Шикша (СИ) - Фонд А. (читать книги онлайн без сокращений TXT, FB2) 📗

Митька что-то ещё говорил, а у меня почему-то в голове всплыло слово «адреналиновый торчок». Странно, что оно обозначает?

— Мить, — не выдержала я, — а мы ещё долго идти будем? Не могу больше!

— Ну так почему ты молчала? — удивился Митька, — Я же откуда знаю, что тебе тяжело? Если бы знал, можно же было пойти по верху увалов. Там дорога лёгкая. Если не считать, что пару раз вверх подниматься надо.

— А почему тогда мы идём по болоту? — удивилась я, хватая ртом воздух.

— Ну, я же тебе говорил, я — каскадёр, преодолевая такое болото, я тренируюсь на выносливость. У меня скоро показательный бой будет, нужно подготовиться. Я ведь ещё боец ММА.

Я второй раз ахренела и высказала гадскому Митьке всё, что думаю по этому поводу.

Следующая часть пути была поприятнее. Митька, получив от меня взбучку, проникся моментом и выбирал максимально удобные участки. Так что идти периодически было даже комфортно.

Наконец, мы подошли к большому озеру. Солнце припекало. Пахло болотными цветами. Воду мы выпили по пути, так что сейчас пить хотелось нереально. Даже Митька раз на раз, да и облизывал пересохшие растрескавшиеся губы.

— Пить хочу, — пожаловалась я обессиленно.

— Потерпи немного, сейчас попьем, — попытался подбодрить меня Митька.

Мы прошли ещё немного, затем он усадил меня на сухую кочку, рядом поставил рюкзаки, взял флягу и сказал:

— Сиди тут, я сейчас! — и почти бегом понесся к озеру.

Я лишь завистливо смотрела ему вслед. Мои ноги гудели, а в руках была такая слабость, что они аж дрожали. А ему хоть бы хны! Ещё и бегает после такого перехода! Чёртов Митька с его болотом. Вот чем можно думать⁈

Я прикинула сколько времени ему нужно, чтобы сходить к озеру, набрать воды и вернуться обратно. Получалось минут десять-пятнадцать точно. Если не больше — отсюда было не видно, насколько болотистый берег озера, может, ему ещё обходить придётся. Поэтому, пока время есть, я с трудом стянула сапоги, которые были мокрыми внутри, аж хлюпало, и вытянула ноги, суша на солнышке. Ветерок был почти нечувствительным, но мошка и комары где-то исчезли. Так что можно было почти хорошо сидеть. Я сняла куртку, стянула жилетку, расстегнула две пуговки у ворота рубашки и грелась теперь на солнышке, закрыв глаза.

— Зоя! — послышался митькин голос. Видимо, я чуть задремала, разморившись на солнышке. От неожиданности я подскочила и, схватив сапог, принялась торопливо натягивать на ногу, так что аж штанина задралась.

— Да сиди ты! Чё как угорелая подскочила? — отчитал меня Митька, — я воды не набрал ещё.

— А что случилось? — обеспокоенно спросила я, от этого известия пить захотелось еще сильнее.

— Да вода там мутная какая-то. Слушай, ты не помнишь, у нас бинта много? — спросил Митька

— Ты хочешь профильтровать?

— Ну, что-то же делать надо, — буркнул он, копаясь в рюкзаке, — там песка куча, мы же не будем с песком воду пить.

— Сейчас! Я где-то вроде в верхний кармашек бинт положила, — неуверенно сказала я, и уже было хотела полезть доставать, как Митька вдруг выдал:

— Зойка! Ты таки косынку взяла?

— Но я же её на шею одела, — пыталась спрыгнуть я, — тебе не нести. А если что, так её же и выбросить можно.

— Да я не о том! Давай её сюда!

— Зачем? — удивилась я.

— Жалко бинт тратить, в дороге все может быть, тфу, тьфу, тьфу! — Митька суеверно поплевал через левое плечо. — А так я её вдвое сложу и через неё воду процедить можно будет. И кружку ещё найди, зачерпывать нею буду.

— Но, Митя, — попыталась достучаться до голоса разума я, — я же её на шее несла, эту косынку, вспотела, как же через нее воду-то пить?

— Вот и попробуем какая ты на вкус, Горелова, — заливисто хохотнул Митька.

Я вспыхнула, а он ещё больше расхохотался. Но увидев, что мне неловко, милостиво сказал:

— Ну, почему ты такая глупая, Зойка? Я же сполосну её сперва в воде, это само собой, а уже только потом цедить через неё буду.

