Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" (библиотека книг txt) 📗
Между Шанхаем и Яньчэнем, рассвет
«Земля». Ироничное название для мира, где вместо пресловутой земли под ногами лежал плотный камень, а небо переливалось коричневато-зеленым цветом. Цири видала и куда более странные места: города, по улицам которых на двух лапах ходили кошки, а здания-грибы возвышались до самых небес, где люди путешествовали на летающих насекомых вместо кораблей.
Но даже верхом на гигантском кузнечике Цири не было так неуютно, как в железной коробке, несущейся на всех парах неизвестно куда. Умение попадать во всякие передряги она точно унаследовала от Геральта.
«Что же с ним все-таки произошло?» — думала она, наблюдая за Адамом, не сводящим глаз с бегущих по экрану цифр. Ночью, пока тот спал, Цири пыталась украдкой рассмотреть его поближе, понять, как присоединяются его механические руки к торсу. Они оказались прибиты, словно заклепками, но само соединение плоти и железа выполнено очень аккуратно — так ловко сшить одно с другим смог бы только опытный знахарь.
Пила, режущая по живому с негромким скрипом… Бонарт. Цири сглотнула горькую слюну.
— Адам?
— М? — ответил он, коснувшись едва заметного шрама на лбу, напоминающего пятиугольник.
— Что с тобой произошло? — Цири кивнула на руки. — Не на того нарвался? Или сам выбрал таким стать?
— Таким? — эхом переспросил он. — Я никогда не… В общем, обстоятельства. Считай, потерял в схватке.
Многие выжившие после Северных Войн остались калеками — и альтернативой братской могиле для них стала бутылка или паперть. Теряли и руки, и ноги — но таких невезучих, чтобы лишиться всех конечностей разом, Цири еще ни разу не встречала. А ведь Адам вне всяких сомнений умел управляться с самострелом… пушкой. Точное ее название — то ли Закат, то ли Зенит — она запамятовала.
— Как ты умудрился-то?
Адам невесело усмехнулся.
— «Всего лишь царапина, бывало и похуже» (1), — Цири недоуменно взглянула на него, и он пояснил: — Монти Пайтон. Не бери в голову. Если серьезно — я до сих пор не знаю, как именно это произошло. Мне сказали уже постфактум, что другого выхода не было.
Из-за обезличенности последней фразы Цири нарисовала себе в воображении некую сущность, спустившуюся на землю, чтобы поведать Адаму о Предназначении.
— Сочувствую, — вздохнула Цири, но он уже не слушал, вернувшись к веренице цифр.
Не зря Нэннеке отчитывала ее за неуемную любознательность. «Любопытство сгубило кошку», — ворчала настоятельница и добавляла: «И заметь, княжна — кошку, а не кота».
Как Цири ни пыталась рассмотреть той ночью спящего Адама, в темноте так и не поняла: то ли он ниже пояса весь из железа, то ли исподнее черного цвета. Первое могло хотя бы объяснить, почему, лежа с ней в одной постели, он даже не пытался…
Ничего он не попытался.
Случайные прикосновения и неловкие комплименты давно воспринимались ею как должное — прошли те времена, когда Йеннифэр обзывала ее, хоть и любя, гадким утенком. И Цири уж точно не ожидала, что мужчина, впервые за долгое время сумевший вызвать в ней… любопытство, предпочтет мирно отвернуться к стенке.
Сразу видно, что философские измышления Лютика в трех томах он не читал. «Зарубите себе на носу, господа: барышню вы оскорбите, не попытавшись залезть под юбку, а никак не наоборот!»
Цири инстинктивно потерла щеку и постаралась отвлечься от дурацких мыслей. Машина неслась быстрее Дикого Гона, но внутри коробки даже не был слышен вой ветра — только назойливый шум, напоминающий стрекотание. Здесь любили создавать подделки, пытаясь подражать оригиналу: железо сделали похожим на плоть, камень — на дерево, а искусственный свет лишь отдаленно напоминал солнечный.
В облегающем как вторая кожа одеянии Цири было не слишком уютно. Стеганки местные мастера делают неважнецки — в такой тонкой и узкой броне только чародейкам на конном выезде щеголять. Зато мечи чудо как хороши! Тот, что подарил ей Армитидж — короткий и изящный, как гномий гвихир, но во много раз легче и острее. Гладкая рукоять лежала в ладони, как влитая, а ее изгиб так и приглашал руку согнуться в локте и рубануть.
