Я пришёл (СИ) - Соболь Артём (прочитать книгу .TXT, .FB2) 📗
— Иноичи, хорошо подумай, — смеясь говорю ему. — В моей памяти есть такие вещи, которые не все смогут пережить.
— Я много чего видел, — продолжает Яманака. — Так что переживу, не волнуйся.
— Я предупредил. Ну давай начнём, — блокируя память и выдвигая вперёд всё о жизни Джирайи киваю ему.
— Начинаем, — складывает ручные печати он.
Мир меркнет, кружится. В последний момент проваливаюсь в медитацию. Оказываюсь внутри своего разума и лихорадочно перебираю варианты действий. Всё постороннее, надёжно заблокировано. Мозголому туда не попасть. Но вот здесь. Да, до определённого момента мне скрывать нечего. Но вот потом… Ха! Есть у меня один вариант. Возможно, даже получится. Ну, поехали что ли.
Глава 12
(Разум Джирайи. Яманака Иноичи.)
Сопротивления нет, двери не заперты, никаких защитных техник также не наблюдается. Всё просто, доступно и понятно. Быстро разберусь, посмотрю, расскажу руководству деревни о результатах и могу быть свободен. Хорошо что Жабий Саннин не выделывается. Хотя, неосознанно он должен сопротивляться. Всё таки вторжение в разум, дело неприятное, несмотря на то, что совершенно безболезненное. Интересно, как именно выглядит разум целого Саннина? Крепость, замок, пещера? Или…
Тьма развеивается, понимаю что стою на зелёной поляне. Вокруг необычные растения, мелкие жабы прыгают. Передо мной статуя гигантской жабы, на животе которой приоткрытая дверь.
Наверное так выглядит Мьёбокузан. Хотя не уверен, я там не был. Однако, обычно, разум пытаются защитить, а тут… Дверь открыта. Ладно это не моё дело. Но за такое облегчение работы, огромное спасибо. Ладно…
Подхожу к статуе открываю дверь и оказываюсь в огромной библиотеке. Ровные ряды стеллажей, аккуратно расставленные книги. Вот это память. Судя по идеальному порядку, Джирайя помнит всё практически с рождения. Моё уважение. Обычно в разуме такой бардак творится, а тут… Даже завидую. Не знал бы кто он, подумал бы что из нашего клана. Потрясающая работа с памятью. Видимо, не брезгует засесть в медитацию и поразбираться. Не время. Работать надо. С чего бы начать? Тонкая работа с детальным просмотром отдельных воспоминаний или быстрая, но поверхностная. Начну с тонкой, если будет что-нибудь подозрительное, сразу замечу.
Подхожу к стеллажу, прикасаюсь к книге и… Мир мигает. Сквозь пелену в глазах вижу неясный образ женщины. Черты лица разобрать не получается. Однако… Белые волосы, красные полосы на щеках. Мать. Да! Точно. Ох, слишком рано. Но зато я теперь точно знаю, это именно Джирайя, а не кто-то другой, как подозревала Кохару. Конечно, воспоминания и образы можно подделать, но чувства сопровождающие их однозначно нет.
Прохожу дальше, прикасаюсь к следующей книге. Воспоминание. Детство, мне лет двенадцать. Я стою на поляне и смотрю на товарищей. Злобную Цунаде и ничего не понимающего Орочимару.
— Цу-тян, а может мы с тобой сегодня встретимся? Я мороженого принесу. Давай, через час, на берегу.
— Отвали, кретин.
— Но я…
— Я сказала отвали! — кричит Сенджу, подскакивает ко мне и бьёт в челюсть.
Страшная боль, хруст, улетая вверх провожаю взглядом брызги крови, смотрю вниз и вижу её. Она стоит и глядя на меня улыбается.
Воспоминание обрывается. Падаю на пол и выплёвывая кровь пытаюсь придти в себя. Что сложно, удар был реально страшным. Однако, кровь мне только показалась. Фух… Жёстко. Не хватало ещё загнуться в чужом разуме.
