Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович (мир книг .TXT, .FB2) 📗
Окна в салоне не открывались, наверное, никогда. Внутри было очень душно. Боорк с нетерпением следил, как вырастает в белесом небе над длинным фасадом пассажирского терминала космопорта огромная ярко-оранжевая надпись: «Радуйся, о путник космических дорог! Ты вступил на древнюю землю Великой Империи». Как стало модным в последнее время, надпись была выполнена буквами старинных очертаний и на архаичном языке с многоэтажными окончаниями, сохранившимися разве что в лексиконе Императорских указов.
Для большинства пассажиров древняя земля Великой Империи начиналась с решетчатой загородки, никак не прикрытой от палящего солнца, где им надо было ожидать, пока привезут с челнока багаж. По собственному опыту Боорк знал, что ждать им придется не меньше часа.
Сам же Боорк, как и его попутчики, на космодроме не задержался. Будучи бывалыми путешественниками, все пятеро оставили большую часть багажа в камере хранения на Оиси и прибыли в Столицу налегке.
Вагон экспресса был битком набит, но зато в нем работала вентиляция, так что ехать было почти приятно. По обеим сторонам полотна тянулись сверкающие на солнце крыши теплиц и низкие корпуса заводов. Изредка поблескивала вода в правильных прямоугольниках прудов гидроферм.
Экспресс стремительно поднялся по склону холма. Впереди появились далекие силуэты небоскребов столичного центра. А сзади и справа Боорк заметил ломаные очертания далеких развалин.
Когда-то на их месте был огромный город – столица Империи еще с тех времен, когда она была только одним из многих государств планеты. Около трехсот лет назад, когда вспыхнуло Великое Восстание, старая столица была сметена с лица планеты ядерными бомбами. Новое правительство, пришедшее к власти после подавления восстания, решило не разгребать и расчищать гигантскую груду радиоактивного строительного мусора, а строить новую столицу километрах в сорока к северо-западу, выше по течению реки, протекавшей через разрушенный город.
Развалины так и не убрали, хотя примерно раз в дюжину лет руководство Особого Столичного Округа принимало на этот счет грозные постановления. Все упиралось в недостаток средств. За триста лет расчистить удалось только небольшой район.
Остальная часть старого города за это время пообзавелась обитателями. Там жили бродяги, нищие, мелкие воришки, промышлявшие в Столице, а также немало рабочих с пригородного продовольственного пояса. Чаще всего они не имели разрешений на проживание и работу в Особом Столичном Округе, работали как каторжные, получали гроши, постоянно находились под угрозой поимки и высылки. Но обычно со временем им удавалось скопить нужную сумму на взятку чиновнику и получить в личной карточке желанную отметку, дающую право жить и работать в Столице, где уровень жизни был намного выше, чем в провинции.
В развалинах старого города обитали не только отбросы общества. В нескольких восстановленных домах, нелегально подключенных к электро-, водо– и прочим коммунальным сетям, находился крупнейший в Метрополии игорный центр, контролируемый Синдикатом. А на одной из бывших площадей бывшей столицы день и ночь шумела громадная барахолка, где можно было купить все, что угодно: от поношенной одежды до антигравитационных катеров и новейшего оружия.
Экспресс то нырял под землю, то снова выскакивал на поверхность и мчался по широким эстакадам над улицами и площадями, то насквозь пронизывал огромные здания. Позади остались обветшавшие невзрачные многоэтажки рабочих пригородов, промышленный район с огромными корпусами военных заводов, шестнадцати- и двадцатиэтажные башни более благоустроенных районов, где проживали мелкие чиновники и, наконец, административные здания и общественные распределители делового центра. Впереди, за чахлыми деревцами Набережной, величественно возникли на фоне неба министерские корпуса Высокого берега.
Поезд вылетел на длинный мост-эстакаду, переброшенный через реку, когда-то широкую и полноводную, а теперь обмелевшую и петляющую среди серых песчаных наносов. Он поднимался все выше и выше. Здания прибрежных кварталов правого берега уходили куда-то вниз, зато все выше вырастали в небе министерские корпуса.
Ближе всех, прямо по ходу экспресса, находилось Министерство финансов, похожее на старинный замок с башенками, бойницами и контрфорсами, но во много раз больше любого замка и с покрытием из темно-блестящего зеркального стекла.
За кружевами Министерства финансов возвышалась сорокавосьмиэтажная спиральная башня – Министерство информации, а справа, где вид существенно портило управление по воспитанию, не зря прозванное «Большим сараем», виднелись ступенчатая пирамида Министерства строительства и самый краешек изящного восьмигранника с куполообразной крышей – Министерства ресурсов.
Проехав мост, экспресс сделал остановку под стенами «замка». В вагоне стало посвободнее. Затем поезд нырнул в казавшийся узким проход между двумя громадными зданиями, похожий на горное ущелье.
Здание слева имело вид двадцатичетырехэтажного квадрата с четырьмя башнями по углам и пятой, самой высокой, в центре. Это была штаб-квартира Министерства распределения, некогда самого могущественного ведомства в Империи, всеобщего посредника, в руки которого стекались сотни тысяч товарных позиций на триллионные суммы. Однако такой монстр оказался слишком неэффективным даже для Имперской экономики и около ста лет назад рухнул под собственной тяжестью. Обязанности бывшего гиганта разделили между собой Министерства промышленности, продовольствия и ресурсов, а самому Министерству распределения осталось выполнять довольно ограниченные снабженческие функции.
Здание справа было огромным. Оно намного превышало по своим размерам все другие здания в левобережном районе, так же, как и Министерство промышленности намного превышало все остальные как по бюджетным средствам, так и по числу служащих. Оно могло функционировать только потому, что было разделено на несколько дюжин отраслевых департаментов. Действовали они почти независимо друг от друга, но об отделении никто и не помышлял. По древней, неизвестно, сколько веков насчитывающей традиции, Министерств всегда было ровно пятнадцать.
Как бы там ни было, Министерство промышленности благоденствовало и разрасталось. Построенное триста лет назад с немалым запасом тридцатиэтажное здание площадью два квадратных километра было уже переполнено. Бывшие гордостью Министерства широченные коридоры, по которым даже курсировали маршрутные электропоезда, перегораживались, чтобы получить новые кабинеты. В здании постоянно расширялись инженерные сети, прокладывались новые коммуникации, а архивы, заполнившие все подвалы Министерства, начали отвоевывать один из этажей. Как приходилось слышать Боорку, Министерство промышленности даже вступило в переговоры с соседним Министерством распределения об аренде одной из угловых башен.
Трасса все тянулась и тянулась вдоль здания Министерства промышленности, а с другой стороны строгие прямоугольные формы Министерства распределения сменились плавными линиями Министерства колоний. Это здание больше всего напоминало немного увеличенный в размерах космический корабль класса «Флагман». Вдоль нижнего карниза тянулась мозаичная полоса, а верхняя часть здания была облицована цветным камнем, привезенным с других планет. Особенностью Министерства колоний был главный вход, выполненный в псевдоклассическом стиле с десятью колоннами тридцатиметровой высоты, расположенными полукругом. Раньше колонн было восемь, но лет сорок назад решили, что их количество должно быть равным числу планет-колоний, и срочно приделали еще две. Это строителям удалось, но для одиннадцатой колонны места уже не было.
Обогнув на лихом вираже крестообразное здание Министерства транспорта (от центральной башни отходили четыре ступенчатых корпуса, соединенных широким многоэтажным стеклянным кольцом переходов), экспресс вильнул вниз и резко затормозил напротив широкого перрона. Прямо над головой Боорка ожил динамик.
