Кодекс Крови. Книга IХ (СИ) - Борзых М. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
— Комарин… — Орлов всё ещё не верил, что беседа завершилась не в их пользу, — да как так-то?
— Данила Андреевич, — я смотрел прямо в глаза министру обороны, — я вам клянусь, что это оружие губительно для всех, кто к нему прикоснётся. Эта сквер… — я оборвал себя на полуслове, понимая, что использую лексикон святош, — это иномирный яд, и ему здесь не место.
— Но мы же должны быть готовы к отражению любой угрозы! — стоял на своём Орлов, хоть и пытался не подавать виду, как его впечатлила моя клятва. — Нам нужно изучать противника!
— Не нужно вам его изучать, — тихо произнёс я. — Если всё получится, то некого вам будет изучать.
— Миша, ты что задумал? — тут же нахмурился Данила Андреевич, внутренне почувствовав мой настрой. — Ты мне это брось! Заразился у этих узкоглазых камикадзизмом? Нечего их традиции к нам тащить! У нас по-другому воюют!
Я улыбнулся. Сейчас Орлов напоминал грозного дядьку, у которого любимый племянник вдруг вместо армии решил в академию искусств поступать. Я имел сомнительное счастье видеть министра обороны в растерянности.
— Мы стоим здесь насмерть ради защиты империи. Просто не мешайте нам делать то, что мы лучше всего умеем. Наша клятва нерушима. Честь имею, — я отдал воинское приветствие и ушёл.
Кажется, лучше всего в обеих жизнях я умел воевать. И как бы я не хотел прекратить проливать реки крови, но, видимо, не судьба.
— Ты что творишь? — император шипел хуже рассерженной змеи.
— Не стоит брать пример со своей дражайшей супруги, отец, — слабо улыбнулся Андрей и рухнул на стул, который ещё недавно занимал Комарин.
— Ты зачем дал слово⁈
— Возвращал долг жизни, — пожал принц плечами, разглядывая отца совершенно нечитаемым взглядом.
— Какой долг жизни? Тебя на этой свадьбе чуть не угробили! Это он нам должен был быть должен! — продолжал шипеть император, которому пришлось встать со своего места и склониться над походным столом, чтобы нависнуть сверху над щуплым и болезненным сыном, сейчас больше напоминающим анатомическую мумию.
— Спасибо, что поинтересовался моим самочувствием, — каркающим смехом рассмеялся Андрей. — На самом деле, ты удивил меня. Не думал, что ради моей тщедушной персоны заявишься сюда.
— Ты — мой сын!
— Не самый любимый, не самый полезный, не самый сильный, но да, твой. Именно поэтому имею такое же право использовать слово императорской крови, как и другие твои отпрыски.
Пётр Алексеевич сел в кресло и постарался взять себя в руки. С одной стороны, его неимоверно бесило, что эта молодежь посмела не просто перечить им с Орловым, но и гнуть свою линию, хотя что у сына, что у Комарина едва молоко на губах обсохло. А с другой стороны, император пытался рассуждать здраво. Зная особенности мышления собственного сына, он мог поклясться собственным тотемом, что Андрей не просто так дал слово. У него было больше времени и данных для анализа. Досчитав мысленно до десяти и успокаиваясь, Пётр Алексеевич обратился к сыну:
— Поясни мне причины. Ты никогда бы не сделал ничего, что повредило бы империи и семье. Не то воспитание. Каковы бы ни были ваши личные мотивы, вы все, даже Мария, печётесь о благе родной страны в первую очередь. А ещё у тебя совершенно уникальная манера мышления. Чего я не знаю? Почему мы не можем получить образцы оружия для изучения?
— Вы этих рыцарей оживлять пробовали? — вопросом на вопрос ответил Андрей.
— Ай, — махнул рукой император, — пробовали, да что толку. У нас чуть маг смерти от выгорания не слёг рядом.
