Перед рассветом (СИ) - Криптонов Василий (книги онлайн полные версии бесплатно TXT, FB2) 📗
Видимо, доводилось слышать, с какими побочными эффектами связана так называемая зачистка памяти.
— Да шучу, успокойся. Пока — шучу… Ты понял, кто это? — я кивнул на Свету.
— Сестренка ваша, ваше сиятельство, — с готовностью отрапортовал Гаврила.
Вот теперь подвис я.
— Э-э-э…
— Двоюродная, — пояснил Гаврила. — На каникулы приехамши, академию поглядеть. А с размещением у нас тут строго, вот они и разместились на чердаке.
— Сам придумал? — заинтересовался я. — Или подсказал кто?
Гаврила хитро улыбнулся.
— Я, ваше сиятельство, третий десяток годов тута служу. Мне ли не знать, что за барышни к господам курсантам погостить приезжают? Вы, чай, не первый и не последний… И все барышни, как одна — двоюродные сестры!
— Ясно, — кивнул я. — В общем, так. Ты там себе думай, что хочешь, но запомни одно. О Свете не должен знать никто. Ни одна живая душа. Понял?
— Как не понять, — закивал Гаврила.
— А если я узнаю, что о ней кто-то узнал, — продолжил я, — зачистка памяти тебе рождественским подарком покажется. Клянусь.
Гаврила снова побледнел и забожился, что под страхом смертной казни никому ничего не расскажет.
— Перестань его запугивать, Костя! — нахмурилась Света. — Это не к лицу белому магу.
— Запугиваю я не так, — успокоил я. Поднялся. — Ладно. Гаврила. Коль уж ты теперь всё знаешь, дальнейшую организацию питания поручаю тебе.
— Чегось? — переспросил Гаврила.
— Я говорю, приноси Свете еду и дальше.
— Понял, ваше сиятельство, — поклонился Гаврила. — Уж теперь, поди, соображу, что заказывать. Пирожных барышне притащу. Сладостей всяких… — он улыбнулся Свете.
Та захлопала в ладоши. Мечтательно проговорила:
— Сладостей…
— Спелись, — хмыкнул я. — Всё, Гаврила. Уходим. Пока не хватились — ни меня, ни тебя.
— А мне что делать? — спросила Света.
— Что и прежде. Набирайся сил. — Я заглянул в корзинку. — Опять не всё съела?
— Нет. Мне нужно уже гораздо меньше еды, чем раньше. И чувствую я себя намного лучше!
— Это хорошо. Значит, скоро сможем начать работать. — Я вспомнил о книге Юнга. — Например, через пару дней.
— Хорошо, — кивнула Света.
— Доброй ночи, барышня, — поклонился Гаврила. И потопал к выходу.
Глава 20
Я догнал Гаврилу возле лестницы. Не сразу понял, что меня удивляет, потом сообразил.
Шагал дядька как-то слишком уж бодро. Раньше, хоть и старался держаться молодцом, было заметно, что даётся ему это нелегко. А сейчас и спину выпрямил, и ногами не шаркает, и глаза горят, как у молодого.
— Гаврила, — окликнул я.
Гаврила вопросительно обернулся.
— Ты, помню, на радикулит жаловался. Вылечил, что ли? До врача дошёл?
Гаврила потупился. Признался:
— Да какие у нашего брата врачи. Где их взять-то?.. Барышня ваша вылечила. Спрашивает — почему, дескать, ты такой кривой? Я и отвечаю — годы, мол, проклятые. Тяжело мне выпрямляться, спина болит. А она — ах, что за чушь! Годы не могут быть проклятыми, потому как сие есть кон-се-тра-сия жизненного опыта. С годами ты становишься мудрее, вот что главное! А несовершенство тела поправимо… И по спине моей пальчиками забегала. Я даже и не почувствовал ничего, разве что щекотало маленько. А через минуту — нету боли! Да и всё тело — будто новенькое. Словно два десятка лет разом скинул… Слыхал я, конечно, про магические чудеса, и видеть доводилось всякое. Но такое — в первый раз.
Гаврила вдруг остановился. Серьёзно сказал:
— Хороша у вас барышня, ваше сиятельство. Вы уж не обижайте её.
Я улыбнулся. Хотел бы посмотреть на того, кто полезет обижать эту «барышню»… Вслух пообещал:
— Не беспокойся. Не обижу.
На следующее утро Надя передала с Вовой изящные розовые туфельки, несколько мотков разноцветной пряжи и принадлежности для вязания.
