Перед рассветом (СИ) - Криптонов Василий (книги онлайн полные версии бесплатно TXT, FB2) 📗
— В чём странность? — спросил я.
— Он сильно повзрослел.
— У него погиб отец, — напомнил я. — После такого обычно взрослеют.
— Жорж изменился. У меня такое впечатление, что я живу в одном доме с… — Илларион помялся. — Со своим погибшим братом. Жорж так же холоден! Так же надменен, как Венедикт. И… Этого не объяснить словами, но… появилось ощущение силы.
— Вы же знаете, что у Жожа аномально возрос уровень?
— Разумеется, да! Но речь не столько о магической силе, сколько о личностной. Кажется, что Жорж может раздавить одним лишь взглядом.
— И это всё? — Я не скрывал разочарования.
Илларион разгневанно покраснел.
— Мне трудно вести с вами доверительную беседу, господин Барятинский, так что извольте снизойти и попытаться вникнуть! Поймите, я знаю своего племянника с пелёнок. И это — не он.
— Своего брата вы знали и того дольше, — парировал я. — Однако даже не заподозрили, что под конец жизни под одной крышей с вами жил не он.
— Потому что Юнг меня околдовал! — взвизгнул Илларион. — Я не отдавал себе отчёта в своих действиях! Я же всё рассказал — этим, вашим…
— Верю, — поднял я руку в примирительном жесте.
— А теперь — теперь я боюсь своего племянника. Потому что это — не он! И… Сейчас, господин Барятинский, я хочу, чтобы вы осознали: у меня нет твёрдой уверенности, однако я считаю себя обязанным сообщить об этом хоть кому-то! Так вот. Несколько раз — если быть точным, то уже четыре — мне померещилось… Прошу понять: было темно…
— Вы вошли к вдове вашего брата, а потом оказалось, что вместо неё там был Жорж? — предположил я.
К сожалению или к счастью Илларион был не так воспитан, чтобы понять гнусный намёк.
— Княгиня здесь совершенно ни при чём, — отрезал он. — Речь о глазах Жоржа. Мне почудилось, что я вижу в них…
— Тьму, — договорил я вместо запнувшегося Иллариона.
Тот поднял дрожащие руки и спрятал в них лицо. И тут я уже без шуток в полной мере оценил самообладание этого человека.
Он, похоже, не первый день находился в миллиметре от истерики — но в академии вёл себя как ни в чём не бывало. Н-да, недооценивал я Иллариона. Против ярко выраженной агрессии он может и растеряться. А вот в таких ситуациях, которые ломают и альфа-самцов, держаться вполне способен.
Он и сейчас быстро взял себя в руки. Взглянул на меня, глубоко вдохнул и сухо закончил:
— Разумеется, это могло быть игрой теней. Но я хочу, чтобы вы были в курсе. Мне кажется, так будет правильно.
— Правильно. Не сомневайтесь. — Я соскочил со своего места и подошёл к учительскому столу. — Теперь один немаловажный момент.
Я повыдвигал ящики, в одном из них обнаружил писчую бумагу, взял лист. Карандаш нашёлся на столе. И то и другое я протянул Иллариону.
— Чего вы от меня хотите? — нахмурился тот, взяв писчие принадлежности.
— Я хочу, чтобы вы написали заявление на имя господина Витмана. Изложили там всё то, что сейчас сказали мне.
— Но это был неофициальный разговор! — воскликнул Илларион.
— Таковым он и останется.
— Но я… Я хотел…
— Вы хотели, чтобы я знал о возможной опасности, — перебил я. — Однако я о ней знал и без вас. Видите ли… В вашего племянника вселилась Тьма.
Юсупов вздрогнул, но не сказал ни слова. Подспудно, видимо, ожидал чего-то такого.
— Жорж опасен и опасен невероятно, — продолжил я. — Когда то же самое случилось с его отцом, тот раскрылся на глазах у всех, и я смог его устранить, не вызвав нареканий. Но Тьма, видимо, сделала из произошедшего должные выводы. Жорж ведёт себя умнее, чем отец, и убрать его так просто не получится. Однако сделать это — нужно. И чем раньше — тем лучше. Так что если у нас будет бумага с вашими свидетельствами, это хороший козырь. Вы — чёрный маг. Вы — родственник Жоржа. То есть, человек незаинтересованный в том, чтобы его сдавать.
— Я ни в чём не уверен, — продолжал упираться Илларион.
