Ступень Четвертая. Часть вторая (СИ) - Инди Видум (книги без регистрации .txt, .fb2) 📗

— Последнее — точно нет, — даже как-то испуганно сказал Глазьев. — Признаться, я был не в курсе встреч моего сына с Ермолиной. Я с ним поговорю, будьте уверены.

— В таком случае до свидания, Егор Дмитриевич.

Я дождался его: «До свидания, Ярослав Кириллович», чего требовала вежливость, после чего положил трубку. По тону Глазьева старшего было понятно, что больше всего ему хочется сказать не «до свидания», а «прощайте», а значит, втык наследничку он сделает. Надеюсь, произойдет это в одном из тех мест, куда мы поставили прослушки. В идеале бы самого Романа укомплектовать чем-нибудь таким, но Накрех — не Глазьевы, мою прослушку заметит. Поэтому если на Романа вышел мой неприятель, лучше перестраховаться. Вполне возможно, что Глазьев-младший, если на него хорошенько надавить (в чем Егор Дмитриевич мастак), сразу все вывалит, и в результате узнает не только старший Глазьев, но и мы. Пока в кабинете старшего Глазьева не говорилось ничего интересного, но Постников надежды не терял.

Парни меня ждали на проходной, не стали без меня проходить.

— Чего он хотел? — спросил Ден.

— Денег, разумеется, — ответил я. — Ну и нагадить в душу немного. Последнее получилось.

— Не чужой человек все-таки… — сказал Денис.

— Как раз чужой. Абсолютно, — отрезал я. — В лучшем случае он беспокоится о тех, с кем живет под одной крышей, в худшем — только о себе. Общая кровь не делают людей близкими. Мне отчим ближе, чем этот родственничек, который только и думает, как бы меня ограбить. Ден, уверяю тебя, если бы он добрался до наших денег, то от них ничего бы не осталось.

— Да я не про это, а про то, что близкие больнее всего бьют, — пояснил он. — Потому что знают, куда бить, и считают себя вправе это желать.

С моей точки зрения, попытки Елисеева заполучить власть были жалкими трепыханиями моли, которая видела шубу в герметично закрытом стеклянном контейнере и была уверена, что только небольшое препятствие не позволяет ей добраться до еды. Прихлопнуть весь этот молиный выводок труда бы не составило, но мама расстроится, если узнает.

Шувалова уже была в школе, сидела в общей гостиной нашего блока и что-то наигрывала на синтезаторе. Мелодия была сложной и красивой, и если бы это был кто другой, я бы непременно задержался послушать, а так поздоровался и прошел мимо к своей комнате. Шувалова перестала играть и окликнула:

— Ярослав, можно с тобой поговорить?

— Можно, — удивился я. — А о чем?

Ден задержался на пороге их с Тимофеем комнаты и заинтересованно прислушивался к разговору. Ангелина, которая почти подошла ко мне, это отметила недовольным взглядом.

— Я хотела бы переговорить наедине. Чтобы никто не подслушивал.

Последнее она столь сильно подчеркнула голосом, что Ден сразу правильно понял намек, заскочил в комнату и захлопнул за собой дверь. Ангелина победно улыбнулась и подошла ко мне вплотную, явно собираясь войти в мою комнату.

— Мы можем поговорить здесь. — Указал я на диванчик гостиной. — Все равно никого нет. Парни вряд ли выйдут скоро.

— Светлана вот-вот подъедет.

— У тебя такой длинный разговор?

— Короткий, но я не хочу, чтобы его кто-то вообще слышал. Даже кусок.

— Защиту поставлю от прослушивания.

Дверь к себе я открывать не стал, так и вернулся с сумкой к диванчику. Решил сразу выложить выпечку от Ольги Даниловны, не тащить к себе, если уж задержался. Горячего там ничего не было. В этот раз она выдала нам целую гору разнообразного песочного печенья, которое я и высыпал в пустовавшую сухарницу. Защиту я поставил тоже. Шувалова это отметила, но разговор начинать не торопилась. Пришлось напомнить.

— Ангелина, ты о чем-то хотела поговорить.

— Да, — наконец решилась она и аккуратно присела на диванчик рядом со мной. — Ты с понедельника начинаешь заниматься с Александром и Светланой. Я тоже хочу.

Я чуть не расхохотался. Что за жизнь? Постоянно кто-то пытается получить с меня что-нибудь на халяву.

— Ты можешь хотеть сколько угодно. Заниматься с тобой я не буду.

— Но почему? — возмутилась она. — Получается, ты занимаешься со всеми из нашей пятерки, кроме меня. Это нечестно.

— Хочешь сказать, что чтобы было честно, надо возвращать сюда Полину, а тебя убирать? Иногда я над этим подумываю.

— Твою Полину не вернут, — злорадно бросила Ангелина, — потому что это было сделано по приказу императора.

