Конторщица 4 (СИ) - Фонд А. (бесплатные серии книг .txt, .fb2) 📗

Альбертик молчал. Его лоб покрывала обильная испарина.

— Мало того, что всю мебель в кабинете поменять успел, пока меня не было, так еще и в отчеты Гриновскому влез.

— Виктор! — усталым голосом сказал Альбертик, обращаясь к Урсиновичу.

— Что Виктор? — капризно надулся Урсинович, — ты же сам сказал, делай что хочешь. Вот я и делал.

В кабинете повисла ошеломлённая тишина, а я захохотала. Громко.

— Вам так смешно, Лидия Степановна? — зло вылупился на меня Альбертик, — может и с нами поделитесь причиной веселья.

— Поделюсь, — фыркнула я, — отчего же не поделиться? Умеете вы кадры подбирать, Альберт Давидович. Обхохочешься. То Герих меня из кабинета выгоняла, то Урсинович теперь этот…

— Что с отчётом делать? — спросил Альбертик не поднимая глаз от стола.

— С отчётом нормально всё будет, — сказала я, — Гриновский разрешил сдать правильный отчет завтра. По новой.

— Так сдайте!

— А как? — пожала плечами я, — пока меня не было, Урсинович мне всю мебель поменял, у меня документы на стеллажах в правильном порядке были, теперь где они и когда я с ними разберусь? Как мне работать?

— Вам уже и мебель мешает, Лидия Степановна?

— Мне Урсинович мешает, Альберт Давидович. Вы зачем мне его в кабинет посадили? Чтобы он кресла поменял?

— Что вы несете, Лидия Степановна⁈

— Что несу? Я утром прихожу на работу, а в моем кабинете, где хранится главная секретная документация депо «Монорельс», находятся посторонние люди! Вы можете себе это представить? На стратегическом объекте — чужие люди!

— Что за люди? — нахмурился Альбертик и зло посмотрел на Урсиновича.

— Не чужие! — взвизгнул Урсинович, — Это коллеги от профсоюза из тракторного!

— Слышали? — кивнул на Урсиновича мне Альбертик.

— Слышала, Альберт Давидович. Но только скажите, а зачем приглашать представителей организации, с которой мы не первый год соревнуемся за звание лучшего предприятия города, накануне селекторного совещания? Это чтобы все карты в руки им отдать? Вы меня извините, но налицо какая-то подстава и даже производственный саботаж.

— Я не знал, что селекторное будет! — взвился Урсинович, — вы мне не сказали!

— Альберт Давидович, — обратилась я к шефу, проигнорировав гнев Урсиновича, — давайте определимся. Если вы хотите результат — вы не мешаете мне работать. Не садите мне в кабинет всех этих Урсиновичей, Герих и прочих. Если же хотите повоевать — вон пусть Виктор Алексеевич формой Б-5 занимается и с Гриновским пусть сам всё решает, а меня переведите обратно в конторщицы, я буду сидеть где-нибудь у Лактюшкиной и спокойно печатать акты на машинке.

— Не начинайте, Лидия Степановна, — нахмурился Альбертик, почувствовав, что дело пахнет керосином.

— Как это не начинайте? Вы садите в мой кабинет постороннего некомпетентного человека…

— Я компетентный! — взвился Урсинович.

— Помолчите! — рявкнули мы с Альбертиком одновременно.

— Этот человек начинает вести себя нагло и вызывающе — от того, что делает всё, что взбредет ему в голову, до того, что не согласовывает действия со мной, как со своим непосредственным руководителем. И первые результаты вы уже сегодня увидели!

— Вы передёргиваете, Лидия Степановна, — скривился Альбертик, понимая, что крыть тут нечем.

— Неужели? — изумилась я. — Передёргиваю? То есть вы мне не верите? А ведь даже то, что Урсинович занял вон моё кресло и вы не сделали ему замечание. А я теперь вынуждена стоять у стены, ведь даже завалящего стула мне во всём депо не нашлось — это ли не иллюстрация?

— Виктор Алексеевич, это место Лидии Степановны, — вынужден был признать Альбертик.

— Я не могу стоять, — заявил Урсинович, даже не подумав уступить мне моё кресло, — у меня колено больное.

Я пожала плечами и демонстративно отвернулась.

— Лидия Степановна! — сказал Альбертик, — так, когда вы переделаете форму Б-5?

