Под ударом (СИ) - "Kancstc" (бесплатные серии книг txt, fb2) 📗
Так мы и шли под любопытными взглядами оттеснённой к сторонам площади толпы. Ну как толпы? И в каком смысле оттеснённой? Некоторое количество зевак толпилось вдоль домов, ограничивающих площадь, отделённые от нас редкой цепочкой шкафов-в-мундирах из Императорской гвардии. Вились там они довольно плотно, но при желании протолкаться через эту толпу труда бы не составило. Люди глазели на нас, кто так, а большей частью через визоры — дальние потомки электронных биноклей. Визор представляет из себя рамку размером от двадцать на пятнадцать сантиметров в самых дешёвых моделях до… очень больших в специальных изделиях, используемых в морском деле, астрономии и прочих важных областях. Рамка эта пустая внутри, когда визор выключен, когда его включают он снаружи словно затягивается чёрной плёнкой, а вот со стороны смотрящего появляется изображение, как будто ты смотришь… просто сквозь эту рамку. В самых дешёвых моделях можно только менять масштаб картинки — увеличивать, уменьшать — да добавлена функция усиления света, эдакое продвинутое ночное видение, а вот в дорогих наворочено функций… в общем много. И многодиапазонное видение — от мягкого рентгена до миллиметровых радиоволн, такой сильно расширенный тепловизор, и дополненная реальность, причём вовсе не для того, чтобы играть в покемоны (хотя в покемоны тоже можно). Ну и запись увиденного — само собой, это стандартная функция во всех таких устройствах со времён первых смартфонов.
Зайдя внутрь я сообразил, что в 42-м веке один обязательный атрибут театра точно пропал: никакой вешалки! Современные одеяния решают проблему микроклимата тела сразу и кардинально, поэтому верхняя одежда давно уже перестала существовать как явление.
Глава 9
Театральная
Войдя в театр мы не спеша поднялись в фойе и тут же на нас налетела Её Величество:
— О! Лиз!
— Софи!
Дамы обнялись, чмокнули друг друга в щёчку. Следом степенно подошёл государь-император:
— Вижу, все в сборе… О! Дядя Захар, даже ты выбрался!
— Разве можно оставить их без присмотра, — в своей обычной ворчливой манере ответил безопасник.
В ответ крестный только рассмеялся и обратил внимание на нас с Дашей:
— Решила показать князю московские достопримечательности?
Даша в ответ изобразила некое подобие реверанса и ответила нарочито заботливым голосом:
— Да, дядя Миша. А то у нас на озере он совсем одичает.
— И как тебе Большой театр? Впечатляет? — это уже мне.
— Да, крёстный, — ответил я совершенно искренне и, согласно этикету, изобразил средней глубины поклон.
— Ну что же, тогда прогуляйтесь тут… Даша, покажи Сержу, театр, тут есть много интересного. Только не забудьте к первому звонку быть в ложе.
Получив карт-бланш на то, чтобы водить меня тут, как медведя на ярмарке, Даша заметно приободрилась, снова изобразила реверанс и, бросив чуть ли не через плечо: «Хорошо, дядя Миша!», как паровоз потащила меня в сторону кучковавшихся тут же молодых людей плюс-минус нашего возраста.
Первым нас заметил Игнат Одинцов:
— О! Серж! Даша!
Бывшая при нём девушка смерила нас (подозреваю — прежде всего мою спутницу) весьма неприветливым взглядом. Я же искренне обрадовался: хоть кто-то знакомый и условно доброжелательный ко мне в этой ораве потенциальных противников и соперников.
Игнат радостно пожал мне руку и принялся представлять московской знати. Тут надо заметить, что Москва находится на особом положении. Обычно столицы великих и удельных княжеств находятся полностью в управлении своего князя, а если требуется промежуточная иерархия управления, князь назначает управляющих для городских районов. Связано это с тем, что город, особенно удельное княжество, приносит довольно мало дохода и феодалу с городского района тупо не прокормиться. Но Москва — дело другое. Тут есть некоторые районы, которые вполне себе самодостаточны, поэтому там есть собственные князья, в статусе имперских, как и я. Их не много и они все сейчас были тут:
— Максим Замоскворецкий, — представился широкоплечий юноша, стриженный под горшок.
Замоскворечье всё также лежит напротив Кремля и там находится несколько весьма доходных предприятий. В частности — Красный Октябрь. Да! Конфетная фабрика, сохранившая за последние две тысячи лет своё название и даже кое-какие рецепты! Ну и ещё кое-что до кучи.
— Воробьёв, Илларион, — высокий, худощавый юноша, на год старше меня, вернее моего официального и биологического возраста на сейчас, с длинными, собранными в хвост волосами.
