Перерождение (СИ) - "Олника" (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Боль от потери не исчезла, не растворилась, но она спряталась поглубже, оставив после себя глухую тоску.
То, что Алексей перестал бывать на корпоративах, приемах и просто проводить время в кругу друзей, коллеги связывали с его якобы женитьбой и семейными заботами, потому никто не настаивал на общении и не пытался затянуть его куда-нибудь на очередную тусовку.
Такой расклад более чем устраивал самого Алексея, поэтому он отмалчивался, улыбался, отнекивался, и всех все устраивало. Самые активные барышни может и повздыхали немного, но, не последний перспективный жених на свете, вскоре переключили внимание на другие объекты.
Самым тяжелым в этот период для Алексея оказалось общение с родителями. Он был и остался внимательным сыном, уважительно относился к требованиям и просьбам родителей, но до сих пор, с того памятного дня, не мог решиться встретиться с ними. Перспектива предстоящей встречи и последующих объяснений не давала ему покоя и заставляла каждый раз откладывать приезд, ссылаясь на срочные заказы, загруженность на производстве и на любую выдуманную причину, не позволяющую ему оставить объект.
Но сколько ни оттягивай, а концу быть. Все сошлось одно к одному. Он уже порядком просрочил плановый осмотр в клинике и оттуда бесконечным потоком шли напоминания. Матери предстояла серьезная операция и она категорически отказывалась давать согласие, не повидавшись и не пообщавшись с сыном. Да и на работе в Центре поджидали отчеты по результатам исследований.
Одна из лабораторий как раз завершала опытные образцы, которые должны были пойти в разработку. А далее предстояла длительная работа по доводке и запуску в серийное производство, беготня по комиссиям, сотни бумаг и подписей и прочая чиновническая тягомотина. Так что дома Алексей собирался пробыть долго, рассчитывая к лету уже вылететь на объект с готовым пакетом документов и утвержденным вариантом для серийного выпуска.
Мать Алексея, Маргарита Львовна Вересова (в девичестве Никольская), считала себя отпрыском дворянских корней, голову всегда стремилась держать гордо и смотрела на мир слегка свысока.
Хотя так никто никогда и не понял, каких дворян, и откуда она это взяла, но муж, а следом и сын, старались подыгрывать ей, что нисколько не мешало им эксплуатировать эти самые корни в семейной жизни. Маргарита Львовна прекрасно готовила, закатывала соленья-варенья и вообще содержала дом в идеальном порядке. Вполне привычная к армейскому распорядку, помотавшись четверть века по гарнизонам, она и на пенсии в доме следовала раз и навсегда заведенным правилам. И отец, и сын боготворили ее. Атмосфера в семье была легкой, доброжелательной, поэтому приезд сына всегда был особым праздником для всех троих.
Маргарита Львовна никогда не расспрашивала Алексея о личной жизни, но с надеждой ждала, когда же случится это чудо, что она сможет подержать на руках внучат.
Трель телефонного звонка застала Маргариту Львовну за стряпней, поэтому она крикнула через плечо:
— Коленька! Возьми трубочку, у меня руки в тесте!
Николай Николаевич взял трубку, слушая, по ходу монолога собеседника вставлял «да», «конечно» и «обязательно». Закончив разговор, он подхватил Маргариту Львовну со спины за талию и закружил по кухне. Та с возгласом — «ты что творишь, сумасшедший»! — развела перед собой перепачканные в муке и тесте руки.
Николай Николаевич осторожно поставил жену, развернул к себе, и обнял ладонями лицо.
— Дождались, Риточка! Дождались! Алешка с девушкой приедет сегодня вечером! Так что кстати твоя стряпня!
— Коленька! Как же?! У меня же ничего не готово!
— Ритуля! У тебя все есть! Она же не в ресторан едет! А накормить мы всегда накормим чем-нибудь.
— Ишь! чем-нибудь! — Маргарита Львовна воинственно выпрямилась, отставив руки в стороны — Много ты понимаешь! Алешка девушку привезет!!!А ты!… чем-нибудь…
Так! Сходи в магазин, купи рыбы, зелени свежей…
— Запиши, а то перепутаю все! — перебил Николай Николаевич.
И, Ритуль, ты, уж не пугай девочку своим дворянством, а? Алешка говорит, что у нее нет никого, мать умерла уже давно.
