Эй ты, бастард! Том III (СИ) - Пламенев Владимир (прочитать книгу .txt, .fb2) 📗
— Только скажи, куда бить! — крикнул он.
Но нужды в этом уже не было. Тварь отбросило в сторону.
Чёрный петух никак не мог тягаться с моей аурой, которая была многократно сильнее его по всем параметрам.
Так что как только он отлетел, оглушённый неудачным столкновеним, я просто выпил его дочиста.
Энергия у него была неплохая.
В голову сразу же пришли мысли о запечёной курятине.
— Нет нужды, адмирал. Я уже закончил, — я потянулся, сбрасывая напряжение в мышцах. — Вот только с одним крайне наглым целителем ещё только предстоит разобраться. Раз уж Петухов решил играть по-взрослому.
— Вечно ты выбираешь себе самых дурных противников из возможных, — пробурчал он.
Я вздохнул.
— Сами мешаются. Так что приходится очищать эту землю от тех, кто слишком много о себе возомнил. Причём, совсем незаслуженно. Но к нашему делу это не относится. Пойдём, адмирал, времени у нас стало только меньше.
А вот Петухов напросился.
Теперь он не отделается меньшим, чем полноценной дуэлью. Насмерть.
Чёрный петух был слабым. Но не думаю, что он служил как предупреждение. Тварь имела чёткую задачу меня убить.
Интересно, а с Додоновыми они так же разобрались?
Возможно, этот петух выклевал им то, что отвечает за деторождение. А они, в виду своей неспособности видеть энергоканалы, даже этого не заметили.
Или заметили, но так и не смогли понять, что им делать.
Главное, что со мной у Петухова ничего не вышло.
Мы вышли на тропу, следуя за адмиралом Косаткиным. Пока что маршрут лежал по вполне обхоженным путям.
Но вот по виду Косаткина у меня не складывалось ощущения, что он в точности знает, куда идёт.
Он часто останавливался и задумчиво прислушивался к каждому повороту. Причём особенно не вглядываясь в дорогу.
На одной из развилок я и спросил:
— Адмирал, вы точно знаете, куда нам идти?
— Абсолютно, — без сомнений ответил он. — Пусть время от времени маршрут менятся… но я прекрасно слышу зов.
— Отсюда поподробнее.
— Стоило рассказать тебе всё с того момента, как ты взялся мне помогать… пойдём вперёд, — мы снова отдалились от основного отряда. Благо, что туман становился всё менее густым. — Раз в несколько поколений, болезнь просыпается не просто так. У этого есть причина.
Он замолк, сделав ещё несколько шагов. Собирался с мыслями.
Затем продолжил:
— Косатка — хищник. Сильный, опасный и очень умный. Она всегда стоит за свою стаю, поддерживая молодых и старых. И эти традиции мы перенесли в свой род. Но иногда… она бывает жестока.
— Пожирает собственных детей?
— Нет, она их не пожирает. Просто убивает, — он стиснул зубы. — Я не знаю почему и не знаю, как она выбирает жертву. Но мой отец считал, что так она проверяет… нашу преданность. Жестокостью. После таких жертвоприношений наш род получает её благословение на несколько лет, что увеличивает силу дара.
Он сжал кулаки и со злостью произнёс:
— Но я не собираюсь платить такую цену, за чуть более сильный голос. Тем более, что он не является моим главным оружием. Я пришёл к тому, что имею, с помощью ума, настойчивости и преданности отчизне! А не благословению жестокой Косатки.
— Боги… — я понимающе кивнул. — Они бывают жестоки. А их мораль не всегда понятна нам.
— Они за гранью человеческого, — процедил он. — И, видимо, считают ниже своего достоинства объяснять причины своих поступков.
— А ты спрашивал?
— Неоднократно. Но Косатка ни разу не вышла со мной на связь, за всю мою жизнь.
— Возможно, сегодня мы это исправим.
Через несколько минут к нам вернулся Святобор с Иваном Косаткиным. Они шли за цветными платками, которые мы обвязывали на деревьях по пути. А для точности связывались через амулеты Косаткиных.
Крайне полезная оказалась штука. Лучше мобилетов, потому что работала на полную в любом месте и при любых обстоятельствах.
Ещё б можно было её с Изнанки на Лицевой использовать, тогда бы вообще цены этим синим амулетам не было. Но пока только так.
