Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT, .FB2) 📗

Солидный доход Барышникову приносили торговля хлебом, садоводство, аренда мельниц, бондарное дело[2]; он владел бумажной, суконной и стекольной фабриками, кожевенным заводом, то есть по нашим временам был почти олигархом, другой разговор, что сам поднял свое дело и сам заработал состояние, а не получил его в виде откатов и взяток. Было ему на это время уже 62 года, по тогдашним меркам – достаточно возрастной человек.

Гордостью дорогобужан является архитектурный комплекс села Алексино, принадлежащего с конца 18 века Барышниковым. Здесь были возведены замечательные сооружения: дом-дворец, постройки конного двора, кремль с башенками и др. Там находился его крупнейший конный завод, лошадей которого поставляли военному ведомству. Лепные украшения, роспись стен и потолков, мебель – все это было создано алексинскими крестьянами. Ими посажен парк, выкопано подковообразное озеро в центре усадьбы, построены ажурные мостики и беседки. Строительство в Алексино велось крепостными архитекторами Яковом Ждановым и Дмитрием Поляковым под руководством знаменитого зодчего Доменико Жилярди. В парке по проекту Матвея Федоровича Казакова была сооружена Михаило-Архангельская церковь, украшенная классическими портиками с колоннадой. Не Архангельское, конечно, но тоже очень красивое место.

Главная улица в Дорогобуже называлась Московской, именно на ней располагались все главные административные задания и многочисленные соборы. На нее, как на шампур, были нанизаны главные городские достопримечательности – торговые ряды, пожарная и полицейская часть, городской бульвар, дом исправника и другие присутственные места. Именно здесь, на главной улице, и происходила вся общественная жизнь. Церквей в Дорогобуже было много, более 10. Некоторые из них возводились на личные пожертвования горожан и при их желании.

Нам сегодняшним такое не всегда можно понять. Наши современники сносят церкви, а если где-то хотят построить церковь или восстановить ранее снесённую, могут устроить митинги против этого. Наши предки были иными. Они не представляли себе жизнь без веры, без красивых храмов. И чем больше я погружалась в прошлую жизнь, тем больше понимала, что искренняя Вера действительно нужна людям, она поддерживает их в трудные минуты жизни. Только молитва и вера должна быть не обменом: "Боже, сделай так, как я ХОЧУ, а я, так уж и быть, тебе свечку поставлю и службу закажу", а искренней просьбой от всей души. Тогда ее и выполнят. Но продолжу.

Более значимой, но не главной, была Екатерининская церковь, которая находилась на крепостном холме у Московской улицы. Ещё были Покрово-Пятницкая церковь, Казанско-Пятницкая церковь, Никольская церковь, Фёдоровская церковь, Успенская церковь, Дмитровская церковь, Одигитриевская церковь, Архидьякова-Стефана церковь, монастырское подворье. Так что не только "Москва златоглавая" красива своими куполами, Дорогобуж тоже был таким.

Названия у улиц уезда были нередко красивыми, нарядными: Стрелецкая, Трубицина, Новая, Ямская, Спасская, Средняя Спасская, Нижняя Спасская; переулки: Межовский, Трубицин, Конная площадь и другие. А сейчас в Дорогобуже улицы носят названия в основном политические: Карла Маркса, Интернациональная, Октябрьская, Урицкого, Ленина, Горбачёва, Советская…Как говорится, почувствуйте разницу!

Книжный магазин, хоть и небольшой, но достаточно уютный, нашли мы довольно быстро и зависла я там с Машей надолго. Она разглядывала книги, а я общалась с хозяином лавки. Управлял магазином человек, ужасно похожий на нашего завхоза и звали его также Петром Степановичем. Оказался он таким же прижимистым, как и его тезка из будущего, и разговор между нами сильно напоминал диалоги, которые происходили, когда я у него что-то просила для класса или ремонта.

Увидев меня, он оживленно меня поприветствовал и начал разговор, в ходе которого оказалась, что и раньше я здесь частенько бывала:

– Здравствуйте, сударыни, рад Вас видеть! Давненько Вы ко мне не заходили! А я уж для Вас и новинку припас из нового поступления – книгу "Баллад" Василия Жуковского. Многие дамы уже заинтересовались, душевная вещь!

