Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Патент желаете? — с ехидцей бросила Арлена. — Не волнуйтесь, завтра же мы начнем изучать деяния великого Дара Тарланя. И там вы узнаете о вестовых блюдцах и Вратах. Но это завтра. А в данный момент, княжна Татьяна, я хочу помолиться. Ибо после того, что мы видели в Ярге, молиться приличествует и подобает. Даже вам.
— Я вашу веру не приму… — сердито начала было Таня.
— Хорошо, — устало прервала ее благородная дама.
И на этом разговор был окончен. Арлена сложила ладони на животе, прикрыв глаза. Лицо ее расслабилось, стало отрешенным.
Из-за занавесок мерно, в такт покачиванию экипажа, сверкали розовые отблески. Потом оттуда полыхнуло красным, и через минуту карета остановилась. Дверца с занавесками распахнулась, приглашая пассажирок на выход.
Они снова находились в каменном дворе, перед зданием, в котором прятались Переходные Врата. А неподалеку стоял Орл, одетый в бордовый камзол.
— Ну и как прошел выгул нашей сиятельной крестьянки? Или, сообразно с персоной, лучше сказать — выпас?
Стоял он вольно и ухмылялся недобро.
— Орл, замолчите, — властно произнесла Арлена, грузно ступая с подножки на плиты двора.
— А ну, потявкай еще на меня, — тихо, но с нажимом сказала Таня, вылезая вслед за ней.
Орл ее достал. Так достал, что хотелось подойти и по-простонародному вцепиться ногтями в физиономию. А потом полосовать эту гадкую морду, полосовать долго и с проявлением фантазии — когда сверху вниз, а когда и справа налево.
После зрелища искореженного и поднявшегося в небеса Ярга внутри тлела злоба. Говоря словами из старого кино, хотелось рвать и метать. Причем рвать желательно живое, а метать далеко и наотмашь.
Что-то почувствовавший Орл на этот раз промолчал. Только изобразил на морде лица презрительную мину.
Она ушла со двора вместе с Арленой, высоко задрав голову. Благородная дама проводила ее до комнаты, сурово сказала:
— Княжна Татьяна, обеденное время миновало, поэтому я пришлю к вам служанку с подносом. Однако сегодня вы обедаете у себя в комнате последний раз. За ужином светлейший князь представит вас благородным Тарланьского дома. Затем вы начнете спускаться к обеду и ужину в трапезную вместе со всеми. И каждый раз — прилично одетая и причесанная.
— Может, не надо? — тоскливо спросила Таня. — Я и в спальне могу столоваться, мне не в напряг.
Арлена церемонно возвестила:
— Вы более не затворница. Вы одна из нас и это должно быть узаконено окончательно.
Она ушла, сверкнув прорехой в платье сзади.
Таня, не дожидаясь Мелты, содрала с себя серое платье, сдернула с волос кружевной шарф вместе со шпильками. Раскрыла сундук и облачилась в свое домашнее — растянутые треники и потрепанную футболку.
Хотелось снять с себя все анадейское. Жаль, что саму Анадею нельзя отбросить куда-нибудь в угол, как серое платье…
Мелта явилась с подносом в руках, когда Таня уже направлялась в ванную.
— Помыться хочу, — заявила она, игнорируя недовольный взгляд служанки, брошенный на ее штаны.
— А обедать как же? — ворчливо осведомилась Мелта.
— Поставьте где-нибудь поднос. Поем после ванны, — равнодушно бросила Таня. После чего устыдилась своей невежливости — человек о ней заботится, а она отвечает командами, мол, оставь-поставь. И добавила для очистки совести: — А назад я его отнесу сама, чтобы вам не бегать. Где тут кухня?
— Благородная княжна! — возмутилась служанка. — Вы — и с подносом в руках?!
— Да ладно, — тоскливо вздохнула Таня. Ну не удается ей побыть здесь либеральной аристократкой, и все тут. — Как скажете. Пойду-ка я в ванну…
Мелта поставила поднос на сундук, наказала обязательно скушать все и выпорхнула из комнаты.
Таня пролежала в ванне долго. От горячей воды тело расслабилось, а сознание переместилось в другой мир, где пребывали сейчас мать и дед. К ним хотелось нестерпимо. На родину бы, и забыть эту чертову Анадею, как дурной сон, как кошмар.
К обеду она так и не притронулась. Вышла из ванны и повалилась на кровать.