— Не знаю, Альберт Давидович, — пожала плечами я, — Урсинович мне мешает работать. Пока он будет находиться в кабинете и лезть во все дела — за результаты я ручаться не могу.

— Лидия Степановна!

— Уберете от меня Урсиновича — будет вам отчет!

— Вы что, шантажируете тут меня?

— Нет, Альберт Давидович, я всего лишь пытаюсь отстаивать свои права!

— Хорошо, Лидия Степановна, — после минутного молчания, тихо и веско сказал Альбертик, — Виктора Алексеевича мы переведем в другой кабинет, но вы сделайте отчет и отправьте Гриновскому!

— Альберт Давидович, — и не подумала сдавать свои позиции я, — другой кабинет Урсиновича проблему не решит — он, как мой заместитель, будет лезть во все дела и дальше. И не всегда получится вовремя разрулить, как сейчас.

— Что вы предлагаете?

— Мне не нужен зам. У нас его и в штатке никогда не было. Я сама вполне справляюсь.

— А куда я его дену? — вспылил Альбертик.

— А мне-то какое дело? Вон отдайте в замы хоть Герих!

— Хорошо, Лидия Степановна, договорились, — процедил Альбертик, — а теперь давайте не будем терять времени, идите и сделайте в конце концов этот чёртовый отчёт!

— Как скажете, Альберт Давидович, — я вышла из кабинета в полной тишине.

Судя по выражению лиц Альбертика, Урсиновича и Герих, хоть этот раунд я и выиграла, но лучше бы я его проиграла.

Судя по всему, последние дни августа в депо «Моноельс» обещали стать особенно жаркими и не забывающимися.

Ну-ну, посмотрим…

Глава 19

Оставив за спиной обозлённых коллег, я вышла в приемную. Секретарша, которая возилась с картотекой, подняла голову, скользнула по мне равнодушным взглядом и опять вернулась к прерванному занятию.

Меня взяла злая досада. Ведь что такое секретарь директора на любом предприятии? По сути это — самый главный по значению человек. Он — как лакмусовая бумажка, по которой всегда можно считать отношение к тебе твоего руководства. Опытный секретарь умеет правильно манипулировать своим боссом, знает, когда к нему можно подходить, а когда лучше вообще не попадаться на глаза. И по отношению секретаря к сотрудникам часто сразу понятно, как относится к нему сам директор. Эта вот проигнорировала меня, словно я не заместитель её шефа, а пустое место. А это более чем тревожный звоночек.

Ладно. Значит, нужно подстраховаться и сыграть на опережение. Даже в мелочах.

Я заторопилась к себе в кабинет и вызвала Людмилу.

— Ты ключ от Красного уголка вернула? — спросила я своего секретаря.

— Не успела, — виновато потупилась Людмила, — товарищ Иванов уехал, и я не смогла ему вернуть.

— Куда уехал? Надолго?

— Не знаю, — пожала плечами Людмила, — Он, как обычно, никому ничего не сказал.

— Ты говорила, что там бардак?

— Ой, ужас что творится, — покраснела Людмила, — людей стыдно.

— А ну-ка пошли заглянем, — велела я.

Мы вышли из полуподвальчика и поднялись на второй этаж в то крыло, где был Красный уголок, если использовать народное название, или же Ленинская комната, если официально.

— Открывай, — кивнула я секретарю.

Когда мы вошли в Красный угол, я поморщилась — похоже мое приснопамятное посещение этого стратегического места с целью инспекции пару месяцев назад ничему Эдичку не научило, и он здесь так и не появлялся — всю мебель покрывал слой пыли, на полу валялись обрывки бумажек, какой-то сор, веточки и прочая дрянь. Воздух был спёртый и неприятный.

— Пошли отсюда, — сказала я Людмиле и мы поскорее вышли.

— Людмила, отнеси тихонько ключи и положи их Иванову в верхний ящик стола. И никому не рассказывай, что мы с тобой туда ходили. Ладно?

Заинтригованная Людмила согласно кивнула, но расспрашивать меня не рискнула.

Ну и правильно.

Нагрузив Людмилу работой, я отправила её к себе, а сама подтянула поближе листочек бумаги. Ну не зря же нас на работе в моем прошлом мире столько времени мучили всевозможными курсами по развитию и личностному росту, среди которых были и курсы копирайтинга. Что-то, а тексты и доклады писать кратко, ёмко и красочно я умела.