Спасите наши души (СИ) - Черемис Игорь (книги бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Пожалуй, я погорячился. Морозов быстро оделся в раздевалке, потом выскочил за проходную, перешел железку, добрался до Русаковской, проехался на трамвае до Комсомольской площади, там спустился в метро, на следующей станции вышел, на Курском вокзале прошел прямо на перрон – и также целеустремленно доехал до Кусково. Перово было застроено не так давно, в нем преобладали стандартные пятиэтажки времен Хрущева – в одной из них, в километре на север от платформы электричек, и обитал мой объект.
Правда, именно этот дом носил следы «архитектурных излишеств», да и вообще был выстроен из кирпича, а не из железобетонных блоков. Правда, никаких балконов или лоджий этот проект не предусматривал, но, думаю, в будущем квартиры тут будут чуть подороже, чем в типовых домах по соседству. Как рассказал мне Василий Иванович, Морозов жил тут у жены, причем вместе с тещей и маленьким ребенком – и все вместе они как-то помещались в небольшой тридцатиметровой однушке.
У самого поворота с дороги я остановился, а Морозов, который, судя по всему, меня не заметил, пробежал вдоль дома. По дороге он толкнул плечом пожилую женщину, которая что-то прокричала ему вслед. Он не обратил на её крик никакого внимания и скрылся в одном из подъездов – третьем. Ему нужно было подняться на третий этаж.
Он давно давно уже скрылся в подъезде, а я всё ещё топтался на углу здания. Сегодня было морозно – к вечеру похолодало до пятнадцати градусов ниже нуля, а ночью обещали все двадцать, – но я не торопился. Та женщина медленно приближалась ко мне, продолжая, кажется, ругать Морозова чуть ли не во весь голос. И когда она проходила мимо меня, я решил воспользоваться этой оказией.
– Простите, это вы мне?
– Что? – она наконец заметила меня.
– Говорю – простите, это вы про меня сейчас говорили? Ну, что я ирод царя небесного и всё такое?
– А, это... – женщина улыбнулась. – Это я про вон ту грешную душу, соседа нашего, прости Господи.
– А что с ним не так?
– Да всё с ним не так! – в сердцах воскликнула она. – Ни поздоровается никогда, ни доброго слова не скажет, уткнется в землю и прёт вперед. А что там интересного, в земле-то?
– Ну, вдруг кто копеечку обронит – денежка малая, а всё прибыток, – ответил я.
Шутка оказалась в кассу – женщина благодарно засмеялась.
– Разве что так, только он сам скорее копеечки потеряет, чем найдет что. И чего в нём Ленка нашла? Девка-то хорошая, жаль, что с матерью у ей так плохо сложилось...
– А что с ней?
– Паралич разбил, года три уже, – охотно сообщила она. – Так и лежит без движения, а Ленка за ней ходит. Потом этот у ней появился – за ним тоже начала ходить. Ребенок родился – уже за тремя смотреть пришлось. Смотрю на неё – и слезу вышибает! Я ж её вот такой знала, конфетками угощала!
Она показала, что ростом тогда Ленка была этой женщине по пояс. Конечно, это было художественное преуменьшение, потому что восемьдесят сантиметров дети должны набирать раньше года, когда им ещё не до конфет, но смысл я понял. Дому было лет двадцать, с тех пор моя собеседница и Ленка с матерью тут и обитали. А пару лет назад у них появился зять – тот ещё подарочек, похоже. Ну и ребенок родился – с одной стороны, радость, с другой – дополнительные хлопоты.
– И что же, он совсем-совсем не помогает жене? – с осуждением в голосе спросил я.
– Совсем! – подтвердила женщина. – Да его и дома-то не быват, то на работе, то так, от безделья бегат куда-то. Наверное, и сейчас спешит – зайдет в квартиру, жрать потребует, слопает всё, что Ленка приготовила, и снова убежит.
– Да, не дело так жить, – я покачал головой. – А что же Ленка терпит его выкрутасы? Выгнать – и всех делов.
– Ой, не говори! – она махнула рукой. – Но так просто не выгонишь же.
– Это ещё почему?
– Дык ведь она-то не работает, на дочку пособие получает и пенсию за мать. А там слезы одни. Вот и живут на его зарплату – он же всё-таки работает, что-то домой приносит.
– А, ну раз так, значит, не всё плохо, – я позволил себе улыбнуться. – Ну а что убегает куда-то – так ведь обратно возвращается.
– Возвращается, – подтвердила женщина. – Но всё равно – недобрый он человек!
Я с ней согласился, и мы расстались, очень довольные друг другом. Она – тем, что сумела выплеснуть негатив в отношении Морозова на совершенного нового человека, а не на привычных подружек. Ну а я узнал несколько фактов, которые, возможно, помогут мне разобраться с этим делом без особых проблем.
***
Что я мог сказать про Марка Морозова после двух разговоров с людьми, которые его немного знали и недолгого наблюдения за ним самим? Не так уж и мало. Судя по всему, он был в какой-то мере обижен на советскую власть, которая не оценила его таланты и заставила всего лишь вводить данные в ЭВМ. У братьев Стругацких, помнится, в книге «Понедельник начинается в субботу», этим занимались некие «девочки», а у главного героя были более интересные занятия. Морозову роль «девочки» явно претила, но он стиснул зубы и держался, понимая, что найти подобное место, да ещё и в оборонке, ему будет непросто. В КБ Миля он, кстати, проработал уже лет пять – с тех пор, как там решили завести собственного компьютерного монстра, – так что считался старожилом, а такими кадрами на советских предприятиях стараются не разбрасываться.
То есть Морозов был крепким профессионалом, да ещё и сумевшим защитить кандидатскую степень; я мысленно дал себе задание узнать название его кандидатской диссертации – это, правда, к моему делу относилось мало, но удовлетворять своё любопытство за государственный счет умели не только инженеры советских НИИ. И при этом он явно не был агентом вражеских разведок – в противном случае он бы больше интересовался разработками своего КБ, и этот интерес рано или поздно заметил бы Василий Иванович. Правда, в этом я уверен не был – секретчик у Миля был хоть и свой, из старых, проверенных кадров, но и работал он явно по старинке. Впрочем, в эту область человеческих знаний я вряд ли сунусь. Пусть тёзка Чапаева спокойно доживет до пенсии, он это заслужил хотя бы потерянными на войне пальцами, тем более что ему и осталось-то хрен да нихрена – меньше года. Разработка Морозова может занять как раз весь этот срок.
Да, торопиться в его случае я не собирался – просто не видел смысла. Морозов не был тайной за семью печатями, напротив – он был открыт настолько, насколько это возможно. Его ежедневные отлучки наверняка были как-то связаны с диссидентскими посиделками на чьей-либо кухне, где несколько друзей-товарищей обсуждали, какая плохая в стране власть. Возможно, они почитывали Солженицына, трепетно приникали к мудрости великого писателя и Нобелевского лауреата, ругали на чём свет кровавого Сталина и жалели, что капиталисты никак не организуют очередной освободительный поход на Восток. При этом они не думали, что смогут дожить до падения и развала Страны Советов, перехода от социализма к капитализму – в общем, до времени, когда все их хотелки сбудутся буквально и очень нехорошо для подавляющего числа сограждан.