— Двинутая, он же ничего такого не сказал. Ох… Надо осторожнее, так и сдохнуть можно.
Шатаясь и придерживаясь рукой за стеллаж, прохожу дальше. Осторожно тяну руку, прикасаюсь к книге…
Жёлтая поросшая сухой травой равнина. Я сижу на камне, держу в руках блокнот и смотрю на… Жирафа? Да, это именно жираф, но какой-то не то больной, не то раненый. В общем странный. Стоит широко расставив ноги, голова опущена к земле и он…
— Б-б-б-бы-ы-ы, — закатив глаза не то блеет не то мычит жираф.
Психоделика какая-то. Что вообще происходит? Как… Что делает жираф? Что?!
Проходит час, второй, третий, четвёртый. А я, то есть Джирайя, сидит на камне и смотрит на зверя. Держит блокнот, макает в тушь кисточку и… Наконец-то жираф мотает головой, выпрямляется и пошатываясь уходит.
— Заключение, — записывая бормочет Джирайя. — Пьяные жирафы, блевать не могут. Доказано опытным путём. Хм-м-м, теперь можно идти.
Псих… Четыре часа смотрел на жирафа, которого сам же и напоил. О-о-о-о-о… Дальше.
Решив побыстрее закончить и выбраться отсюда прохожу дальше, прикасаюсь ещё к одной книге и вижу… Источники. Повиснув на заборе и хихикая смотрю на купающихся девушек. Как вдруг, истошный визг. Девушки прикрываются руками, одна из них хватает деревянное ведро и бросает в меня. Боль, треск, падение, вокруг падают щепки.
Точно псих. Пока я сам не двинулся, надо заканчивать. Да чтоб вас всех. Пока не доберусь до последних воспоминаний и не узнаю почему он так изменился, мне возвращаться нельзя.
С трудом собираюсь, концентрируюсь и бегло просматриваю сразу все воспоминания. Начинаю с детства, но особо ни на чём не зацикливаюсь. Чтобы не свихнуться. И тут… Чего тут только нет. Радости, печали, разочарования, безграничная любовь к Цунаде. Страх, боль, расстройство. Горе от потери… Вгоняя меня в ужас поток воспоминаний ускоряется и вдруг замирает. Я на причале. Сижу и смотрю на рыбацкий корабль. Рыбаки тянут сеть, в которой бьётся огромный осьминог. Вскидывает щупальца, хватает рыбака и…
— Веслом его! — вцепившись в верёвку верещит рыбак. — Он меня сожрёт!
— А вот и сюжет! — восклицает Джирайя. — Надо это записать. У-у-у-у, вот это книга получится. Эй, на корабле! Больше страсти!
— А-а-а-а-а! — одной рукой держась за верёвку другой пытаясь удержать стягивыемые осьминогом штаны орёт рыбак. — Шиноби-сан, помоги!
— Ага, иду. Минутку.
Осьминог хватает второго рыбака. Джирайя увлечённо записывает. Рыбаки кричат как девки.
Воспоминания снова набирают ход. И там, в них, я отчётливо вижу причину. Джирайя, он просто устал гоняться за Цунаде. Ему надоело унижаться перед ней. Просто, в один прекрасный момент, он сел посмотрел на свою жизнь под другим углом. А потом встал и ушёл. В случае же с Наруто, его банально замучила совесть. Одинокий, уставший от жизни, он решил найти хоть какой-то смысл. И нашёл, здесь. А ещё он девственник. Ха! Ха-ха-ха! Пора возвращаться. А что? Дело сделано, никакого вмешательства в разум Саннина нет и не было. Но то что он… Только не ржать.
Выхожу из библиотеки и…
— Ну как, нашёл что-нибудь, — спрашивает сидящий на траве Саннин и жестом приглашает меня присесть рядом.
— Много чего, — садясь улыбаюсь ему. — Вопросов уйма.