– Здравствуйте, Петр Степанович, и я рада Вас видеть! Вы, наверное, слышали, что крестница моя хворала, вот и не до поездок было. Теперь, Слава Богу, все в порядке, вот даже на бал смогли выбраться да знакомых своих проведать! А книжку я обязательно куплю, и может что еще присмотрю.

А сама думала, что идея неплохая и надо книгу обязательно купить, тем более я в будущем читала не все баллады, будет интересно с ними познакомится подробнее, да и продать эту книгу и другие можно будет очень дорого при желании. Но я продолжала:

– Но есть у меня другая просьба к Вам, решила я издать песенки, которые пела на своем приеме, уж больно они заинтересовали дам. Авторов я не знаю, можно просто указать – Н. Н. И еще рецепты должны мне необычные помочь издать в монастыре таких блюд, каких еще не было, думаю, будет интересно и другим их приготовить.

И дальше интригу гну:

– Да и сказку забавную мне ключница моя рассказала про репку, тоже монахи должны издать, да не просто так, а с картинками, которые дети смогут раскрашивать без ворчания родителей, что вечно они хорошие взрослые книжки портят своими каракулями. Авось, тоже кому интересны будут.

И как бы равнодушно добавила, что не знаю, к кому бы обратиться с проблемой – попробовать продать эти издания с выгодой для себя и других.

Глаза Петра Степановича заблестели, но он, тоже притворяясь равнодушным, поинтересовался, насколько хороши эти песенки, блюда да книжки? Я прекрасно видела, что он заинтересовался этой идеей, но продолжал все обсуждать и торговаться. Да и непривычно было ему говорить на такие темы с барыней, но коммерческий интерес возобладал.

Он предложил все-таки свою помощь в продаже и только уточнил, сколько штук книжечек я хочу продать. Я ответила, что пока должны мне сделать по 50 книжечек с песнями и штук 40 сборничков с рецептами, да сказок на пробу тоже штук 50 обещали напечатать, а если дело пойдет, то и больше можно заказать, архимандрит не откажет. Предложила ему 20 процентов от выручки проданных изданий. Сначала правда, я боялась, что этот термин еще неизвестен, но оказалось, что он в ходу и меня отлично поняли.

На это Петр Степанович всплеснул руками и возмущенно произнес, что я его без ножа режу, что вдруг их не купят и предложил другую цифру – 40 %. Я сказала, что все купят непременно и чтобы он не сомневайтесь, будет он еще и в прибытке, и предложила 30 % и ни копейкой больше! Да еще пригрозила, что я и с монахами о продаже книжек могу договориться, хоть это и не очень следовало правилам – там продавали только церковную литературу! Но для меня архимандрит и исключение может по-соседски сделать.

На что он как бы неохотно согласился, добавив, что делает это только из уважения ко мне. Тогда я предложила составить договор о нашем сотрудничестве. Заверять юридически его не будем, но прописать на бумаге все нюансы все-таки надо. На это торговец опять всплеснул руками и возмущенно произнес, что все сделает честно, без всякого договора и что я должна ему во всем верить. Но по его хитрым глазам было видно, что он был готов меня обмануть и верить ему особо нельзя.

Поэтому я сказала, что верить – то ему верю, но как говорится, доверяй, но проверяй. Попросила я также до поры до времени не рассказывать, от кого он эти песни да рецепты получил, я сама про них расскажу. Так мы и договорились. Надо будет потом проконтролировать, сколько книжек он продаст и за сколько рассчитается, хитрец он еще тот, выгоды нигде не упустит. С этим мы и вышли из лавки, прикупив две книжки баллад, одну себе, другую – Машеньке в подарок, которую она и начала читать вслух, зачаровавшись прекрасным слогом Василия Андреевича Жуковского. Приобрела я еще и "Оды" Державина и три номера журнала журнала "Вестник Европы" "с неоконченным романом Николая Михайловича Карамзина "Рыцарь нашего времени" (почти как у Лермонтова), которые у него завалялись – видно, посмотрев, что конца нет, их и не брали, а мне сгодится, да и прочитать интересно, про что там. Тем более вид у книги и журнала был уже несколько подержанный, их легко было ввести в будущее.