Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович (мир книг .TXT, .FB2) 📗
Впрочем, Гредер Арнинг не особенно смотрел по сторонам. Он полагал, что его ведут на допрос, и лихорадочно думал о том, как избежать ответов на самые неприятные вопросы. Конечно, у пришельцев должны быть детекторы лжи – он неоднократно читал о них в фантастических рассказах. Правда, в одном таком рассказе главный герой обманул это устройство, всякий раз говоря правду, но не всю правду. Но сможет ли он проделать то же самое? Наверное, лучше всего будет отвечать на вопросы максимально лаконично, чтобы не сказать ничего лишнего.
Тем временем, провожатый привел его к одному из одинаковых темно-серых бараков и бесцеремонно распахнул дверь. Гредер Арнинг немного приободрился: если бы внутри его ждали пришельцы, конвоир вряд ли бы вел себя настолько уверенно.
Зайдя вслед за ним в барак, Арнинг оказался в небольшом тамбуре с лавками вдоль стен. Провожатый жестом приказал ему сесть и прошел через следующую дверь, оставив его в одиночестве. Вернулся он через несколько минут в сопровождении еще одного человека в комбинезоне и с ошейником, попрощался с ним по-баргандски и удалился.
Гредер Арнинг оставался сидеть, откровенно разглядывая человека в комбинезоне. