, — произнёс он.
Говорить об этом мужчине было тяжело, и я прекрасно его понимал. По статистике, именно мужчинам всегда труднее принять заболевания заднего прохода, поскольку они психологически воспринимаются, как что-то унизительное. Даже на колоноскопию — обследование кишечника с помощью трубки с камерой — более охотно соглашаются женщины, чем мужчины. Хотя это мероприятие одинаково неприятное для обоих полов.
