Пожарский 3 (СИ) - Войлошникова Ольга (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt, .fb2) 📗
И боярин безропотно ушёл!
Марина с досадой прикусила губу.
Скорее всего, за ней всё это время следили! Точно зная место расположения и обладая значительной силой, немудрено было сформировать заклинание загодя. Не-е-ет, эта таинственная дама не нашла её наощупь! Нет сомнений, она совершенно конкретно указала, где должен был остановиться фургон царевичевой невесты. Возможно даже, с точностью до сантиметров! Заготовила ловушку. И как только заметила, что приказ не выполнен секунда в секунду, активировала свою заготовку! Мерзавка старая!
В том, что дама обязательно старая, Марина после часа ожидания во дворе на завалинке почему-то была совершенно уверена. И ко всем остальным умозаключениям она на той же завалинке пришла. Она успела замёрзнуть и успокоиться. И даже припомнить, что она сама — тоже магичка. Стихия воды — не самая слабая. И, хотя Европа взяла курс на новое слово силы — технику, и магические академии в ней стали не столь популярны, как даже сотню лет назад, матушка Мнишек всё-таки научила дочерей некоторым родовым уловкам. Марина вдруг подумала, что здесь, в этой варварской Московии, эти умения вполне смогут ей пригодиться.
Двери альвийской избы распахнулись, и оттуда повалили бояре. В дорогих собольих шубах, крытых золотной парчой, в высоких меховых шапках, украшенных драгоценными каменьями. Каждый норовил нос задрать выше другого. На Марину, словно на церковную побирушку, никто и не глянул. Подумалось, что таких богатством не удивишь. Да и гонором… Вон, у них своего предостаточно.
— Леди Мнишек?
Марина едва не вздрогнула. На пороге избы стоял довольно высокий молодой человек с очень характерными утончённо-лошадиными чертами исконного жителя Оловянных Островов.
Она вздёрнула подбородок:
— С кем имею честь беседовать?
— Лорд Хангерфорд, к вашим услугам. Прошу, — он сделал приглашающий жест. — Очень жаль, что вы не смогли подойти до делегации собрания русской Думы. Вам бы не пришлось так долго ждать.
«Как же! — подумала Марина, вступая в сумрачные сени. — Не пришлось бы. Ври больше!»
За сенями обнаружилась большая и практически пустая комната. Стол, застеленный дорогой узорчатой скатертью, из-под которой торчали грубо обтёсанные ножки, простые скамьи с наброшенными поверх коврами. За столом сидела женщина, и лицо её было неясно, словно скрыто чёрным туманом. Волшебница!
— Иди, Эдвард, — рука в перстнях, привыкшая повелевать, сделала слабое движение, и лорда словно ветром сдуло.
Марина не успела удивиться, уставившись ему вслед, как голос говорящей изменился и буквально ударил её, словно в голову гвоздь забили!
— Ещё раз посмеешь за мной подглядывать, я выпью твою душу, сучка шепелявая. Поняла⁈
Марина сидела, скорчившись, прижав руку к виску. Всё что она смогла выдавить из себя — это жалкое:
— Да-а-а…
— Завтра твоя свадьба. Оденешь, что тебе велят. Пошла вон.
Марина не запомнила, как вышла на улицу и как добралась до отведённой им избы. В себя она пришла, когда в комнате стало совершенно темно. Посредине помещения, у печи, громоздились кучи стасканных из походного фургона вещей. На лавке у окна, голова к голове, спали русские фрейлины. У ног Марины дремала одна из служанок, встрепенувшаяся при её пробуждении:
— Чего изволите, госпожа?
— Спи, — сердито ответила Марина, — и не досаждай мне своим кудахтаньем!
— Как скажете, госпожа! — девка шустро устроилась на свободной лавке, подложив под голову какой-то свёрток и накинув на плечи овчинный тулуп.
Под окном кто-то ходил, поскрипывая снегом, и время от времени зевал так громогласно, что этот звук было слышно в избе. Марина поплотнее укрылась сшитым из лоскутов пуховым одеялом. Знал бы папенька, в каких условиях приходится ночевать его дочери! Она нахмурилась, заворочалась, устраиваясь поудобнее… и вдруг замерла. А ведь он, вполне возможно, знал. Он мог даже подозревать, что жизни Марины угрожает нешуточная опасность, но… Всё равно отчаянно толкал её на этот шаг. Зе́мли. Северные русские земли и два богатых торговых города останутся во владении Мнишеков, даже если Марина погибнет в дикой Московии. Таков был уговор.
