Здравствуйте, я – быдло, обретшее силу Князя тьмы! (СИ) - "Focsker" (читать книги полностью TXT, FB2) 📗
Мелкая поршивка, я даже злиться на неё толком не могу! Внутри всё кипело, старый я злился, готовился воспламениться, а новый, наоборот, тушил пожар, требуя спокойствия и тишины. Ладно, запишем этот случай, обещаю, мы ещё с тобой, малая, это обсудим.
Вернув книги обратно в библиотеку, молча, стараясь лишний раз не бесить, следую за мелкой и властной Арией. Надув щёчки, она так умилительно сердилась, что я даже не сразу понял, из-за чего та бесится. Вариантов столь скверного поведения имелось много, но главный, это конечно же ревность. Все разношерстные призванные фамильяры, коих я видел в академии, в основном вились вокруг своих господ и призывателей. Глупые, слабые животные, питающиеся энергией своего хозяина, попросту не могли позволить себе то, что делал я. Вот и вели себя как бесполезные, но со стороны очень миленькие зверушки. Ария просто не понимала, я ведь обладаю человеческим телом и сознанием, а значит, я не просто полезное магическое украшение, а личность, способная как вести переговоры, так и заключать сделки. Я сильный, я вышибала, и сила моя нужна всем. Взять даже в пример тех двух ящериц Софии и Эрнеста. За два дня я понял, что в этом мире все буквально ссутся по ящеркам и по тому, что они могут эволюционировать. А тут хуяк, я, уже здоровый, сильный, прям машина для убийств. Правда об этом знают не многие, но это ведь не помешает тому же Маркусу слить информацию обо мне какой-нибудь аристократической швали, что сейчас и занималась тайно моей вербовкой. Ария просто не понимает всего этого, не ценит того, насколько мощное оружие попало в её руки. Просто у дурочки дефицит внимания, вот и ведёт себя по-детски. Ладно, вернёмся домой, всё ей объясню, а пока… Щелбаном сбил с её плеча духовное насекомое. Пусть пока побесится…
Весь путь по коридорам академии я провёл под пристальным наблюдением. Следили за мной наставники, скорее всего посвящённые в моё истинное обличие. Приглядывали за мной и стражники аристократов, их прислуга, ну и, конечно же, сами «сливки прокисшего общества». Звучнее и эмоциональнее других кричали и возмущались во дворе ребята те, что узнали Арию. Они вместе с ней поступали и думали, что девчонка не прошла. А тут костюм академии, свойственный средней значимости группам, ещё и дворецкий из числа прислужников.
— Как такое возможно, да она наверняка сжульничала! — Кричал какой-то дрыщавый парнишка.
— Вот именно, невозможно призвать такого фамильяра, он точно человек! — Поддерживали того девицы из девятой вспомогательной группы.
Поджав нижнюю губу, малая просто проигнорировала выкрики. И сделала правильно, льва недолжно волновать мнение овец. Я то знаю, насколько Ария хороша в теории, прилежна и кропотлива на лекциях. Никто за ней на занятиях не записывает, в жопу не дует, и даже когда она вернётся домой, то сначала поможет Катрин и только после сядет за учебники. И учиться, и работать, и терпеть все эти нападки ублюдков сможет далеко не каждый. Она сильная, гораздо сильнее всех этих блеющих овец и баранов.
Перед выходом из академии, за главной аркой, мы пересекаемся с ожидавшим нас Маркусом. Окружённый парой тройкой ребят из девятой группы, он порывается в нашу сторону. Подняв кисть, неприметным жестом велю тому не рыпаться. У нас всё нормально, пусть решает свои проблемы.
Движение моё наставник заметил, так же, едва заметно кивнув на прощание, вернулся к обычному, рутинному общению с учениками. Смышлёный, зараза…
Свернув с основной, широкой дороги на улицу трактиров и кондитерских, проходим её от начала и до конца. Затем сворачиваем на улочку ещё меньше. Здесь с трудом разминались две повозки; извилистая и ухабистая дорога проходила между владениями ремесленников и лавочников, работавших и живших в своих заведениях. Именно в конце этой улицы, на т-образном перекрестке, чуть справа, и находилась швейная мастерская матери Арии. Очень и очень скромное строение, никакой вывески, скупая, простетская рабочая одежда на витринах. О семье Арии ходили дурные слухи, аристократы знали о проклятом дитя, потому и не захаживали в здешние места, опасаясь проблем. Всё же, даже в больших городах, знать тесно контактировала друг с другом, слухи расходились быстро, и скрыть хоть что-то, преданное огласке, почти невозможно. Другое дело горожане, что жили за улицами лавочников. Многие из них знали слухи, однако цена плюс качество побеждали стереотипы и предрассудки. Катрин была искусной портной, и малышка в этом ничуть ей не уступала, периодически практикуя на обычной рабочей одежде магию усиления. Какой рабочий пройдёт мимо зачарованной вещи, продаваемый по средней рыночной одежды обычной? Правильно, только тот, который об этой вещи ничего не знает. Реклама, этому месту требовалась именно она!
