Звание Баба-яга. Ученица ведьмы - Чиркова Вера (мир бесплатных книг .txt) 📗
Может, и я бы в его талант поверила, если бы не встретила пройдоху случайно на оптовом аптечном складе, куда приходила с Мариной. Сторожко поглядывая по сторонам, дядя Петя торопливо нагружал упаковками лекарств объемистый портфель, хотя все соседки в один голос утверждали, будто лечит он отварами целебных трав.
Вспомнив про Марину и интернат, я уныло вздохнула и полезла в рюкзак за кусочком хлеба. Хотя уже понимала, что продукты придется строго экономить. Что-то не видно было с горки, когда я озирала окрестности, не только городов, но и захудалой деревушки. Значит, таверны или постоялого двора, что тут у них бывает, мне не попадется еще бог знает сколько. А я ведь сегодня даже не завтракала. И с собой взяла всего ничего, думала, куплю, как обычно, в электричке мороженое или чипсы. Ну что стоило сунуть в рюкзак хоть десяток картошин или тот же творог? Отсюда, из неведомого далёка, желтоватый сочный теткин творог уже не представлялся совершенно несъедобным, как пару часов назад, в конце концов, его можно было вымочить в воде.
И вот тут я сообразила, что именно это и есть моя ближайшая нерешенная проблема. Если еды хоть немного, но имеется, то с водой абсолютный абзац. Ведь я не успела сунуть в рюкзак даже маленькую пластиковую бутылочку, в которой запасливая тетка брала в дорогу ледяной колодезной воды, каждый раз ворчливо поясняя, что чище и вкуснее нигде не найдешь. А если честно, то взять воду я и не подумала. Ведь меня ждал город, где на каждом углу громоздятся в витринах горы всевозможных бутылок с водой и напитками.
Пожалуй, не стоило вспоминать про воду, сразу просто по-страшному захотелось пить. Так сильно, словно три дня ничего не пила. Я минут пять нетерпеливо ерзала на тощем рюкзаке, придумывая уважительную причину, по которой должна немедленно отправиться на поиски ручья или хотя бы лужи, и наконец решительно вскочила на ноги, собираясь с боем прорываться вниз, через неприступную стену кустарника.
И в тот же момент резко присела, даже дыхание затаила. Быстрота реакции, не раз спасавшая меня в интернате, выручила и на этот раз. Всего одного взгляда на склон, с которого я скатилась в эти кусты, хватило, чтобы понять: двое мужчин в непривычной одежде что-то высматривают в цветущем кустарнике.
Хорошо еще, что стояли они ко мне спиной, иначе сразу столкнулись бы взглядами. Кстати, а вот с моими загадочными способностями глядеть туда и не нужно бы, даже сквозь кусты.
Я пригнула голову к коленям и замерла, вглядываясь в камни, проступающие из тощей почвы. И повторяя про себя как молитву: «Пусть они меня не заметят, пусть уйдут!»
Сколько времени я так сидела, толком не поняла, когда чего-то ждешь, минуты тянутся просто как резиновые. А мобильника, чтобы посмотреть время, нет, тетка считала, что такое баловство мне абсолютно без надобности. Зато я, ей наперекор, наотрез отказалась надевать совершенно не модные в наше время часики. Тем более дешевые китайские. Сейчас-то и от таких бы не отказалась, вот только как они станут тут работать, еще тот вопрос. Может, в здешних сутках сорок часов или, наоборот, всего пять.
Что-то захрустело, захрупало со стороны, противоположной той, где стояли чужаки, и я насторожилась. Звуки были точно такими, словно на меня надвигалась косилка. Был у нас в соседнем районе несколько лет назад страшный случай, заснул мужик по пьяни в эспарцете… теперь ходит на костылях и всем рассказывает, как ему неслыханно повезло. Зато я с тех пор по полям хожу, не теряя бдительности, и, едва застрекочет поблизости какой-нибудь трактор, со всех ног несусь в посадку.
Привстав с рюкзака, пытаюсь на полусогнутых прорваться вправо, потом влево… и отчетливо понимаю: выход у меня только один – назад, на горку, к тем незнакомцам. Хотя я и опасаюсь их до дрожи в коленях, но неизвестного агрегата боюсь еще больше. Угодить на костыли всегда казалось мне самым ужасным, что может случиться с человеком.
