Первопричина: Лагерь смерти (СИ) - Соболь Артём (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
Смотрю на себя и с ужасом понимаю что выгляжу ещё хуже чем предполагал. Буквально скелет в обрывках полосатой робы. Руки высохшие, на правом предплечье клеймо с номером двенадцать.
— Пошли, — хватает меня судя по голосу Белка и тащит в строй. — Надо построиться иначе всех накажут.
Встаём в строй. Стук, точнее удары в дверь повторяются. Дверь вызывая у всех напряжение с протяжным скрипом открывается и внутрь заходят…
— Доброе утро, — встав перед нами и приветливо улыбаясь демонстрируя металлические зубы кивает немецкий как в фильмах про войну офицер. — Как спалось моему любимому отряду? Как всегда молчите. Ну что вы за люди такие? Не бойтесь, рассказывайте. Как вам условия труда? Как питание? Больные есть? Нет? Все здоровы и довольны?
Отвечать, как я понимаю, никто не собирается. Однако, как только двое солдат, взводят винтовки…
— Да, господин обер-лейтенант, — раздаются в ответ голоса.
— Замечательно, — заложив руки за спину улыбается офицер. — Тогда, дорогие мои, всё по распорядку. Сегодня среда. Поэтому начнём с профилактического осмотра, потом завтрак и работа.
Глядя на эту рожу, понимаю что он русский. Акцента нет, поведение, манера говорить. Точно наш… То есть не наш, но… Господи, хоть бы это всё оказалось кошмаром. Не хочу я попасть назад во времени, в грёбаный концлагерь. Не верю… Это видение, прикол, розыгрыш… Невозможно. Так никто не шутит. Я… Может всё не так страшно? Может…
Начинается профилактический осмотр. Офицер натягивает чёрные кожаные перчатки. Достаёт из кармана кителя футляр. Открывает его и извлекает кастет. Улыбаясь надевает его и подходит к строю. Внимательно всматриваясь в лица узников идёт…
— Ты, — останавливаясь у одного из нас кивает он. — Неважно выглядишь. Сто второй! Шаг вперёд.
Не успевает сто второй шагнуть, как офицер бьёт его в челюсть. Наклоняется и несколькими ударами добивает. Голова бедолаги буквально лопается. Офицер же…
— Заразу надо давить в зародыше, — встав и вытирая платком кастет улыбается офицер. — Иначе никак. Иначе больной заразит всех. О вас беспокоюсь, темнота. Все на… Двенадцатый!
На возглас опускаю голову, стараюсь стать меньше, но помогает это откровенно хреново. Офицер уже передо мной, заложив руки за спину стоит и хмыкая смотрит.
— Надо же какой живучий, — фальшиво восхищается он. — Два часа с фрау Мартой провёл. Отлынивал от работы трое суток, а сейчас стоит как ни в чём не бывало. Фрау Марта будет рада. Признаюсь честно, она даже расстроилась от того что её любимая игрушка сломалась. А ты жив. Вечером изволь зайти к ней. Порадуй начальницу лагеря. Завтрак! Вперёд свиньи поганые! И за работу, кто не работает не ест. Пошли.
Возражать или спорить никто не собирается. Все мы, покорно опустив голову идём к выходу. Там по длинному коридору и в столовую. Скорее не столовую, а грязный сарай. Где за раздачей, едва стоящая на ногах женщина, разливает по ржавым жестяным тарелкам нечто похожее на клейстер. Чуть дальше выдают хлеб или же нечто угольно чёрное, размером со спичечный коробок. В конце сколоченной из досок раздачи, наливают в стаканы мутно-синеватую жидкость.
Организм реагирует на эти явства странным судорожным сокращением желудка и бурчанием. Не ел я, судя по всему очень давно. Но беспокоит не это, а то что я любимая игрушка этой фрау. И это, как мне кажется ничего хорошего не сулит.
Едим стоя, хотя этот кусок хлеба, субстанцию гордо называемую надзирателями кашей и бульон из хрен пойми чего вместо воды, едой назвать сложно. К тому же в хлебе опилки… По вкусу же…Доедаем быстро. Белка хватает меня, тащит к небольшой группе состоящей из изуродованного ожогами мужика, молодой удивительно хорошо выглядящей рыжей девушки и совсем тощего пацана. Ставит меня рядом с ними и тут же надзиратель отводит нас к лифту. После спуска вниз, хрен знает на сколько этажей, надзиратель грубо выталкивает нас, указывает на станки, садится на стул и открыв газету погружается в чтение.
Успеваю заметить на газете кое-что странное, как вдруг Белка снова хватает меня и утаскивает к станку.