— Решайте, — пожал я плечами. — Вы сказали — я услышал. Сейчас дело остановилось лишь за тем, чтобы найти доказательства, которые можно предъявить в суде. Вы либо даёте нам такие доказательства, либо мы продолжаем искать их самостоятельно — в то время как вы продолжаете жить под одной крышей с тем, что притворяется вашим племянником. Впрочем, вас ведь ничего не держит в родовом гнезде. Вы можете уехать в любое время. Или же я ошибаюсь? Вас держит княгиня?
— Да как вы смеете⁈ — Илларион побагровел.
— Ой, да ладно. Я ведь её видел. Не осуждаю.
— Это… — Илларион вскочил. — Это…
— Дуэль? — грустно спросил я.
Илларион промолчал. Снял глушилку и вышел, не сказав ни слова. Но утащил с собой карандаш, а лист бумаги, сложив вчетверо, сунул в карман.
Остаётся лишь подождать.
Соблюдая все возможные меры предосторожности, я поднялся на чердак. Света безмятежно спала на перине в одежде. Для неё это, видимо, ещё был не основной сон, а так, лёгкая дрёма.
Я от души позавидовал. Вот жизнь! Поела, почитала, музыку послушала, поспала… Никаких тебе тревог и волнений. Впрочем, девчонка, конечно, заслужила небольшой отпуск после того как провела шестнадцать лет под недреманным оком Тьмы. Ключевое слово «небольшой».
— Костя… — Света открыла глаза и, зевнув, села на перине. — Я тебя ждала, но уснула.
— Ничего, я не обиделся. — Я уселся рядом и вытащил из-за пазухи книгу. — Есть дело…
— Ах, книг у меня достаточно, — махнула рукой Света. — Те, что ты принёс последними, какие-то все одинаковые.
— Унести?
— Нет! Мне же интересно!
— Понял, — сказал я, хотя ничего не понял. — Но это — другая книга, тут…
Однако Света явно не была расположена к беседе о литературе. Она перебила меня:
— Я видела тебя на улице с девушкой. Брюнеткой. Красивой.
— Говорил ведь к окну не подходить, — вздохнул я.
— Я чуть-чуть, и я была невидимой!
— Ладно. Ну и что насчёт девушки?
Больше всего я боялся услышать слова ревности. Вот только этих разборок не хватало. Слишком много вокруг существ женского пола, аватар Света вполне мог бы оказаться парнем — для разнообразия.
Ну, логично же: Свет — он, Тьма — она. Однако Тьма наоборот вечно рвётся из мужчин. Юнг, Юсупов-старший, Юсупов-младший…
Впрочем, вряд ли, конечно, таким материям, как Свет и Тьма, есть дело до того, в каком роде их называют в русском языке. Не говоря уж о том, что есть куча других языков, где дела обстоят иначе.
— Кто она? — спросила Света, глядя мне в глаза.
— Первокурсница, — пожал я плечами. — Агата Аркадьевна Львова. А что конкретно тебя интересует?
— Где её вторая половина?
Вот тут я вздрогнул.
— В смысле?..
— Я, наверное, вижу немного не так, как вы… То есть, я наверняка вижу не так, как вы. Вы, например, не видите моего прекрасного платья… — Тут Света посмотрела куда-то в сторону.
Я перевёл взгляд туда же и не увидел ничего. Хотя по всему выходило, что там каким-то образом висит или лежит прекрасное платье. На Свете его было видно хоть немного, в темноте. А без Светы оно исчезало абсолютно.
— Оно тебе очень идёт, — честно сказал я. — Когда мне в самом деле было семнадцать лет, я был бы рад, если бы такие платья вошли в моду.
— Спасибо, — кивнула Света, и не подумав заметить иронию. — Но это касается не только платья. Людей я тоже вижу иначе. И когда я смотрю на эту Агату, я вижу как будто половину человека. Не знаю, как объяснить…
— Не трудись, я понял, — вздохнул я. — Ну… В целом, да, ты права. Есть ещё одна девушка — Злата. И они с Агатой… представляются сёстрами, хотя на самом деле — один человек. Их разделило в младенчестве. Но они мечтают объединиться…
— Когда? — вдруг сверкнула глазами Света. — Когда их разъединило? Когда я попалась в ту клетку?
Я медленно кивнул, чувствуя, как противный холодок ползёт по позвоночному столбу.
— Какая невероятная удача… — прошептала Света.
— Ты о чём?
— Мы нашли Символ.
