На другом берегу любви (СИ) - Ригерман Анастасия (е книги TXT, FB2) 📗
Осветив фарами внутренний двор, машина разворачивается и отъезжает.
«Ну вот и все. Последнего спровадил», — выдыхаю с облегчением.
На улице хорошо, тихо. Только с озера доносится редкое кваканье лягушек и хоровое пение сверчков, которые снова завели свою тоскливую ночную пластинку.
Уже собираюсь уходить, как Илюхин на полном ходу высовывается из окна и орет во всю глотку, словно это что-то важное. Только отъехал он уже прилично, и я его почти не слышу, выхватываю обрывки фраз.
— Я ж тебе там это… Подарок оставил… Совсем забыл!
— Хорошо, спасибо! — машу ему вслед рукой, лишь бы этот дурень из окна не вывалился. И Вадим подобно улитке втягивает свою короткостриженную голову обратно в салон.
Плевать я хотел на подарки. Мне их сегодня целую гору надарили. Я улыбался, благодарил, только распаковывать нет никакого желания.
Отец вон тоже без подарка не оставил, дом на меня отписал. С самого утра прислал своего прилизанного адвоката с бумагами. Осчастливил, блин! А чтобы просто позвонить и поздравить с днем рождения, или приехать и обнять сына, как это делают в других семьях…
Нет, наша семья никогда и не была нормальной. Сперва, еще ребенком, меня бросила мать, укатив в закат с очередным любовником. А потом и отец, быстро нашедший ей замену, все чаще оставлял меня на попечение бесчисленных нянек. Где сейчас он сам? В Лондоне, или в Ницце — кто ж его знает? Он мне об этом не докладывает. А звонит и приезжает с каждым годом все реже, словно и не было у него никакого сына.
Сколько себя помню, из шкуры вон лез, лишь бы толику его одобрения заслужить: сперва победы на спортивных соревнованиях, потом призовые места на школьных олимпиадах. Только видать, разочаровался мой батя в отцовстве. Или во мне? Потому что других детей со своими новыми пассиями, которые с годами становятся все моложе, так отчего-то и не заводит.
Счет в банке, тачки, теперь еще и этот огромный пустой дом. Наготове директорское кресло в его фирме, которое отойдет ко мне сразу после получения диплома. Считай, откупился. Ну а что, мне теперь двадцать два, давно взрослый мальчик. По мнению отца, в его присутствии в моей жизни я больше не нуждаюсь.
Может, он и прав. Только отчего тогда на душе так паршиво, что хочется волком выть? Что это за чувство такое поганое, от которого никуда не деться?
Специально эту вечерину закатил. Думал, буду среди друзей и все пройдет. Целый день отрывался на полную. Девок не сосчитать, которые висли сегодня на моей шее, и любая из них по щелчку пальцев готова была запрыгнуть в постель.
Но нет же, не помогло, даже на сотую долю не отпустило, стало только хуже! Словно все не то. И не хочу я никого из них, из этих кукол штампованных. Уже вон и Илюхин, прокурорский сынок, с которым нас отцы свели и за одну парту с первого класса посадили, и тот бесит неимоверно.
— Дом, милый дом, — со злостью пинаю пивную банку, брошенную кем-то прямо посреди гостиной, и та с гулким звуком врезается в стену, выплескивая остатки содержимого.
Нет, какой это дом? Дом там, где тебя хоть кто-то ждет и любит. А это — склеп, мой личный, фамильный… Чертово родовое гнездо.
— Собаку что ли завести? Может, хоть с ней здесь не будет так одиноко, — само собой срывается с губ, и меня будто простреливает.
Вот оно, то самое слово, которого я отчаянно избегал, боясь произнести вслух. Одиноко, мать его! Несмотря на всех этих людей вокруг и их привычные фальшивые улыбки, мне до жути одиноко, так, что внутренности выворачивает.
Поднимаюсь на второй этаж в свою спальню и сразу замечаю скомканное покрывало на постели. Злость приливной волной подступает к горлу.
Предупреждал же, чтобы сюда никто не совался! Совсем страх потеряли.
Мимолетный взгляд на кубки, расставленные в идеальном порядке, — славную аллею моих спортивных побед, только подливает масла в огонь. Кого я обманываю? Отцу всегда было на меня плевать, сколько бы я ни старался. Ровно с тех самых пор, как мать вышла за двери этого дома, и меня для него будто не стало.