Эта мысль заставила её задохнуться от возмущения. Очень тихо, незаметно. Марина училась быстро. Здесь нельзя слишком открыто выражать свои чувства, иначе сожрут. И даже не в переносном смысле.
Но каков папенька, а!
Чувствовать себя разменной монетой было очень неприятно. Спасибо, матушка кое-чему её научила. Попомните ещё царицу Марину…
22. КАК ПОЛАГАЕТСЯ
ПО БРОСОВОЙ ЦЕНЕ
Горыныч и Талаев явились вечером, страшно довольные, с целой стопкой новых ку́пчих на руках.
— Ты посмотри, ара, какая красота! — довольно махал Горыныч листочками. — Пополам поделим, по-братски! Не нужен нам рынок турецкий! И Африка нам не нужна! Тут по цене одного раба деревеньку выкупить можно. Реально, за копейки отдают!
— Если хозяев удаётся найти, — уточнил Талаев. — С теми, кто в Московский лагерь метнулся, проблем нет. А вот к тушинцам мы не полезли, больно резкие дела у них там творятся. К Дмитрию, говорят, европейская невеста едет, на подходе уже. По всем дорогам разъезды усиленные
— Но! — Горыныч явно был страшно доволен собой, — в часть купленных сёл мы наведались, со старостами переговорили, положили на сборы неделю и самое главное… — Змей выдержал драматическую паузу: — Объявили, что выводим людей на богатые зе́мли, наделы нарежем втрое-вчетверо против прежнего, а кто может больше обрабатывать — пусть и больше берёт, и первый год — без оброка. Больше того, кому на посев и пропитание что нужно — выделим, но не в долг, а как в Пожаре начали делать, за отработку.
— Думаешь, разболтают изводники, да с тушинских деревень люди сами к нам потянутся?
— Потянутся, как пить дать!
— Так это ж против закона.
— Эх, Дмитрий Михалыч! Когда к тебе бабы с детьми от голода синими прибегут, ты разве ж их на суд выдашь?
Я примерил картинку на себя и согласился:
— Не выдам. Закон законом, а совесть тоже надо иметь.
— К тому же, господа, — подал голос Талаев, — прошу учесть, что мы имеем дело с ситуацией фактического двоецарствия, и вы всегда можете обратиться в суд к царю Московскому с просьбой отторгнуть в вашу пользу некие имения, в связи с запустением и крайним нерадением о них их прежних хозяев. В конце концов, без вашего вмешательства эти люди бы массово погибли от голода.
— Тоже верно, — вынужден был признать я, — но, по-честному говоря, тяжб хотелось бы избежать.
— Избежим! — беспечно махну рукой Горыныч. — Война, голод, людишки в разные стороны как тараканы побегут — кто где из потом искать станет? Были да померли. А к нам в глухомань сибирскую никто и не потащится, крестьян по паспортам сравнивать. Если выписаны они, те паспорта. Забей!
К этому словечку я тоже уж привык. Ну, забей так забей.
— Где селить-то через неделю этакую толпу будем?
— Это ещё не толпа! — Змей довольно потёр руки. — Мы с Игорем свет Александровичем только начали. А селить предлагаю так: баб с ребятишками покуда растолкать по пустым избам, из вон в Пожаре немеряно! После голодухи в тёплой избе, да с кашей — бегом побегут! А мужиков сбить в артели. Завтра же первую большую артель на Драконий остров заслать. И я с ними пойду. Уж площадку под застройку вычистить да выровнять — для меня это пара пустяков. Из того же леса первую общую избу они тебе за день срубят.
— Без печи хрен бы переночуешь, — критически оценил я.
Горыныч слегка сморщился, а потом махнул рукой, дескать — бала не была!
— А! Есть у меня в заначке согревающий артефакт.
— Неужели один? — картинно удивился я. — Чтоб куркуль Горыныч да всего один артефакт припас?
— Э-э-э! Разоритель! Ладно, три штуки есть. Один на избу хватит. Поставим, печника вызовем. Пока печь не просохнет, сколько там надо — артефактом будут греться. Главное, чтоб его никто по ошибке не съел.