В общем забрал всё и ушел. А я осталась сидеть в раздрае и растерянности.

Примерно через полчаса Митька вернулся (мои носки почти подсохли, как и сапоги изнутри).

— На, попей! — сказал он и протянул мне кружку с водой.

Я взяла кружку и жадно припала к воде, пила, пила, не обращая внимание на то, что вода отдаёт рыбой и что она желтоватая на цвет.

— Здесь железа очень много, — сказал Митька. — Уткин на анализы брал.

— К чему это ты? — не поняла я.

— Да ты так скривилась, когда воду рассматривала. Видно решила, что это я нассал тебе в кружку, — заржал он.

— Дурак, — с упрёком сказала я, и с кряхтением стала подниматься. Надо было идти дальше.

— Да посиди ещё, Зойка, — остановил меня Митька, — отдыхай пока.

Увидев мой вопросительный взгляд, пояснил:

— Не вижу смысла сейчас идти дальше и через час опять делать привал. Кроме того, там воды нормальной может не быть, чтобы сварить чаю. А тратить из фляги жалко. Это нз. Поэтому я считаю, что мы сейчас поедим и попьем здесь чаю. А потом будем идти аж до вечера. Ну, может, сделаем один-два маленьких привала, на пару минут, но не больше. Согласна?

Я кивнула.

— А раз согласна — велел Митька, — то накрывай стол, а я схожу к озеру наберу воды для чая. Где там ещё одна кружка была?

Я вытащила искомое и захлопотала, нарезая хлеб.

Вскоре вернулся Митька с двумя кружками отфильтрованной воды. Он вырыл небольшую ямку, чтобы не задувал ветер, набросал туда веток посуше, сухой травы, мха, каких-то сучков, положил две таблетки сухого спирта и поджег огонёк, с силой раздувая. Через минуту-две миниатюрный костерок весело затрещал в ямке, и Митька поставил кружки сверху, пристроив на два камня так, что кружки стояли краями на них. А внизу их лизали язычки пламени.

Для пущего эффекта Митька еще и ладонями сбоку прикрыл, чтобы ветерок не задувал. Он бросил по щепотке заварки прямо в кружки и улёгся на траву, задумчиво глядя на костерок.

Тем временем, пока вода закипала, я разложила продукты, затем мы начали есть.

Перекусив и попив чаю, Митька сказал:

— А сейчас идём быстро и до победного.

Я вздохнула, и мы зашагали дальше.

Дальше дорога пошла сквозь зеленомошный елово-лиственничный лес, затянутый паутиной и лишайниковыми накипями. Продираться сквозь сырой бурелом было тяжело, и Митька так люто орудовал топориком на особо дремучих участках, что верхушки деревьев аж гудели и треск стоял на всю округу.

Поэтому продвигались мы медленно.

Затем опять было болото, правда небольшое, затянутое мхом и осоками. В осоках цвели мелкие желтоватые звёздочки, над которыми кружили тучи насекомых.

Пришлось немного возвращаться и обходить по краю.

Это отняло много времени.

Когда мы выбрались из леса — уже вечерело. Хоть солнце ещё не село (здесь полярной ночи как таковой не было, но солнце садилось часа на три и тогда было относительно темно), но Митька сказал:

— Давай сейчас вон туда спустимся и на ночлег станем. Ты устала…

— Я не устала! — возмущённо воскликнула я, хотя устала жутко и только мечтала упасть на спальник и уснуть.

— Ну ладно, ты не устала, — примирительно сказал Митька, хитро сверкнув глазами, — тогда давай просто разобьем палатку и остановимся на ночлег? А завтра встанем полпятого или даже в четыре утра, как раз рассветёт, и пойдём дальше с новыми силами, а?

— Ну, давай, — облегчённо согласилась я и мы заскользили вниз. Точнее заскользила я, а Митька меня поддерживал, чтобы я окончательно не съехала по скользкой траве.

Место для лагеря Митька выбрал очень удачное — небольшой лужок, сухой и чистый, одним краем тянулся к озеру, превращаясь в узкий песчаный пляж, а с противоположного — упирался в крутой склон увала. При этом он неплохо-таки продувался, так что мошки почти не было.

— Прива-аал! — скомандовал Митька и скинул рюкзак.

Я, где стояла, там и опустилась на землю, даже не снимая рюкзака.

— Так, слушай мою команду! Распределение ролей! — скомандовал Митька, а я мысленно застонала — даже не представляю, где найти силы и подняться, чтобы выполнить работу по обустройству лагеря.