Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT, .FB2) 📗

Архимандрит оказался мужчиной среднего возраста, довольно активным и располагающим к себе. Я обратилась к нему с просьбой распечатать рецепты блюд, которые объединила в небольшую книжечку под названием "Лучшие блюда мэтра Оливье". Выслушав меня и заинтересовавшись рецептом винегрета, он немного попеняв на иностранное имя в названии, но заказ принял. Договорились мы и о печатании книжечек с песнями, которые я пела на своем приеме. Песня про валенки была принята благосклонно, а вот светская песня и вальс – немного с натяжкой, но тоже пошли за компанию. Видно, что монастырь богат не был, а печатаньем только церковной литературы сыт не будешь, вот архимандрит и вынужден был идти на такие уступки, тем более, что я заплатила достойно и пообещала, что если дело пойдет на лад, его типография получит и другие заказы.

Но главное, что я хотела сделать, это начать печатать русские народные сказки. Да, да, те самые, знаменитые – "Теремок", "Колобок", "Курочку Рябу", "Морозко" и другие. Мне казалось, что их знают все, но в действительности, зафиксированы и изданы они будут официально позже, в 50–60 годы 19 века Александром Николаевичем Афанасьевым под названием "Народные русские сказки".

Причем я решила не просто издать отдельные книги, а сделать целый комплекс – напечатать обычную книгу, к ней – книгу-раскраску – а такого еще не было, картинки в книгах изначально были чаще всего черно-белыми литографиям, а цветные иллюстрации в журналах впечатывались отдельно, раскрашенные акварель, добавить к ним мягкие игрушки – героев сказок, кукольный театр и еще одну новинку – кубики для детей – где на кубике с 4 сторон был рисунок к сказке и его надо собрать. Кубики мне и мои крестьяне напилят – дело нехитрое, было бы дерево подходящее, а вот картинки к ним должны были напечатать как раз монахи, которые сделают несколько гравюр на металле или дереве и оттиском перенесут на плотную бумагу, типа картона. Штамповать на бумагу один раз нарисованную на металле картинку намного быстрей и дешевле, чем прорисовывать каждую доску. А потом монахи пусть раскрашивают всё акварелью.

Кроме сюжетов из сказок можно было в дальнейшем придумать разные сюжеты для разных возрастов и пола, например, для девиц и дам – что-то романтичное, для юношей и мужей – героическое, для детей – былинное. Можно печатать и традиционные кубики с буквами и картинками, цифрами и знаками для обучения счету, как у нас и делают даже до сих пор, как раз монахи и буквы эти разрисуют, и напишут их правильно, и картинки нужные придумают. Можно потом и слоговые кубики по принципу любимых мною кубиков Зайцева, с помощью которых я выучила быстро читать слогами не один десяток малышей сделать – все детям и полезнее, и интереснее учиться будет, все пригодится!

Думала я и про пазлы, но пока не знала, есть ли тут настолько тонкое дерево, почти фанера, или плотная бумага типа картона. Пазлы уже были известны, их изобрел в 60-х годах XVIII века гравер из Англии Джон Спилсбери, когда просто разрезал одну из созданных им карт по границам стран. Но, естественно, в нашей провинции про них еще ничего не знали, поскольку дело было не таким и простым – каждый набор пазлов надо сделать вручную и очень кропотливо – обработать дерево или картон, подготовить под роспись, разрисовать, закрепить изображение, выпилить пазлы. Это не дешёвое получается производство и достаточно трудоемкое, с кубиками все-таки возни меньше.

