Настоящая попаданка (СИ) - Леви Ариана (лучшие книги TXT) 📗
— А можно и мне так же? — выдохнула она. И мы отправились обратно в беседку всей компанией — красить Даринку. Лялька и Маруся тоже захотели, но мы договорились с ними, что пока они слишком малы, а вот станут постарше — тогда можно будет. А Андрейке наши женские штучки были по барабану: он сидел на покрывале на улице, обрывал травинки и что-то из них, сопя, мастерил.
Девочки внимательно смотрели, что и как я делаю: не иначе запоминали. И правильно: пусть учатся! В жизни пригодится. Даринка долго рассматривала себя в зеркало, прыгала на одной ножке, смеялась и под конец убежала похвастать подружкам и перед парнями хвостом покрутить — её собственное выражение, между прочем. А я осталась готовить ужин: как всегда, добрые дела не остаются безнаказанными. И-эх!..
Ну что сказать: ужин удался. Мужскую половину семьи мы с Даринкой сразили наповал. Мальчики на нас смотрели как на сказочных принцесс, а Гиртан меня не узнал поначалу: зашел в избу, поздоровался, и стал головой крутить — меня искать. А как я поздоровалась в ответ — резко обернулся, пристально всмотрелся, а потом хрипловатым голосом произнёс:
— Влада?.. Кажется, теперь я не считаю, что деньги были потрачены зря.
И, хотя я именно на такой эффект и рассчитывала, но стало страшно: до сих пор Гиртан с меня никакого супружеского долга не требовал, так чего я, спрашивается, сама на рожон лезу?.. Всего-то делов: походить серой мышкой четыре месяца, пока маги меня не вернуть в родное тело. И ладно, что я с лишним весом борюсь: это мне необходимо для здорового комфортного состояния, да и для того, чтобы выдержать месяц в пути. Но неужели же я не могла немного потерпеть без косметики и красивых шмоток? Ну и дура же ты, Влада… А с другой стороны — ну как было удержаться?
Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. За косметику меня уже не ругают — и это хорошо. А проблемы-то множились не по дням, а по часам: когда мы с Гиртаном по привычке после ужина направились в нашу беседку поболтать, Гиртан вёл себя не так, как обычно. Он словно собрался за мной приударить: говорил комплименты, подавал руку, удерживая мои пальцы в своих дольше, чем это необходимо, постоянно касался меня, приобнимал за талию — ну, то есть за то место, где она должна быть. Когда после очередного комплимента я увидела, как на меня надвигаются его черные усы и борода, то на какое-то время застыла в ступоре, успев увернуться от поцелуя в последний момент. Пробормотав что-то типа того, что уже поздно, и пора спать, я собралась слинять. Но не тут-то было!
Гир удержал меня за руку, развернул к себе и, коснувшись пальцами моего подбородка, приподнял мне голову, заставим таким образом посмотреть ему в глаза. Мне было дико неловко в этой ситуации, я уже готова была во всем признаться, но ситуация отчего-то показалась неподходящей.
— Давай обсудим, что сейчас произошло, Влада, — мягко проговорил Гиртан. — Я знаю, ты еще не отошла от родов, да и эта ситуация с потерей памяти… В общем, я тебя не торопил. Но в последнее время, мне показалось, что наши отношения наладились. А теперь ты еще наряжаешься и прихорашиваешься для меня. Я решил, что ты готова. Но теперь я уже ничего не понимаю. Объяснишь?
Ну, вот оно и случилось — то, чего я боялась с самого своего появления в этом теле. Хотя, с тех пор я узнала своего «мужа» лучше, и поняла, что мужик он на редкость адекватный, но вряд ли даже самый адекватный мужик поймёт, почему ему нельзя трогать собственную жену, когда для этого нет никаких оснований. Вот как ему объяснить, что наряжалась я не столько для него, сколько для себя, что мне это было необходимо? И главное: как объяснить ему, почему мы не можем спать вместе, при этом не раскрыв себя или не испортив с ним отношений, чего мне бы категорически не хотелось делать? Видимо, выхода нет. Надо решаться.
— Гиртан, тут такое дело… В общем, я — это не совсем я.
Понимаю, что начала как-то не так и делаю вторую попытку:
— То есть я, конечно, это я, но не совсем Слава. Я тоже Владислава, но другая. Меня зовут Влада. Вот.