— Да пошли вы все! — одним резким движением скидываю содержимое полки на пол, следом летят медали за плавание.
Все пустое. Вся моя жизнь никчемная и пустая, будто ориентиры потерял, если они вообще когда-то у меня были.
Растираю ладонями лицо и стягиваю футболку. Сперва в душ, а потом спать. Может, завтра в голове прояснится и это дрянное состояние наконец отступит?
Включаю свет в ванной и захожу внутрь, попутно расстегивая ширинку на джинсах.
«Твою же…» — вздрагиваю от неожиданности.
— Ты кто такая? — присаживаюсь на корточки возле сонной перепуганной девчонки.
Чистое лицо, закусанные губы, ни грамма косметики. Выразительные голубые глаза смотрят, не моргая от ужаса, словно не меня, а приведение увидела.
— Лера.
Разорванной юбкой девчонка пытается прикрыть разбитые колени, стыдится. Но все мое внимание привлекают ее волосы, целый каскад светлых волос, волнами обрамляющий девичью спину и худенькие плечи. Густые, пшеничные, к которым так и хочется протянуть руку, прикоснуться, пропустить пряди между пальцев.
— И как ты сюда попала, Лера?
— Я… Я не сама. Вот, — произносит чуть ли не заикаясь, и дергает второй рукой, прикованной к радиатору наручниками.
«Вот же сволочи!» — тут же складывается в моей голове правильная картинка.
— Кто это сделал? — невольно рычу, чем еще больше ее пугаю.
— Никонова и…
— Илюхин? — заканчиваю я за нее, потому что сама малышка отчего-то не горит желанием выдавать своих мучителей.
— Сиди здесь, я сейчас, — дергаюсь к двери, но тут же оглядываюсь.
— Куда ж я денусь? Сижу, — неловко улыбается моя нежданная гостья, и я ловлю себя на том, что мне приятна ее улыбка, уставшая, ироничная, но такая искренняя и живая.
Вот сколько она уже так сидит в заточении? Два часа? Пять? Больше? Не об этом ли подарке ты вспомнил в последний момент, а, Вадим? И как только рука поднялась? Чертов садист.
С острым желанием набить лучшему другу морду спускаюсь в гараж, чтобы найти подходящие инструменты. Естественно, ключа от этих наручников Злата мне в подарок нигде не оставила. Ничего, она по заслугам тоже получит. Вряд ли сам Илюхин до такого додумался, без нее точно не обошлось.
«Им это с рук не сойдет, я об этом позабочусь», — созревает в моей голове нехитрый план, готовый к исполнению. Осталось уладить одну небольшую деталь с самой Лерой.
Глава 2.2
Никаких но
ЕГОР
— Ну, Лера, рассказывай, как ты здесь оказалась? — отвлекаю девчонку разговорами, пока вожусь с чертовыми наручниками. Уже и видос на ютубе посмотрел, с какой стороны к ним подобраться, только навыков в подобных вопросах у меня не имеется, как и уверенности, что обойдется без вызова спецов.
— Я доставку привезла. Сегодня мой первый рабочий день, — неловко улыбается, а ее щеки заливаются румянцем. Вдруг понимаю, что уже и забыл, как это бывает. Девчонки из моего окружения яркие, надменные, уверенные в себе, у таких вся жизнь на десять шагов вперед просчитана. Знают стервы, чего хотят, и зубами вгрызаются. Какие там стеснения? А эта… Она будто хрупкий цветок из другого мира, неиспорченная всем этим дерьмом. Хоть ее лицо и кажется мне отчего-то знакомым.
— А Никонову откуда знаешь? Мы раньше случайно не пересекались?
— По универу, — опускает глаза в пол, словно там, в итальянской плитке, есть что-то занятное. — Мы же с ней на одном курсе учимся.
— Да ладно? — пользуясь положением рассматриваю девчонку в упор, скольжу взглядом по аккуратным чертам, часто вздымающейся груди, и длинным струящимся волосам, к которым так и тянет прикоснуться. Сейчас, поджав колени, она почти как русалка. — Я бы тебя запомнил.
— Может и так, но я стараюсь не выделяться, — снова отводит взгляд, словно боится посмотреть мне в глаза. И что, интересно, в них такого страшного?
— Выходит, ты знаешь, кто я такой. Представляться не обязательно?
