Антидемон. Книга 17 (СИ) - Винтеркей Серж (библиотека книг txt, fb2) 📗
Больше всего хлопот доставлял тот стул, на котором лежал артефакт. В метре от стены было слишком жарко, поэтому его приходилось постоянно охлаждать. Но такой вариант устройства побега я тоже предполагал и запасся всем необходимым. Достал из пространственного хранилища тонну льда, что я туда засунул. Скастовал, правда, перед этим шатер молчания, чтобы не было слышно, как выпавшие с высоты в полтора метра куски льда крушат стулья…
Только и успевал подкладывать на этот стул очередной кусок льда весом в десять — пятнадцать килограммов. Таяли они почти моментально, а стул потихоньку все равно обугливался…
В этом артефакте было три заряда, каждый восстанавливался двенадцать часов. После того, как отработал первый заряд, в стене образовалась овальная дыра радиусом в полметра и глубиной сантиметров сорок пять. Я тут же велел сработать второму заряду, и снова невыносимо сильно пыхнуло жаром. Комната была большой, квадратов на пятьдесят, но все равно температура в ней повысилась минимум вдвое…
Второй заряд отработал, и, по моим прикидкам, осталось всего сантиметров двадцать — двадцать пять до камеры узника. Меньше, чем может пробить третий заряд, а куда деваться… Врубил и третий…
Сейчас могло случиться две неприятности. Первая — узник не сообразит, что происходит, и сам поднимет тревогу, позвав охрану. То, что он читал книгу, не означало, что он достаточно умен, чтобы не сделать такую глупость. В одной и той же книге два разных человека могут увидеть совсем разные вещи. Один поймет все, что в ней написано, и приятно проведет часы чтения. Другой, не в силах ничего понять, будет раздраженно думать о том, что ее лучше использовать для того, чтобы бить мух на стенах.
Вторая возможная неприятность — охрана и без тревоги не вовремя войдет в камеру с какими-то целями. Риски были минимальные — все же, скорее всего, по ночам еду узнику, даже такому высокопоставленному, не носят, как и не выносят из камеры отходы. Но мало ли что у них там в протоколе охраны… Может, они обязаны раз в час заходить в камеру, чтобы убедиться, что узник на месте?
Но с этими рисками пришлось смириться — идеально все равно никогда всего не рассчитать. Жизнь вносит свои коррективы… А тянуть с этим делом нельзя, не нам одним очень важно договориться с потенциальным наследником престола. На кону судьба целого государства…
Камень все больше истончался… Но, к счастью, никакого шума с той стороны не было слышно. А ведь наверняка Несман уже заметил, что происходит что-то совершенно странное. Стена в его камере давно должна была раскалиться… Тишина — это очень хорошо…
Третий заряд артефакта, не проработав и половины своего времени, справился с задачей. Остатки камня на его пути растаяли, и жар ворвался в камеру. Вот теперь критически важный момент — не поднимет ли ненужный шум узник? А то ведь остановить действие артефакта невозможно, пока он не доработает до конца… Не вообразит ли Несман, что его хотят зажарить прямо в камере?
Я негромко сказал на хельском:
— Мы пришли вас освободить! Немного подождите!
По идее, сын короля, пусть и бастард, в королевстве, где почти все знают хельский, должен был к моменту своего заключения подучить этот язык…
Не знаю, услышал ли меня узник из-за шума, который сопровождал работу артефакта, — все же камень, плавясь, тоже издавал множество звуков, в том числе и трещал, — но никаких криков я не услышал. Наконец, артефакт доработал до конца, и в стене появилась огромная, раскаленная до малинового цвета нора. Сам артефакт совсем не раскалился, такая уж особая технология. Я накинул его на шею и начал кастовать раз за разом очень легкий аналог заклинания, что выдавал мой Ледяной артефакт, — «Обморожение». Эффект был совсем слабеньким, тонкая корочка льда как образовывалась на стенках раскаленной норы, так мгновенно и превращалась в пар, но все же потихоньку каст заклинаний оказывал свое действие. Вскоре нора остыла до такой степени, что я смог подойти поближе и положить в нее последние куски льда, что у меня остались.