Воробьёвы владеют, кто бы сомневался, Воробьёвыми горами и далее на запад, до границ Москвы. У них во владении находится Университет, да-да, тот самый МГУ, в котором сосредоточено обучение по программам высшей школы, ещё несколько крупных учебных центров, научные и медицинские центры. Большая их часть, конечно, под контролем государства, но и Воробьёвым перепадает достаточно. А ещё у них в руках бывший Мосфильм, превратившийся в крупный комплекс по производству всяческой развлекательной продукции.
— Климент Нагатин, — тоже коренастый, но пониже Замоскворецкого, да и причёска более цивильная, короткая стрижка с пробором. На год меня младше
Владения Нагатиных лежат на самой окраине современной Москвы. Включают Нагатинский затон, Коломенское, ещё несколько бывших в мою бытность районов и земли на другом берегу Москвы-реки. В их владении Южный порт, а значит в их руках связь практически со всем Поволжьем, и Зил. Зил, кстати, так и называется, хотя пишется не как аббревиатура, а просто с заглавной буквы и все уже давно забыли, что это значит. А уж как я ржал, когда читал разные филологические изыскания о происхождении этого названия… Один умник возводит его к культурам бронзового века, бытовавшим на территории Москвы ещё в той древности, которая была древностью в те ещё года, когда я был жив в первый раз.
— Владимир Строгин, — низенький, щупленький, но рукопожатие крепкое, взгляд уверенный. Судя по тому, что Даша начала тут же строить ему глазки — может быть опасным противником на дуэли. Надо отдать должное, Строгин отнёсся к дашиным ужимкам с некоторым скепсисом. То ли сразу понял, чего она добивается и решил не ввязываться, то ли она уже успела его покусать раньше.
Строгины владеют землями вокруг Строгинской поймы и тамошним водохранилищем, снабжающим Москву водой. А заодно — Северным речным портом, а значит — держат руку на большей части транспортных потоков, втекающих в Москву с севера. Кстати, в конечном итоге — и из моего княжества, а значит с ними следует поддерживать хорошие отношения.
— Тимирязев, Сергей, — последним представился юноша примерно моей комплекции, мой ровесник.
Тимирязевы владеют небольшим анклавом на севере Москвы, там где в XXI веке были Тимирязевский парк, Ботсад, ВДНХ и некоторыми землями вокруг. Одно только но: на этих землях раскинулся огромный научный и учебный… городком это назвать сложно, наверное самым правильным названием будет — совхоз. Центр обучения сельскому хозяйству, лесному делу и прочим биотехнологиям и спорят в своём уровне с самим МГУ. Между прочим, берут к себе в учёбу представителей всех сословий, поэтому имеют на своей территории и среднюю школу — чтобы доучивать учеников, происходящих из работного люда. По легенде, основатель их рода был одним из ректоров древней Тимирязевской академии, который сумел удержать это учреждение от распада в самом начале Тёмных веков, так что род их древнее царского. Но царских амбиций они не имеют, хватает и того, что на них держится всё сельское хозяйство и вся медицина Империи.
Тимирязев посмотрел на Дашу, потом на меня и в его взгляде промелькнуло некоторое сочувствие. Видать тоже с Дашей пересекался.
А и вся истинно московская знать. Были тут ещё несколько молодых людей из окрестных великих княжеств, но они вились на периферии этого собрания.
Обычная процедура знакомства новенького в компании сверстников была немного упорядочена необходимостью соблюдать правила этикета, но в принципе мало чем отличалась от того, как я знакомился с Лешкой и его компанией. Разве что я тут же обменялся со всеми личным идентификатором для связи, после чего меня, официально — провинциала, бывшего сироту и выходца из работного люда — потащили показывать театр. А поскольку в своей первой жизни я видел Большой только снаружи, получается, я и в самом деле был тут впервые. Потому и не могу сказать, насколько театр отличается от того, что было в XXI веке. Разве что освещение точно другое: в люстрах и канделябрах горят свечи, дающие удивительно ровный и приятный для глаз свет. И яркий, не хуже светодиодных ламп. Но при этом совершенно не слепят глаза, если смотреть на них прямо. Технологии за прошедшие две тысячи лет окрутели знатно. А вот насчёт отделки могу сказать только: помпезно, блестяще, где-то проглядывают элементы барокко, но они перемешаны… много с чем перемешаны. Ну и в моё время точно не было на стенах панно с танцующими балеринами, сценами из спектаклей, всякими пейзажами. Не было, потому что в моё время балерины на картинах и панно не танцевали, в смысле, не двигались, водопады на пейзажах не текли, а деревья не качались. А если прислушаться к некоторым картинам, можно услышать, как поют нарисованные на них оперные дивы. А если не прислушиваться, они просто стоят, улыбаются и время от времени раскланиваются. В общем, Хогвартс с его говорящими портретами отдыхает.