— А тебя не уберут по той же причине, — кивнул я. — Значит, будем мучиться все три года вместе.

— Почему ты так ко мне относишься?

— Так — это как?

— С предубеждением.

— Ангелина, ты вообще-то делаешь все, чтобы я к тебе плохо относился, — заметил я. — Не могу сказать, что до твоего появления наша пятерка была такой уж дружной, но сейчас ты ее однозначно раскалываешь.

— Пятерки не должны быть дружными, — возразила она, явно кого-то цитируя. — Обычно они формируются из представителей разных кланов, которые просто должны учиться взаимодействовать.

— Вот и учись.

Она выбрала печенюшку с орехом посередине и зло откусила, как будто это могло хоть немного подсластить неприятный разговор.

— Я стараюсь, — буркнула она. — Да, я иногда ошибаюсь, но это не потому, что мне вы не нравитесь, а потому, что увлекаюсь и переигрываю. Мне уже влетело и от Ефремова, и от дяди. Поэтому я хочу попросить прощения за свое поведение.

— Извинения приняты. Можешь так и передать Ефремову и дяде.

— Я не для них, я для себя. Мы же друзья?

Она широко улыбнулась и протянула мне руку, которая повисла в воздухе.

— С чего бы? Ты только недавно сказала, что мы должны уметь взаимодействовать, и все. Дружить мы не должны.

— Не должны, но можем, — чуть обижено сказала она, убирая руку.

— Дружба не возникает по желанию одной из сторон.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты со мной занимался.

Этому разговору следовало положить конец.

— Во-первых, с Александром и Светланой я занимаюсь не бесплатно, а за тебя никто не платил. Во-вторых, занятия с ними — это исключения, больше ни с кем не из своего клана я заниматься не буду. Зачем мне готовить магов в другие кланы?

— Но я же почти в вашем клане… — удивилась она.

— С чего бы? Я об этом слышу впервые.

— Но как же? Ефремов сказал, что мы с тобой… — она не договорила и покраснела.

— Мне Ефремов сказал всего лишь, чтобы я к тебе присмотрелся, — холодно ответил я. — Я присмотрелся, и мне не понравилось то, что я увидел. Так что, извини, Ангелина, но учить магии я тебя не буду.

— Хам!

Она всхлипнула, подскочила с дивана и убежала к себе. Думать о том, как она будет взаимодействовать со мной дальше, не иначе.

Интерлюдия 11

Роман Глазьев был преисполнен радужных надежд. Пока все шло так, как планировалось, и даже лучше, с учетом неожиданного союзника. Почему Роман ему верил? Да потому что неизвестный показал свои возможности, и те, на взгляд Романа, ничуть не уступали елисеевским. А если еще добавить то, что неизвестный был старше наглого щенка Елисеева, то на его стороне было преимущество в опыте использования таинственных волховских технологий. То, что у волхвов там были свои подковерные игры, Романа вовсе не удивляло. Крупная организация, со своими лидерами, у которых свои устремления. Вот и не совпали устремления одной из групп, в которой был учитель Елисеева, с другой, которую представлял связавшийся с ним тип. И то, что тот напрямую не мог выступить против Елисеева, как ученика волхва, Роман тоже прекрасно понимал — мало ли какие там у волхвов заморочки, обеты и клятвы. Правда, он задал пару уточняющих вопросов, но его собеседник с искренним сожалением ответил, что внутренние волховские дела не могут стать достоянием постороннего. Главное для себя Роман уяснил: он может отомстить наглому выскочке, используя помощь могучего союзника, а остальное было не заслуживающая внимания ерунда. Правда, в плане, предложенном союзником, был один тонкий момент: попадание нужного артефакта на территорию Елисеевых. И пронести его мог только кто-то из клана, причем достаточно высоко стоящий, потому что мелочевку при подозрениях обшмонают и даже не извинятся. Эта мелкая деталь ничуть не повлияла на решение Романа, потому что он знал, кто идеально подходит на эту роль. Ермолина. Она не могла забыть все, что их связывало. И то, что сделал с ней Елисеев, тоже не могла забыть. А тут ей будет предложено отмстить и получить место при нем, Романе. Конечно, о браке он ей сболтнул просто так, для привлечения внимания, но Анюту любил, любит и будет любить, а значит, никогда не оставит. Бонусом к мести шел неплохой куш, на который намекал таинственный волхв, и уважение со стороны отца, который наконец поймет, что наследник вырос достойный и что слова с делом у него, Романа, никогда не расходятся, разве что дело немного откладывается. Несколько огорчало, что потенциальная сообщница пока не сказала да. Но поскольку нет она тоже не сказала, Роман счел, что это всего лишь желание набить себе цену, и не стал настаивать на немедленном согласии. На его взгляд, все шло как надо, пусть с небольшой задержкой.