Младший лейтенант милиции (СИ) - Бурак Анатолий (читать книги полные .TXT, .FB2) 📗
Ведь, мы не какая-то западня рок-группа. А самый, что ни на есть, советский Вокально-Инструментальный Ансамбль.
Где солисты поют, не обременённые инструментами. А аккомпанирующий состав делает своё дело на заднем плане.
«В общем, неудобная ты, "Шапка Мономаха». — Опечалившись, думал я, переставляя аккорды.
И, хотя руководителем нашего постепенно разрастающегося коллектива был Сергей Синельников, озвучив решение ввести в состав Веру, я невольно принял на себя некоторую часть тяжести этого замечательного головного убора.
Глава 19
— Ломом долбай! — Сиплым голосом командовал старший похоронной команды.
Правда, в нашем конкретном случае рабочие занимались делом как раз противоположным. А именно, откапывали могилу безвременно почившего Кирилла Андрианова. Разрешение на эксгумацию которого я получил с такими многочисленными, разнообразными и, можно даже сказать, познавательными приключениями.
Ведь информация о том, что «не всё так гладко в датском королевстве», а чей-то сынок, совершив противоправный поступок может спокойно избежать ответственности, многого стоит.
А вот теперь я, вместе с печально зевающим участковым и в компании двух зябко ежившихся санитаров из морга, ранним апрельским утром стоял на кладбище, думая о пикантной ситуации, в которую загнал себя сам.
И, вот честное слово, не знал, в какую сторону действовать дальше. Это я про отношения с Верой, если что. Так как, принятая в наш славный, можно даже сказать, смело могущий претендовать на звание «Гвардейского и Краснознамённого», ансамбль девчёнка явно набрала в голову лишнего.
И, как водится, навоображала себе один Создатель знает чего. В смысле, про нас с ней, а так же наше, несомненно и всенепременно счастливое и, кто бы сомневался, совместное будущее.
Которого я, простите за прямоту, не наблюдал в упор и даже не мог разглядеть под микроскопом. Да, что там. Даже на очень отдалённом горизонте, не говоря уже о более осязаемой, так сказать, ближайшей перспективе, разглядеть его я не мог.
Ну, или не хотел. Что, как известно, является гораздо более весомой причиной, чем не способность что-либо сделать. Ведь, как ни крути, все разумные индивидуумы, являются существами доброй воли. И, любому из нас, хоть ты кол на голове чеши, а насильно мил не будешь.
Чего совсем не хотела не то, что понимать, а просто не принимала во внимание, влюбившаяся по уши Верочка. Хотя… Если быть честным с самим собой, я тоже приложил к этому шаловливые ручки. Подталкивая девушку именно к такому, с моей точки зрения, весьма неоднозначному состоянию души.
Как назло, девчёнка оказалась трепетной и ранимой. И как раз по этой причине, удерживающей меня от грубого и беспардонного плевка в эту самую восторженную душу.
«Ну, не дятел ли»? — Безжалостно корил себя я.
И, тут же, в моей, как выяснилось, не очень-то и толковой голове, сами собой всплывали «убедительные» оправдания.
Типа того, что «только очухался от операции», «посттравматический шок» ну и, куда ж без этого, приплёл до кучи «бурлящие юношеские гормоны».
Что да — то да! Стоял у меня на Верочку будь здоров! Да, если честно, я б и сейчас, с большим удовольствием! Только вот, без сопливых последствий, вроде «долго и счастливо» и прочей байды, звучащей как «пока смерть не разлучит нас».
Но, так как упрекать в разросшихся буйным цветом матримониальных планах, правильно воспитанную и выросшую в нормальной советской семье девушку, было полнейшим идиотизмом, то винить, кроме себя самого, было попросту некого. От слова «совсем».
Сам задурил Вере голову, тискал при каждом удобном и неудобном случае. Успев в процессе своих «ненавязчивых», в кавычках, ухаживаний организовать два трупа. Ну, или почти два. Так как возревновавший не к месту Петечка, всё-таки, во многом, кстати, благодаря моим стараниям, всё-таки остался жив.
