Петр 2. Петербург (СИ) - Канаев Илья Владимирович (первая книга TXT, FB2) 📗
24/09/14
Иногда обсуждали затеянные мною масштабные реформы: военную, финансовую и административную. Причём руководство их проведением поделено примерно поровну между Остерманом и Голицыным. Князь отвечает за финансовые нововведения: отмену внутренних пошлин, создание Государственного банка и внедрение системы счетов и двойной записи в бухгалтерии. Всё это на фоне сокращения расходов казны. Барон занимается реформой государственного управления: создание Собственной Е.И.В. канцелярии со всеми её отделениями и управлениями, возвращение уездного территориального деления вместо дистриктов и организация волостей и сельских общин. Плюс к этому - обучение чиновников в университете и научная организация сбора статистических данных. Военной реформой занимался Миних из команды Остермана, но скоро появится его прямой начальник Михаил Голицын, один из двух младших братьев князя. Так что равновесие основных властных группировок в моём окружении сохраняется. Поэтому и придираются к действиям соперника князь и барон относительно мягко, зная, что конкурент может сделать то же самое в ответ. Сегодня Голицын не удержался от едкого замечания, что Сестрорецкий завод стал требовать огромные средства для производства штуцеров.
- Мы сокращаем армию и вообще расходы казны! Откуда взять деньги на оплату производства такого количества оружия?
На меня он не смотрел, но покосился на сидящих рядом генералов. Те, однако, были не в курсе разрушительной мощи пуль Минье, поэтому защищать идею перевооружения армии пришлось Остерману. Делал он это несколько туманно. Выдавать секрет нового оружия он не мог под страхом смертной казни! Чем больше он витиевато забалтывал тему, тем чаще присутствующие поглядывали на меня. Уловив мой еле заметный одобрительный кивок вице-канцлеру, сместили акценты в споре.
- Вот Сиверс затеял строительство огромных сараев для хранения кораблей в Кронштадте. Опять же расходы большие. Ваше Величество запретили дальнейшее строительство собственных дворцов, но сэкономленные средства уже ушли на оплату окладов чиновников и гвардии. А ещё есть проект возобновления строительства кораблей в Архангельске и под Воронежем. Где нам взять такие деньги?
В голосе президента камер-коллегии появились немного жалобные нотки. Пришлось обсуждать, где ещё мы можем снизить государственные расходы. Решили заморозить строительство здания Двенадцати Коллегий и вообще готовиться к переезду правительства в Москву, где прокормить ораву чиновников проще. Похоже, через несколько месяцев жизнь в Санкт-Петербурге замрёт. Двор, гвардия и правительство уедут. Останется только порт с Адмиралтейством, таможня, Академия и мануфактуры. Не так уж мало для нестоличного города. Хотя есть планы переноса заводов. В Туле ружья дешевле, в Архангельске проще строить корабли, а производство бумаги отравляет окружающую среду. Как-то жалко мне Северную Пальмиру. Нужно поручить Батищеву организовать филиалы где-нибудь на севере или на побережье Балтики.
В целом же реформы двигаются трудно. Хотелось бы, конечно, начать с освобождения крестьян от крепостной зависимости, но это действие чрезвычайно разрушительно для государства, поэтому начать я решил с обеспечения безопасности. Нераскрытое до сих пор покушение на меня показало, что если я хочу довести все свои реформы до конца, мне придется устранить все угрозы лично себе и империи в целом. В результате дал отмашку на укрепление действующих, возрождение ликвидированных и образование совершенно новых силовых ведомств. Возродили Тайную канцелярию, штат которой предполагается расширить за счёт формируемых подразделений жандармерии в войсках и провинциальных центрах. Восстановили должность генерал-полицмейстера с указанием сформировать властную вертикаль за счёт земских комиссаров. Это действие вызвало серьёзный спор с Голицыным, так как до сих пор земские комиссары занимались в основном сбором податей, подчиняясь провинциальным камерирам и далее лично ему. Мол, теперь резко упадет сбор налогов, и он не отвечает за последствия. Это он ещё не знает, что я хочу лишить полковых комиссаров права выбивать налоги на содержание своих солдат. Уж больно много произвола и насилия происходит от военных сборщиков податей, а земские комиссары сейчас в основном выборные из местных. Есть надежда, что от них разорения будет меньше. Правда, наверняка сборы податей очень сильно из-за этого упадут. Так что тут важно не прервать нормальное обеспечение армии, которая легко взбунтуется, если ей обрезать устоявшийся способ материального и финансового обеспечения.