— Вот тебе и ответ. Когда я был в бою, то видел, как работает их магия. Она действительно как будто выжирает любую другую магию, как паразит или пиявка. Более того, в меня тоже ею попали. И не только ею. И если бы не Комарин, то, поверь, наша Снежная королева одна бы не вывезла. Она смогла подлечить физический урон, но магический… Нет. А уж когда нас всех волной накрыло там внутри, я и вовсе думал, что внутри меня что-то заживо сжирает мою и так невеликую силу. И это мне повезло, что я — слабак. Хоть здесь. Остальным было ещё хуже. Чем сильнее маг, тем хуже ощущения. Ты готов терять специалистов пачками? Я сомневаюсь, что Кречет пойдёт на такие же жертвы, как и Комар, даруя доступ к родовому алтарю и собственным запасам благодати. Это Комарин у него последний, а нас, Кречетов, пруд пруди. У тебя есть уверенность, что эта дрянь не заразна? Что она не размножается? Что она не подчинит себе кого-то из магов незаметно и не начнёт триумфально захватывать наш мир?
— Ты сгущаешь краски, — возразил Пётр Алексеевич, но уже не так уверенно. Словам родного сына он верил больше, чем допросам и показаниям ментаторов.
— Хорошо, допустим, — как-то вдруг резко сдался Андрей, — зайдём с другой стороны. Когда мы осваиваем новую изнанку, что мы делаем? Ну?
— Ставим аванпост и собираем образцы местной флоры и фауны для определения их полезности и эффективности, — не задумываясь, ответил император.
— А если среда излишне агрессивна? Если аванпосты уничтожаются один за одним? — продолжал допытываться принц.
— Присваиваем изнанке статус «условно обитаемой» и «неподходящей для освоения» на определённый период. По окончанию срока совершается очередная попытка с учётом использования новых типов оружия и артефактов.
— Отлично! Условно, и эти земли когда-то имели такой статус, пока не появился кто-то из Комариных и не смог закрыть прорыв кровью. Тогда эти земли стали условно обитаемыми, — проводил аналогии Андрей. — А теперь, как ты думаешь, какие задачи были у этих иномирцев? Аванпост установить у них не вышло, встретив жёсткий отпор.
Императору вдруг стало интересно рассуждать вместе с сыном. Он понимал, что Андрей подводит его к какой-то мысли, которая принципиально должна изменить всю картину:
— Но тогда они должны были каким-то образом взять образцы. Ни один труп не имел при себе ничего подобного.
— К сожалению, они взяли, — сын тяжело вздохнул, словно собираясь с мыслями. — Когда я пришёл в себя в лазарете, Светка проверяла беременных, попавших под воздействие иномирной магии. Были опасения, что она может привести к мутации и смерти плода. Хвала богам, а в данном случае Комару, что обошлось.
— Осторожнее с восхвалением чужого тотема, — предостерёг император сына.
— Суть не в этом. С учётом агрессивности магии у меня сложилось такое ощущение, что она искала себе носителей или проверяла женские организмы на сопоставимость видов.
— В этом я мало что смыслю, — попытался было сменить тему Пётр Алексеевич.
— Ой ли, папа? — криво усмехнулся Андрей. — А то ты не читал отчёты Имперской службы безопасности об экспериментах на обитаемых изнанках, в рамках которых какой-нибудь очередной аристократ пытался вывести смесков с местными расами? Думаешь, образ мышления иномирцев отличается от нашего?
— Но никто же не пропал, — возразил император, но, увидев выражение лица сына, переспросил: — Или пропал?
Андрей кивнул, не став называть имён. Это была не его тайна.
— Но тогда нам тем более нужны образцы их оружия! — вернулся к изначальной теме отец.
— Нет. Опасность от их изучения превышает вероятность положительного исхода. И в этом случае я всё-таки считаю, что случившееся — внутреннее дело Комариных. Если бы не я, то никто бы на этот прорыв не приехал с такой поддержкой. Мы бы даже не узнали ни о чём подобном. Три сотни лет их род выполнял свою клятву, защищая империю на этих рубежах. И, уж прости, но, судя по увиденному, умеют они это лучше, чем мы. Не стоит нарушать твой любимый девиз: «Работает? Не тронь!»
Император смотрел на сына. Тот откинулся на деревянную спинку стула, пытаясь скрыть слабость. Землисто-серый цвет лица, серые круги под глазами, воспалённые красные белки глаз и лёгкий тремор рук были лишь цветочками. Только сейчас Пётр Алексеевич заметил огромное кровавое пятно на боку Андрея. Как он вообще пережил эту заварушку без особой магии и физических возможностей?