Под конец я совсем запуталась и рискнула взглянуть на Гиртана, чтобы проверить, какую реакцию вызвал мой бессвязный лепет. Я обратила внимание, что Гир уже уселся на скамейку и, подперев подбородок рукой, внимательно меня слушает, а глаза выдают улыбку, которую не разглядеть за его усищами и бородой.
— Я знаю, как тебя зовут. Я помню, что ты просила не называть тебя больше Славой. Но не понимаю, к чему ты сейчас об этом говоришь.
— Да как же ты не понимаешь! — не выдержала я, — Я — не она! Я не твоя жена!
— А кто же ты? — всё с той же благожелательной улыбкой спрашивает Гир. Кажется, он мне не верит. Сейчас еще сумасшедшей сочтёт. Ладно, отступать некуда, попробую его убедить.
— Меня зовут Владислава Соколова, мне 19 лет, и я из другого мира. Каким-то образом мы с твоей супругой поменялись телами. Я оказалась здесь, а она — в моем теле и в моём мире, — проговорила я на едином выдохе. В своих словах я была уверена: удивительно реалистичные сны с участием Славы, обживающейся в моём мире, мне приходили регулярно, и пару раз в зеркале я ловила своё бывшее отражение, которое сейчас принадлежало не мне. Вот только поговорить — ни через сон, ни через зеркало, нам пока не удалось.
Я ожидала от «мужа» шока или неверия, но он был удивительно спокоен, хотя и задумчив.
— Вот, значит, в чем дело, — проговорил он негромко, словно обращался и не ко мне, а просто рассуждал вслух.
М-да, а вот я, кажется, в шоке. Что он имеет в виду? Я тут же спросила Гиртана об этом.
— Я догадывался, что ты — не Слава, — спокойно ответил Гир, — слишком ты изменилась. Вначале я списывал все твои странности на последствия болезни, но, переговорив с Настасьей, понял, что не всё так просто. Можно забыть, как тебя зовут и всё своё прошлое, но разве может мать, выкормившая шестерых детей, забыть, как кормить седьмого? Это же должно быть уже памятью тела, а не сознания. Ты же словно впервые увидела младенца и не знала, как к нему подступиться. Ни держать его не умела, ни перепеленать без Настиной помощи не могла. Кроме того, Слава не стала бы пытаться заниматься торговлей, и она бы не смогла отпустить от себя Гришку, чтобы тот поступил и учился в Академии Магии. Я с ней много раз говорил на эту тему, но она слишком тряслась за своих детей, не понимая, что старший сын уже взрослый.
Я стояла, потрясенная, а потом просто рухнула на скамейку напротив Гиртана. Так они всё это время обо всем догадывались? И он, и Настя?
— Ты совсем другая, Влада, — мягко продолжал Гиртан, — мы со Славой были супругами долгие годы, и за это время я изучил её как самого себя. Конечно, я не мог не заметить разницы. Ты очень бойкая, увлекающаяся натура: постоянно что-то придумываешь, к чему-то стремишься. Слава совсем не такая. Из всех интересов в её жизни были разве что дети. Понимаю, что во многом тут я сам виноват: слишком уж молоденькая она была, когда вышла за меня замуж. Когда бы она успела приобрести какие-либо интересы? А после свадьбы всё её время и внимание было посвящено нашим детям. Я пытался предложить ей сделать паузу, вырастить тех детей, что уже у нас есть, а потом пожить для себя какое-то время, но она не хотела. Не знаю, почему. Возможно, она и сама этого не понимала…
Кажется, Гиртан не заметил, когда разговор о моём разоблачении перешёл в его исповедь. Наверное, ему давно хотелось выговориться на эту тему, но некому было. Не с сестрой же собственную жену обсуждать.
— Быт затянул нас, — продолжал мужчина, — я работал в поле, охотился, выполнял прочую мужскую работу — и учил этому своих сыновей. Слава натаскивала девчонок на домашние дела, нянчила малышей, и выполняла всю работу для поддержания уюта в доме. У меня нет к ней претензий, она прекрасная мать и хозяйка. Но у нас никогда не было вот таких вот разговор вечерами, как с тобой, Влада. В общем-то, нам и поговорить было не о чем, кроме того, что корова захворала или что пора снимать урожай картофеля. Слава — мать моих детей, я люблю и уважаю её, но я никогда не видел в ней… друга. А ты для меня стала таковым.