В качестве первой пробы я решила взять сказку "Репка" – и героев много, и картинка достаточно простая, но интересная, да и сама сказка родная – ведь репа, а не привычная нам картошка была основой питания крестьян – недаром появилось выражение "проще пареной репы". Кстати, первоначальный подлинный текст сказки "Репка", записанный и опубликованный чуть позже как раз исследователем фольклора А. Н. Афанасьевым в сборнике "Народные русские сказки"… значительно отличался от знакомого с детства рассказа. Сначала было, как нам привычно, но вот потом! Убедитесь сами: Посеял дедка репку; пошел репку рвать, захватился за репку: тянет-потянет, вытянуть не может! Со́звал дедка бабку; бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла внучка; внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла сучка; сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла но́га. Но́га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла дру́га но́га; дру́га но́га за но́гу, но́га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! (и так далее до пятой но́ги). Пришла пя́та но́га. Пять ног за четыре, четыре но́ги за три, три но́ги за две, две но́ги за но́гу, но́га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут: вытянули репку! Исследователи до сих пор спорят, что это за ноги и что они хотят от всех героев сказки. Недаром один из литературоведов, Валерий Панюшкин, писал: "…Мне кажется, как только я пойму, что это за ноги и что там у этих ног с репкой, дедкой, бабкой, внучкой и сучкой на самом деле произошло, я пойму самое существо русской народной души, и разъясню для себя все извивы отечественной истории, и прозрею будущее отечества, и вообще смогу спокойно умереть…" Но я мудрить не стала, убрала непонятные ноги, добавила мышку, сучку сделала привычной Жучкой и моя сказка стала полностью родной и знакомой.

А вот данная просьба была выслушана и принята настоятелем очень благосклонно. Заинтересовался он еще и потому, что я с горячностью стала высказывать те мысли, которые давно во мне зрели, но которые я никак не могла озвучить в среде дворян, чтобы не вызвать подозрение в "революционных идеях".

А говорила я о том, что мы считаем своих крепостных по "душам", тем самым отказывая себе в ее наличии, что дворовых мы называем просто "людьми", и получается, что дворяне – "нелюди", что как они без нас, так и они без нас просто не смогут прожить. Мысли мои были несколько богохульными и я в общем-то рисковала их озвучивая, но, на мое счастье, архимандрит Антоний выслушал их хоть и с удивлением, но благосклонно, и сказал, что говорю я несколько и необычно, но он во многом со мной согласен, ибо сказано в "Писании": "Возлюби ближнего своего, как самого себя", а кто ближе к нам, помещикам, чем простые деревенские и дворовые жители, и сие дело – богоугодное, служащее благу простого люда.

Так мы договорились, что он пока начнет печатать книги, сборники песен и рецепты и потом попробует делать картинки для кубиков – художники у него были, нарисовать простую картинку они с их опытом иконописи вполне смогут, а вот все остальное доделать я поручу своим людям, чтобы и монахам было хорошо, и мне неплохо, повторить – то идею тоже достаточно легко.

Похлопав ресницам и разыграв перед архимандритом типичную "блондинку", я решила подсказать еще другую идею, очень популярную в наше время – изготовление рисунков с видами разных мест – предшественников магнитов на память о тех городах и странах, где люди побывали. Я сказала, что многие паломники, в том числе и я, потрясенные такой красотой и благолепием монастыря, не отказались бы привезти на память о его посещении небольшие рисунки с изображением и всего монастыря, и отдельных его соборов, да и просто красивых мест. Идея очень удивила и заинтересовала его – она лежала на поверхности, была и простой, и легко выполнимой, просто такое еще никто и не делал, продавали только иконы, и ведь действительно – слава о монастыре и его красоте принесет лишнюю прибыль монастырю и новых постояльцев и паломников, а работники – иконописцы, материалы и краски у монастыря были.

Позже я узнала, что идея была достаточно быстро осуществлена, и эти картинки пользовались большим спросом и стали модным сувениром. В благодарность и мне было подарено несколько таких – и больших, и маленьких, которые я с удовольствием оставила себе и в будущем, и в прошлом, и на которые многие "облизывались", выпрашивая их у меня. Но я всех отправляла в "сад", простите, в монастырь, где можно было купить подобное или еще лучше.