Они растаяли быстро, но уже без шипения, — значит, температура камня опустилась до приемлемой. Решившись, я ласточкой нырнул в нору, не коснувшись ни одной из стенок. Приземлившись на пушистый ковер, ушел в перекат, гася инерцию от прыжка, и выпрямился. Шума почти не издал. А в метре передо мной оказался тот самый Несман. Выше меня сантиметров на пять — я сразу же прикинул, что одежда высокого стражника ему почти идеально подойдет. Лицо приятное, на Гарбеда почти не похож. Восковая бледность, что неудивительно, учитывая, сколько лет он не видел солнца, взгляд удивленный, но не шокированный. Несколько портила впечатление длинная неряшливая борода, но ясное дело, что парикмахера к нему не присылали.
Он мне понравился — я видел перед собой человека достаточно умного и сдержанного… По крайней мере, он догадался отвернуть от стены, над которой мы работали, часть ковра, чтобы он не загорелся, да судя по кувшину в его руках, поливал стену и пол со своей стороны…
Я установил вокруг нас шатер молчания.
— Ваше высочество, — поклонившись по протоколу, сказал я ему на хельском, — я Эйсон, граф Эрегарский, нахожусь здесь по просьбе короля Драска Великодушного из Аргента. Ваши друзья из Аргента считают, что вы слишком давно не видели солнца. Я уполномочен предложить вам определенные условия освобождения, главным из которых станет ваше восхождение на трон Бельбы.
— А как же мой отец? Мой брат Гарбед? — так же на хельском ответил он мне.
— Ваш отец выжил из ума, а Гарбед вчера был злодейски убит. Мы к этому непричастны, но момент, чтобы вас освободить, весьма подходящий.
— Какие условия вы уполномочены предложить? — церемонно спросил Несман.
Не знаю, договоримся ли мы с ним, но я им уже восхищен. Чего я только не опасался, когда затевал эту спасательную операцию! Вплоть до истерик со стороны освобождаемого узника. А тут… Так невозмутимо держаться после стольких лет в одиночном заключении! В которое, на минуточку, он попал совсем зеленым пацаном… А потом, скорее всего, ему еще и сообщили, что его мать и все его и ее друзья казнены… С моей точки зрения, он вполне готов к тому, чтобы стать королем… Обучится за несколько лет всему, что нужно, — главное, что внутренний стержень есть.
Я быстро изложил на хельском клятву, что требовал от него король Аргента. Он тут же кивнул:
— Ничего такого, что ущемляет мое достоинство или интересы моего государства. Я готов принести эту божественную клятву!
Будь я сам по себе, я бы предпочел сначала вытащить узника из дворца, а потом уже заниматься подобными вопросами. В любую секунду что-то могло сорвать побег. Но что делать, если такое условие, по вполне понятным причинам, выдвинул король Драск.
Несман здорово сэкономил мне время. Я думал, что буду произносить ему клятву заново, а он будет повторять за мной ее по предложениям, но он слово в слово произнес все, что услышал от меня, принеся клятву перед лицом богов. Неплохо у него с памятью, совсем неплохо!
Илор, пока мы заканчивали с формальностями, продолжил кастовать «Обморожение» на дыру в стене, так что ее температура еще снизилась. Но я все равно накинул на камень одеяло, прежде чем предложил Несману проследовать на выход. Вероятно, впервые за десять с лишним лет…
Наружу он полез достаточно неуклюже, его физическая форма явно была далека от совершенства. Но это вполне поправимо, в его-то годы.
Я благодарно кивнул уже развоплотившемуся Илору и пролез вслед за Несманом. Потом проскочил к двери, выглянул, встретился взглядом с нашими двумя гвардейцами и поманил их к себе. Они охотно подчинились и шустро зашли в кладовую.
Высокому я приказал раздеваться, а Несману велел тут же надевать на себя все, что он снимал. Тот сразу приступил к делу без малейшей брезгливости, что приходится надевать вещи другого человека. Очень сомневаюсь, что Мартон, скажи я ему это сделать в такой же ситуации, не кинул бы вначале на меня гневный взгляд. Мол, наследного принца одевать в чужие тряпки? Что же ты, освободитель, с собой новенькое все не принес по моему размеру, да пошитое в лучшем ателье!