Крупных и опасных тварей в округе не было. Даже их следов не обнаружено.
Разведчики заметили только несколько туманных рысей, которых перебили в коротком бою. И сейчас гордо бренчали макрами, перевязанными шнурами.
Вскоре немного пришла в себя Таня и напросилась идти ближе ко мне и своему отцу.
— В «коробке» из людей мне не по себе, — призналась она. — Я же с вами всё равно в безопасности, мой граф? — на слове безопасность её голос едва заметно дрогнул.
Боялась.
— Разумеется, — я обнадёживающе кивнул. — Но не отходи. Держись как можно ближе.
— Поняла! — живенько ответила она и вцепилась в мою руку. Под осуждающий взгляд Косаткина… только, как-то странно блеснули в этот момент его глаза.
Словно там хохотали бесенята!
Пройдоха старый.
Я уже всерьёз начал подозревать, что он собирается выдать свою дочь за меня. Тогда многие из его былых действий выглядели логично. Как, например, отправка Тани на Изнанку с амулетом связи.
— Пришли, — глухо сказал Косаткин, прерывая мои мысли.
Мы остановились перед высокой скалой. Чуть прикрытой туманом.
— Точно здесь? — спросил я.
— Да. Здесь я слышу её песнь, — он повернулся ко мне. — И она ждёт…
— Видимо, затворничество ей совсем надоело, — без веселья пошутил я.
На всякий случай я достал пару пару иголок Златика. Он их отдал мне, настоятельно требуя, чтобы я сохранил их в целости и сохранности! Иначе он мог ослабнуть.
Я его заверил, что они не пропадут.
Взяв иголками между пальцами обеих рук, я чуть ослабил хват. Тогда они пришли в движение.
Словно стрелки компаса, они повернули в одно и то же место. Как раз на эту скалу.
— Идём, — заявил я, возвращая иголки в карманы. — Свят, остаёшься за главного.
— Да, граф Кальмаров! — исполнительно ответил он.
Мы подошли к скале. В ней скрывался едва заметный чёрный проход, прямо вглубь.
Косаткин остановился в раздумьях. А Таня только прижалась ко мне сильнее.
Да, мне тоже было немного не по себе от этого места.
Оттуда веяло холодом морской бури. А в Истинном Виденье я распознал насыщенные волны светло-голубой силы, идущие из прохода.
Цвет тропического моря…
Точно такой же, как цвет в глазах Тани. Она мелко дрожала.
— Всё будет хорошо. Я спасу тебя.
На мой голос она обернулась мгновенно. Внимательно посмотрела мне в глаза и перестала дрожать. Наоборот, чуть-чуть улыбнулась.
— Я верю… граф мой.
Взяв в руки прихваченный заранее макровый фонарь, я сделал шаг вперёд. Таня не отрываясь от моей руки семенила рядом. А Косаткин, наконец, преодолел все сомнения.
Вот что творит пример!
В голове тут же пронеслись воспоминания. Как я повёл своих псионических боевых братьев вперёд, в битве за Берлин.
Тогда нас окружили и должны были вот-вот уничтожить перекрёстным огнём.
Но я выгадал момент. И бросился на прорыв, вдохновляя примером своих людей.
Наш натиск был стольк силён, что мы обошлись без безвозвратных потерь. Правда, пришлось самому живучему из нас — Троллю — приделывать руку. Но он хохотал, приговаривая что новая отрастёт.
Безумный весельчак.
— Граф, почему вы улыбаетесь? — тихо спросила Таня, пока мы шли через узкий проход во тьме.
— Вспомнил лихое прошлое.
— Расскажешь? — она облизнула губы. Она не тряслась от страха, но ей явно хотелось отвлечься.
— Был у меня знакомый, на котором всегда заживали любые раны. Лютый был парень. Всегда со мной на передовой. Ничего не боялся, если дело доходило до сшибки. Но вот в окопе трясся, как кролик, когда не видел врага. А когда видел — сразу отпускало. Его пугала только неизвестность.
— Где же ты был, Кальмаров, что поучаствовал в настоящей войне? — подозрительно спросил Косаткин.
— В Америке вовсе не так спокойно, как принято считать, — ухмыльнулся я. — Всякое там происходило и происходит сейчас. Хоть отсюда и кажется, что там нет ни войн, ни бед.