Прибежавшая Мелта начала уговаривать съесть хотя бы кусочек, но Таня только поморщилась и, бормоча извинения, повернулась лицом к стене.
Служанка, повздыхав, унесла поднос.
Таня смотрела в стену и думала о матери с дедом. По ее подсчетам, дома сегодня была пятница. Если, конечно, анадейские сутки не слишком отличаются от земных. Конец рабочей недели, завтра мама вернется домой рано. Будет печь что-нибудь или делать салатик по последнему рецепту, найденному в интернете. А может, они вместе с дедом поедут в Коломну, к тетке Анюте.
Она всегда увиливала от коломенских визитов. Посиделки за чаем с вареньем и сдобными пирогами, сдобренные сплетнями и рассуждениями о прошедших временах и ценах ввергали ее в зевоту. Эх, навернуть бы сейчас Анютиных пирогов с вареньем и послушать диспут о ценообразовании. Ну и что, что о глупостях, зато на русском языке, от родных людей…
Вечером ужин начался с появления Мелты, которая притащила на вытянутых руках гору белого шелка.
— Это что такое? — несколько враждебно спросила Таня. — Свадебный наряд?
Та строго качнула головой.
— Что вы, княжна Татьяна. Просто вы незамужняя девица, а таким положено быть в белом, когда их представляют Тарланьскому дому.
Через несколько минут Таня была вся в белом. И на ногах красовались матерчатые белые тапочки, от которых на душе стало и вовсе нехорошо.
— Теперь причесываться! — бодренько возвестила Мелта.
И, усадив Таню, пристроила ей на макушку перевернутую корзинку из серебряной проволоки. В корзинку служанка вплела волосы, потом накрутила поверх всего гирлянду из белых бутонов, живых и пахучих. Кивнула на угол у двери, где в стене сияло серебряной проталиной зеркало, наколдованное Арленой.
Девица, отразившаяся там, была вылитая невеста. Только человека в черном, сиречь жениха, не хватало рядом для полного сходства. Единственное утешение — у пышных юбок, обшитых белым кружевом и хрустальными каплями, не было кринолина.
Вот и она познала скромную радость нарядиться Барби. Хорошо хоть, что блондинкой не была, а то вышло бы полное попадание в образ.
Мелта сбоку присела, протараторила:
— Княжна Татьяна, вы прекрасны в этом наряде, доброго вам вечера, позвольте я пойду?
Таня кое-как изобразила ответный реверанс, пробормотала:
— Да, конечно. И спасибо большое.
Мелта поморщилась при виде ее реверанса, но промолчала. Потом умчалась, хлопнув дверью.
Волоча за собой юбки, Таня сделала несколько шагов и присела на койку. Было ощущение, что сил не было вовсе. Хотелось тишины и покоя. Почему-то тянуло в сон, хотя до этого черт знает сколько времени она пролежала с широко открытыми глазами…
Веки сомкнулись даже раньше, чем голова коснулась подушки. Проснулась она от того, что кто-то немилосердно тряс ее за плечо и ворчал:
— В парадном платье! Спать на постели! Княжна Татьяна! Когда вы уже подготовлены к выходу, максимум, что можно себе позволить, — это присесть на краешек стула, чтобы отдохнули ноги. Семь богов, посмотрите теперь на ваше платье!
Таня разлепила глаза и увидела Арлену.
— А что не так с моим платьем? — хриплым со сна голосом спросила она.
— Помялось! — трагическим тоном возвестила Арлена.
Таня равнодушно дернула плечом.
— А у нас, знаете ли, платья специально мнут, эффект мятой ткани называется.
Арлена покачала головой:
— На первом представлении Тарланьскому дому вы будете помятая…
— Зато не голая, — сквозь зубы процедила Таня. — Ну где там ваша трапезная? Ведите меня есть, я жрать хочу!
На самом деле есть не хотелось вовсе. Но торчать здесь и выслушивать Арленины причитания было невмоготу.
Как могла Арлена, подумала Таня яростно, как могла она после Ярга думать о платье?!
— И это княжна из рода Тарланей, — вздохнула та. Затем пошла к двери, не оборачиваясь.
Таня, подхватив юбки, с мрачным лицом двинулась следом.
Трапезная помещалась в том же самом здании, где проживал старый князюшка. Но если к покоям князя вела боковая дверь холла, то в трапезную — центральная. Перед дверью скучала парочка мужчин в черном — княжеские телохранители. Оба быстро поклонились Арлене с Таней. Дверь, что было уже привычно, распахнулась сама.