— Я дома! — После звона колокольчика, предупреждая, кто зашёл, кричит Ария.
— С возвращением, милая! — Показалась из дверей мастерской любопытная головушка Катрин. Голубые глаза её при вечерних, ускользающих солнечных лучах буквально сияли, а добрая, нежная улыбка была способна залечить даже самую тяжёлую душевную рану. — Как прошёл день, и… ох, а кто это с тобой?
Женщина, поправив косынку на голове, всё же отвлекается от работы, идёт к нам навстречу. Она взволнована, можно даже сказать, напугана наличием рядом с дочерью кого-то вроде меня.
— А, это…
Ну уж нет, ты не отберешь у меня возможность представить так же, как это делали все выскочки этого мира. Возможно, я буду сразу отшит, но, если повезёт, хотя бы руку смогу ей поцеловать!
— Позвольте представиться, — делаю шаг вперёд, кладу спрятанную под белой перчаткой левую кисть на сердце и приклоняюсь. — Я Люциус. — Прядь волос сваливается на лоб, чёртова причёска, наведённая мне одной из горничных, пока я конспектировал, по-прежнему отказывалась слушаться, вынуждая постоянно запихивать волосы за ухо.
— К… Катрин Блекберри, я мама Арии, в прошлом мы из дворян, но сейчас живём как простые горожане. — На щёчках женщины проступил румянец. Протягивая мне руку, она всё так же мило улыбалась. Катрин была спокойна, и голос её нежный приятно ласкал мой слух. Богиня…
— Прекрасная Катрин, я был очарован и покорён вашей красотой в ту же секунду, как увидел вас.
— Ох, ну вы и льстец, уважаемый Люциус. Стоит ли такое говорить зрелой, одинокой даме…
Взяв руку Катрин в свои, коснулся губами тыльной стороны её ладони. Ес… Я сделал это! Сердце стучало как бешенное, словно школьник, впервые признавшийся учителю в чувствах, я нервничал, боялся, но уже не мог остановиться.
— В моих словах одна лишь правда, позвольте мне заботиться о вас до конца своих дней.
От прикосновения моих губ к её руке, Катрин дрогнула, выражение её лица сменилось. Исчезла та добрая улыбка и появилась озабоченность.
— Простите, уважаемый Люциус, я слишком стара, у меня есть дочь ваших лет… — Глядит на застывшую Арию Катрин.
— Возраст — всего лишь грубые цифры. Цифры не способны встать на пути моей любви!
Лицо Катрин покрывается румянцем, растерянность сходит, кидая быстрые, резкие взгляды в сторону дочери, она вот-вот сдастся.
— Ну, раз вы…
— Ах ты грязное животное! — Не выдержав, взревела Ария. Так же как и мать, красная, но только от злости, она, пользуясь тем, что я всё ещё в полу поклоне пред Катрин, хватает меня за воротник. — С Софией я твои выходки терпела, когда ты флиртовал с горничными, я терпела, даже когда в открытую пытался закадрить прислугу чёртового Эрнеста, я тоже терпела, но маму… Маму то за что, чёртов ты кобель⁈
— Ария, не будь так груба с гостем… — испуганно втиснув свои изящные, тонкие ручки между двух молочных холмов, с упрёком поглядела на дочь Катрин.
— А ты, старуха, лапшу с ушей сними, ты что, не видишь, он ж тебя соблазняет! И вообще, он не гость, он мой фамильяр.
— Такой хорошенький… — Всем телом сжавшись от слов Арии, не спуская с меня глаз, произносит Катрин, чем ещё сильнее выводит из себя малую. Напрягая глаза, желая знать, не поменялось ли ко мне отношение хозяйки лавки, вижу странную, слегка непонятную ауру. С одной стороны, мне кажется, всё хорошо, но с другой… Демоническая рожица на рвущейся от нестабильности ауре пускает слюни, облизывается. Кажется, в Катрин заиграла жадность и алчность, меня и моё положение фамильяра собирались использовать. Что ж, ладно, если это будет она, я не против.