— Так братаны, аккуратней! — Прервал мои невесёлые размышления простуженный сип бригадира. — Обивочку не царапаем!
— Пошёл на хер, Кузьма! — Вяло но, некоторой долей эмоциональности, отвечали ему из разрытой могилы. Приводя вполне убедительные аргументы в защиту собственной непримиримой позиции. — Кому теперь эта, выпачканная в земле и начавшая гнить ткань нужна?
— Поговори у меня, Серый! — Дыша густым перегаром, попытался урезонить возбухнувшего работягу старший.
Но, так как тому было не то, чтоб наплевать а, как мне кажется, даже и похуй, предпочёл не педалировать тему и принял разматывать моток грязной, видимо от частого употребления, верёвки.
А я отошёл чуть в сторону и, прикрыв глаза, принялся вспоминать вчерашний вечер.
Как и положено в любом, мало-мальски значимом и важном для затеявших его индивидуумов, деле, новая песня зазвучала не сразу. Подтверждая старую, как мир истину, про первый блин и его неидеальные и совсем не соответствующие общепринятым стандартам пропорции.
Но, так как Школа, причём с Большой Буквы, а так же вполне неплохие природные данные у Веры были, в конце-концов, дело сдвинулось с мёртвой точки и вполне себе даже пошло.
Конечно же, Вика с Оксаной кривили свои, не слишком счастливые моськи. Но всё компенсировали радостные и довольные лица Сергея и Вадима. Устаканивая общую атмосферу и доводя градус отношений до вполне приемлемого уровня.
Я же, несмотря на то, что именно мной была создана эта, совсем не предвиденная ситуация, предпочёл занять нейтральную позицию. В глубине своей коварной души немножко желая, чтобы Верочка провалилась на прослушивании.
Иезуитски рассудив, что, испытывая чувство стыда, девушка предпочтёт исчезнуть из моей жизни. А горечь неудачи затмит обиду на не ответившего взаимностью и поспешно включившего задний ход, меня.
Но — увы! Голос у Веры был хорош. Поначалу немного запинаясь и сбиваясь от смущения, она быстро вошла во вкус и, через каких-то пять минут, уже уверенно встала у микрофона, показывая, что готова к полноценному прогону.
Что мы, собственно, и сделали. Вика сыграла на своём электропианино вступление. Мы с ребятами поддержали её гитарными партиями. А Оксана деловито и ритмично застучала по барабанам.
И, под сводами пустого концертного зала снова громко зазвучала задорная мелодия.
Не трудно и без слов понять
Всё то, сто сказано глазами
Мы не смогли друг другу дать
Того, что не имели сами
Когда Вера закончила первый куплет, подпевать стали все. Компенсируя отсутствие звукорежиссёра, громкость звука регулировали простым дистанцированием от микрофонов. И, в шесть, не то, чтобы совсем уж лужёных но, где-то очень и очень близко к этому, глоток мы грянул припев.
На край света я пойду за тобой
Где звучит мотив забытого лета
Тёплый вечер и рассвет голубой
Я пойду за тобой на край света
Как и положено, повторив четверостишие два раза, мы уделили время проигрышу. После чего, Вера звонким голосом запела дальше.
Рефрен мы опять исполнили вшестером а, когда я запилил на гитаре импровизацию, Сергей как-то странно посмотрел в мою сторону. Оценивающе глядя на чем-то не угодившую и вызвавшую явное недовольство гитару и слегка поморщившись.
— Коля! — Обратился он ко мне, когда мы закончили и Оксана придержала рукой возвестившую о наступлении «коды», громко звеневшую большую тарелку. — Мне кажется, или Викину и твою сольные партии, должны исполнять духовые?
«Вот же, оркестрант хренов»! — Сгоряча ругнулся я про себя.
А потом, закрыв глаза и прислушавшись к внутреннему голосу, понял, что он, в общем и целом прав. Ведь, если Викины клавиши заменить саксофоном, а моё, в общем и целом, довольно таки органично звучащее пиликание, исполнить на трубе, будет звучать значительно лучше.