Ещё я жду возвращения ко двору генерал-прокурора Ягужинского. Прокуратуру нужно развивать дальше, с упором на работу в судах, а не надзора за коллегиями.
Появились и три совершенно новые спецслужбы. Служба внешней разведки во главе с Остерманом и неприметным обер-секретарем Коллегии иностранных дел Юрьевым. Служба охраны во главе с Матюшкиным. Поговорили мы с Минихом о формировании Военной разведки при Генеральном штабе, который он сейчас создает. Пусть изучают будущие театры военных действий в Польше, Турции, Финляндии и Средиземноморье. Ну и оформят разведывательные подразделения в полках полевой армии.
Вся эта бурная суета с организацией силовых структур накладывается на продолжающиеся поиски организаторов покушения на императора. В Тайной канцелярии побывала на допросах уже масса народа. Те, кто туда ещё не попал, боятся даже чихнуть в мою сторону. Привыкнут постепенно. Вон, Голицын уже и спорить начал, что неплохо само по себе. Ему можно посочувствовать, так как приходится не просто находить средства на реформы, но и быть организатором преобразования устоявшейся вроде бы уже финансовой системы государства. Еженедельные наши встречи с ним проходят в обсуждении того, чего же я хочу в итоге добиться и как это осуществить. Кое-что у него с помощниками даже начинает получаться. Например, нарисовали достаточно вменяемый бюджет Петербургской губернии за текущий и будущий годы. Наверняка с ошибками, но в следующий раз получится лучше. Понемногу собирают также цифры по общегосударственному бюджету. Думаю, до конца года какой-то черновой вариант от камер-коллегии можно ожидать.
От размышлений меня отвлекла очередная перепалка.
- Вот чего этот Мякинин мне указы шлёт? Что он понимает в финансах? Кто он такой? Ещё вчера его расстрелять должны были за измену, а теперь он министрами помыкает?
Голицын горячился, постукивая кулаком по столу и поглядывая в сторону Остермана. На помощь барону пришёл сидящий рядом с ним Алексей Долгоруков, попытавшись успокоить князя, а в итоге намекнувший на аналогичную амнистию для бывшего помощника Мякинина обер-фискала Михаила Косого-Андреева. Я припомнил кое-что об этой примечательной личности. Бывший каменщик. Сослан после стрелецкого бунта за то, что вымогал у кого-то там деньги за изготовление памятника этим стрельцам на Красной площади. Из Сибири сбежал в Москву. Позже переехал в Петербург и переквалифицировался из строителей в фискалы. Был обвинён в ереси вместе с другими членами кружка Тверитинова. Даже предан анафеме, что не помешало ему ещё много лет работать фискалом. По слухам, ему покровительствовали Долгоруковы. Не столько присутствующие сегодня здесь сенаторы, а генерал-аншеф Василий Долгоруков, который сейчас достаточно успешно командует Персидским корпусом. Понятно теперь желание одного из моих воспитателей вытащить из Сибири преданного и полезного человечка. Впрочем, попытка достаточно неуверенная. Фискалов не любит никто, а Михайло Косой воплощает в себе их самые отвратительные черты: наглость, пронырливость, беспринципность, стяжательство. Ну и отлучение от церкви его никто не отменял.
- Косой вор и наказан за дело, а Мякинин пострадал за правду, и делает свою работу хорошо.
Я в упор смотрел на Голицына. Не хочу его пугать, но пусть воспринимает назначенных мною людей.
- Рассчитываю, что те запросы, которые присылает Контрольное управление Собственной его Императорского Величества Канцелярии о ходе решения порученных вам всем дел, будут получать внятные и скорые ответы.