— Коля… — ласково, понизив голос начала Маргарита. Это означало одно — мало не покажется!
— Все-все! — вскинув вверх руки в защитном жесте и отступая, проговорил Николай Николаевич, — Риточка, я же… Так что купить-то? Надо поторопиться, а то уже и обед скоро, а дел невпроворот…
К вечеру, изрядно вымотавшись, но довольная собой, Маргарита Львовна гордо оглядывала стол, внося в сервировку последние штрихи. Все выглядит замечательно, впрочем, как всегда, отметила она про себя. Она любила красиво оформленные столы и умела их украсить соответсвенно событию.
Больше книг на сайте - www.litlib.net
— Коля, а он не сказал, во сколько ждать?
— Нет, но ты не волнуйся, он предупредит, когда выезжать будут.
Раздавшийся спустя полчаса звонок был встречен обоими в большим воодушевлением, но улыбка, с которой Маргарита Львовна поднимала трубку, быстро погасла. Николай николаевич зеркально отразил выражение жены.
— Не приедут, сегодня не приедут. У Алеши самолет задержали, еще не вылетел. Сказал, позвонит, если не ночью прилетит.
Алеша позвонил на следующий день к вечеру. Деревянным голосом сообщил, что все отменяется и приехать на этот раз он не сможет. Сразу вылетает на объект.
Больше эту тему Алексей не поднимал. Он иногда звонил между перелетами с объекта на объект, но ни разу за все время «не смог»! приехать домой.
В начале ноября ранним утром в квартире Вересовых раздался звонок. Как обычно, Николай Николаевич отвечал односложно, только «да», «нет», «хорошо» и подобное, поэтому Маргарита Львовна, привычная к звонкам в любое время, а также к тому, что из ответов мужа бесполезно пытаться составить представление о сути разговора, спокойно подремывала, надеясь что звонок случайный и им можно будет доспать еще часок-другой. Во времена службы после подобного звонка Николай Николаевич обычно потихоньку одевался, стараясь не потревожить жену, и Маргарита Львовна, делая вид что спит, предоставляла мужу возможность проявлять заботу о ней. И как только закрывалась входная дверь, поднималась и принималась за хозяйственные хлопоты.
Сейчас же Николай Николаевич, напротив, шумно толкнул дверь спальни и раскрыв руки пошел к кровати.
— Ритуля!!! Подъем!!! Алешка едет! Уже приземлился!
Как-то само собой получилось так, что тяжесть, давившая на плечи Алексея все время с момента расставания с Ольгой, отпустила, ушла, едва он вошел в родительский дом!
Шальная открытая, совершенно искренняя улыбка расцвела на лице при виде тревожно-выжидательно застывших перед ним родителей. Широко раскрыв руки, бросая сумки, он шагнул к ним, обнял обоих за плечи и уткнувшись носом куда-то между ними, затылком к одному виску и носом к другому, вдохнул родной запах, запах дома, уюта и покоя. Как же он соскучился! Как не хватало ему домашнего тепла все эти месяцы!
— Мамулечка! — подхватил он подмышки, приподняв и прижав к себе начинающую всхлипывать мать.
— Пусти, тяжело ведь! — впрочем, не предпринимая попыток высвободиться, буркнула Маргарита Львовна, — давай сумки в комнату, мыть руки и к столу! — скомандовала следом уже другим тоном.
— Есть! — шутливо козырнул Алексей, опустив мать на ноги, подхватил сумки и шагнул по направлению к лестнице.
Его комната располагалась на втором этаже небольшого уютного дома, который родители приобрели после отставки Николая Николаевича, и с удовольствием окунулись в приусадебную возню молодыми еще пенсионерами. Алексей к тому времени только закончил институт и приступал к трудовой деятельности в экспериментальном отделе научного конструкторского бюро в огромной промышленной корпорации.
Когда при выборе места работы из всех предложенных вариантов Алексей остановился на этой вакансии, сокурсники пытались отговорить его, стращая налагаемыми подпиской о невыезде и другими ограничениями в будущей работе. А родители, напротив, ничего страшного не увидели в этом. Сами они прекрасно прожили и без заграничных курортов, и с удовольствием проводили время вместе, как правило на Черноморском берегу, в отдалении от активных курортных мест. Поэтому совершенно спокойно восприняли новость о месте распределении Алексея, не находя в этом ничего нового для себя.