— Не стой, — шипит она. — Будешь тормозить, этот боров изобьёт всех. Работай.
— Как?
— Нажимаешь кнопку, — указывая на станок шепчет Белка. — В лоток падают кристаллы. Синие в белые коробки, красные в чёрные. Зелёные отправляешь дальше. Бросаешь туда, вон в ту воронку. Шевелись.
— Вроде не сложно.
— Совсем с головой плохо… — смотрит на меня Белка. — Ладно…
Работа кипит. Кристаллы порциями падают в лоток. Стою, сортирую. Дабы не навлечь гнев надзирателя сортирую быстро. Об острые края режу пальцы, но по совету Белки молчу и не останавливаюсь.
В процессе наблюдаю за остальными и прихожу к выводу что они давно уже сломлены. Обожжённый похож на зомби, пацан ещё хуже. Женщины… Белка женщина лет сорока, черноволосая, с большими синими глазами. Невероятно худая, можно сказать высохшая, взгляд пустой, угасший. Девушка или как я понял по голосу Маришка, по сравнению с Белкой просто красавица. Шустрая, опять же по сравнению с Белкой полноватая.
Или она здесь недавно, или её за какие-то заслуги хорошо кормят. Ещё бы понять за какие. Однако, она запуганная и со страхом в зелёных глазах чего-то ожидает. Хотя…
Время подходит к обеду. Надзиратель, даёт нам пять минут на отдохнуть. Перемещается к столу, садится и выкладывает из сумки еду. Бутерброды с сыром и колбасой. От запаха которых кружится голова. Сам же надзиратель, отпивает из фляги, засовывает за воротник салфетку и глядя на нас ест. Улыбается, подмигивает, хихикает…
— Да чтоб ты подавился, — отвернувшись шепчу. — Дать бы ему…
— Ну так дай, — сипит обожжённый. — Тебе всё равно жить до вечера осталось.
— Почему?
— Фрау Марта, — выдыхает Белка. — Она тебя добьёт. Тебе не спастись, не выжить. На милость тоже не рассчитывай, она настоящий дьявол. Никто… Никто за время моего пребывания здесь не пережил визит к Марте. А ты смог. Вечером тебя ожидает кошмар.
— Насколько всё…
— На столько, насколько это вообще возможно, — сглотнув шепчет Белка. — Она… С одних она срезает кожу, других топит, пытает током, сжигает, варит в кипятке заживо. Вкалывает в вены кислоту… Вскрывает, засыпает в лёгкие битое стекло. Заставляет принимать яды… Это конец.
Вот даже как… Хорошо. Если так… Крыса загнанная в угол, на многое способна. Охреневший человек в подобной ситуации способен на большее. Так…
Обстановка. Нас здесь пятеро, против одного надзирателя. Из оружия. У нас лопата, пара обрезков труб, в общем нихрена. У надзирателя пистолет, дубинка на поясе, судя по блестящим и острым шипам на ней — для убийства, а не перевоспитания. Действия? Я сдохну. Скорее всего быстро. Но… На свидание к Марте я почему-то не хочу. Не думаю что меня запугивают. Судя по лицу Белки, она старается не напугать меня, а наоборот преподносит более мягкий вариант.
Глянув на лоток с кристаллами невольно улыбаюсь. Подхожу и начинаю сортировать. Острый осколок сантиметров на пять, сжимаю в кулаке. Теперь надо или отвлечь продолжающего обед надзирателя, или наоборот привлечь. Но как? Блин, как? А что потом? Куда бежать? Или…
— Белка, — шикаю женщине. — Отвлечь это чмо сможешь?
Белка округляет глаза, мотает головой и пятится к станку.
— Я смогу, — кивает Маришка. — Сейчас…
Сейчас не получается. В наш цех заваливается компания из пяти солдат. Хорошо выпившие и пребывающие в приподнятом настроении солдаты, горланят что-то на своём и смеясь окружают надзирателя. Окружают и явно на что-то подбивают. По немецки не понимаю, но надзиратель мотает головой и отказывается. Подняв руки возражает, достав из кармана книжку тычет в неё пальцем. Спор заканчивается когда ему на стол ставят бутылку и бросают пачку сигарет. Надзиратель вздыхает, машет рукой, открывает газету и делает вид что его здесь нет. Солдаты же улыбаясь идут к нам…
— Только не снова, — опустив голову всхлипывает Маришка. — Нет…
Девушку хватают и уводят… Не в коридор, а за ширму прямо рядом со столом надзирателя. Надзиратель же выжидает, как только слышится треск ткани и писк Маришки, вскакивает, подходит к ширме и подглядывает. Слышится смех, крики девушки…