Начинаю яростно прорываться назад, но кусты, так легко пропустившие меня под свои ветви, теперь почему-то очень не хотят со мной расставаться. Колючие, гибкие веточки просто репьями вцепились в куртку и свитер, и несколько шагов, которые мне дались с величайшим трудом, вымотали сильнее, чем окучивание сотки картохи. А хруст ломающего кусты комбайна, или что это там еще, уже почти рядом, заставляя в панике рвануться со всех сил и, как следствие, запутаться намертво.
– Остановись, незнакомец, не торопись! – произнес оттуда, куда я рвалась со всей дури, звонкий голос, настолько мелодичный, что возникло законное сомнение, а действительно ли там, на горке, только мужчины. – Сейчас фуссо проделает просеку, и ты по ней выйдешь.
«Непонятно, к кому это он обращается», – мелькнуло в голове и пропало. Ужас перед жутким механизмом гнал вперед со страшной силой, в ушах даже зазвенело от напряжения. Желание убраться подальше от приближающейся опасности стало главным в жизни, таким яростным, жгучим, что почудилось, будто воздух вокруг меня начал греться, а лимонного цвета листья – как-то непонятно подрагивать, словно пытаясь отодвинуться.
И в этот момент один из мужчин раздвинул настырные ветви и, ухватив меня за руку, сильно дернул к себе. Нет, рука не оторвалась, хотя и были у меня пару секунд такие ощущения, даже вывиха не случилось. Произошло гораздо худшее: рукав моей старенькой курточки не выдержал и порвался. Причем не так, как обычно отрываются рукава в кино, ровненько по шву, нет, швы-то как раз выдержали, видать, качественные нитки были у китайцев. Треснула сама ткань в районе локтя, и возмущение, которое я испытала по отношению к непрошеному помощнику, очень помогло мне не опозориться в следующий момент.
Потому как именно в эту секунду я и увидела вблизи того, кому была обязана потерей единственной куртки. А позором всегда считала восторженные взгляды, которыми награждают некоторые девчонки красивых парней. Нет, высокие, симпатичные мне и самой, конечно, нравятся, но в этом я и под расстрелом никому не признаюсь. И тем более это не значит, что желаю каждому такому на шею бросаться.
А спаситель был очень хорош, я это рассмотрела в те несколько мгновений, пока мерила его сердитым взглядом. Глаза голубые и фантастически прекрасные, как у дорогой фарфоровой куклы, я таких по ящику видела. А волосы… ну нет у наших парней таких волос – словно парик из серебристой фольги, так и сияют. Никаким «Хед энд шолдерзом» так не намоешь. В общем, не мужик, а картинка с обложки журнала – причем очень дорогого. И одежда необычная… нет, толком не опишу, не хватало еще шмотки на чужих парнях так же спокойно изучать, словно они манекены.
Заметила, конечно, что все совершенно чужое, даже смешным кое-что показалось, но в тот миг мне было вовсе не до того.
– Какого колобка ты меня так за руку дернул?! – вызверилась я, едва ощутив под ногами каменную твердь. – Еще и куртку порвал! Что, дурную силу некуда девать?!
В приветливых ясных глазах промелькнуло изумление, а за ним, словно надежно прикрытое пологом невидимости, тенью скользнуло нечто такое жесткое, нечеловеческое, что у меня на голове под кепкой даже волосы от ужаса шевельнулись. А чужак уже снова лучезарно улыбался во весь рот и своим необыкновенным голосом феи из какого-то мультика просил у благородного незнакомца прощения за свой нечаянный проступок. Он ведь лишь желал помочь выбраться из зарослей колючей погибели, а что куртку порвал, так не беда, тут неподалеку его дом, и в гардеробе найдется подходящая одежда. И под мелодичное журчание этих слов, просто сочащихся доброжелательностью и любезностью, леденящий душу ужас, что я испытала минуту назад, начинал казаться чем-то немыслимым, едва ли не самообманом.
И тут я наконец сообразила, что это он меня все время крестит незнакомцем, – значит, за парня принял. Ну да это-то как раз и неудивительно, женщины и у нас во многих странах брюк не носят.
Зато куча других вопросов вылезает, но не настолько уж я лопоухая, чтобы их сейчас задавать. Мне бы только слинять отсюда под благовидным предлогом, который почему-то никак не желает придумываться.