Адам наконец оторвался от созерцания бегущих строк и подошел к ней, прислонившись к противоположной стене и скрестив руки на груди.
— Если мы уж решили говорить начистоту, — «Когда мы такое решили?» — подумала Цири. — Ты на полном серьезе… хм… дочь императора?
Откуда?.. Ах, да, кажется, Цири сказанула это Бамби в тщетной попытке напугать лже-архимага. Информация тут разносится быстрее ветра — мечта шпика, а не мир.
Сама постановка вопроса ее слегка озадачила — Цири никогда не думала об Эмгыре как об отце, а о себе — как о наследнице Нильфгаардской империи. Императора можно было называть по-разному: прекрасным правителем и стратегом, отъявленным лжецом и интриганом — эти качества всегда удивительно сочетались между собой — но отцом? Это место в ее жизни давно и прочно занял другой.
— Дочь императора Нильфгаарда, да. Также известная, как Владычица Озера, Повелительница Времени и Пространства, Дитя-Неожиданность и так далее, и тому подобное, — Адам не сдержал улыбки на третьем эпитете. — Улыбайся-улыбайся, мне давно не смешно.
— Ничего, что мы на ты, Ваша Светлость?
Белые зубы сверкнули в тусклом свете.
— Ваше Высочество, — шутливо фыркнула Цири. — Я же княжна, а не герцогиня.
В памяти всплыл несуразный портрет, который Калантэ повесила в покоях — маленькая девочка с надутыми губами, вся в накрахмаленных рюшечках и бантиках, на фоне цинтрийского герба. Цири прыснула.
— Прошу простить, Ваше Высочество, — Адам сделал то, что, наверное, понимал под церемониальным поклоном, за который, однако, императорский камергер погнал бы его ссаными тряпками по двору. Цири рассмеялась еще пуще.
— Так-то лучше.
Последние пять зим она провела в бегах, скрываясь от тех, кто видел в ней лишь титулы, а не человека. «Предназначена, обещана, обязана» — хоть на герб как девиз лепи, аккурат под имперским солнцем.
Мгновения затишья были для Цири драгоценными.
******
Четыре часа спустя, нулевой уровень Красного Берега
Ей нравилось наблюдать за Адамом. В своем деле он был чертовски хорош — молниеносный и предельно точно атакующий призрак, способный безошибочно угадать, где прячется противник. И оружие ему под стать — компактное и абсолютно бесшумное.
Интересно, кто вышел бы победителем — он или Геральт — если бы им довелось схлестнуться в схватке?
Но жестокости убийц, привыкших прятаться в тенях, в Адаме не было — нелепого мужчину в казенной одежде, случайно попавшегося на пути, он не прикончил, а спрятал в подсобке. И хотя Цири оценила благородный жест, она все равно осталась при мнении, что милосердие - слишком большая роскошь, и если бить, то уж наверняка.
Но убивать от нее и не требовалось — нужно было всего лишь проникнуть в подсвеченное на схеме хранилище — и рвать время и пространство, пока в буквальном смысле не начнет пахнуть горелым.
Комната — четыре широкие квадратные стены, отделанные гладким белым камнем, и такой же потолок — не отличалась богатством убранства. В помещении не было никакой мебели, кроме широких экранов и массивного терминала. К последнему Адам и направился. В Цири крепла уверенность, что в этом мире без железок ничего не работает и работать не может.
Сама она посчитала решение доверить безопасность куску металла, который так легко перекупить, опрометчивым. Такой вывод она сделала после того, как квадратные големы — кажется, они называются дроны — пропустили их в комнату без всяких возражений.
— Все в порядке? — спросила Цири, подумав, что Адам слишком долго возится.
Тот молчал.
Вместо него на ее вопрос ответил истошный вой, резанувший по ушам хуже вопля полуночницы. Меньше, чем через мгновение, захлопнулись массивные двери, страшно заскрежетав потаенными механизмами. Цири взглянула на Адама и за долю секунды в темных линзах перед ней промелькнуло отражение собственного страха.