Туфли привели Свету в полный восторг, а вот вязание не заинтересовало. То, что у нее получилось изобразить, напоминало растрепанную мочалку. И Света вцепилась в любовные романы. Проглотила за сутки все три и потребовала ещё.
Пришлось снова идти в библиотеку.
— Я смотрю, вы увлеклись, господин Барятинский, — заметил библиотекарь, отмечая в формуляре пять новых книг.
— О, да, — серьёзно кивнул я. — Чрезвычайно увлекательно чтение.
Библиотекарь всмотрелся в моё лицо, но, видимо сарказма там не углядел. И признался вполголоса:
— Честно говоря, я и сам почитывал. По молодости, да и не только… Не желаете ознакомиться с сочинениями графини Заболоцкой? Я вам скажу — весьма! Весьма увлекательно. Вообразите только: бедная, но гордая красавица…
— Благодарю вас, в другой раз, — оборвал я. — Пока возьму эти.
Библиотекарь обиженно поджал губы. Снова заскрипел карандашом, заполняя формуляр.
— Вот, прошу. Распишитесь.
Я взял карандаш. А в следующую секунду его вырвали из моих пальцев. Тот, кто вырвал, взмыл под потолок.
— Государю императору — ура! — донеслось оттуда.
Карандаш упал на стол и покатился по нему, я едва успел подхватить.
— Ваш фамильяр, господин Барятинский… — возмущенно начал наливающийся гневом библиотекарь.
— Прошу меня простить, — я схватил книги подмышку. — Распишусь потом, — и вслед за Джонатаном побежал к выходу.
Крикнул на бегу:
— Что там ещё за пожар? Света⁈
Джонатан промолчал, сосредоточенно взмахивая крыльями.
— Нет? А что? Витман приехал?
Джонатан молчал. Ладно, чёрт с ним. Скоро сам всё увижу… Собственно, кажется, уже вижу.
Джонатан направлялся к группе, стоящей на дорожке. Дорожка вела от въездных ворот академии к жилому корпусу. Курсанты, человек десять, толпились вокруг чего-то, и любопытные продолжали подходить. Да что там происходит, чёрт возьми⁈
Я прибавил ходу.
— … котика? — донёсся до меня изумленный голос Жоржа. — Какого ещё котика? Где ты его взял?
Я растолкал однокашников и пробился к центру событий.
Оказалось, что курсанты окружили Гаврилу. Тот одной рукой мял снятый картуз, другой прижимал к груди знакомую корзинку.
— Что случилось? — резко спросил я.
На меня обернулись все. В глазах Гаврилы засветилось облегчение.
— Ваше сиятельство… — начал было он.
— Этот человек решил загубить ни в чём не повинное животное! — объявила Волкова. Ткнула в Гаврилу пальцем. — Я столкнулась с ним здесь, на дорожке, когда он шёл к корпусу. Удивилась корзинке с едой навынос и спросила, зачем ему эта еда. Прислуга, как известно, питается в академической столовой! Их рацион разнообразен и сбалансирован. Для чего ему пища со стороны?
— Он сказал, что собирался кормить котика, — добавил Юсупов. — Однако показать, что у него в корзинке, отказывается. Не говоря уж о том, что лично я никаких котиков на территории академии до сих пор не замечал…
— Котика? — ахнул знакомый голос. Стояла Злата в толпе курсантов с самого начала или подошла только сейчас, я не разглядел. — Но котикам нужен специальный корм! Их нельзя кормить человеческой пищей!
Злата повелительно взмахнула рукой. Корзинка взмыла вверх и опустилась на землю перед ней. Гаврила охнул, бросился было к Злате, но Юсупов остановил его замысловатым жестом. Гаврила застыл в странной позе.
Злата откинула салфетку, которой была накрыта корзинка. И подняла на Гаврилу взгляд, от которого несчастный дядька должен был провалиться сквозь землю.
— Милейший, вы в своём уме⁈ Пирожные! Салат с горчичным соусом! Жареные куриные крылышки! Вы соображаете, что делаете? От сладкого у вашего котика загноятся глаза! От горчичного соуса случится расстройство желудка. А тонкие куриные косточки могут вовсе убить несчастное животное!
— Ничего. Оно у меня привычное, — пробухтел Гаврила. — Животное-то. И курей жрёт за милую душу, и другое всякое…
— Это бесчеловечно! — объявила Злата. — Животных нужно кормить специализированными кормами! Либо же не заводить их вовсе.
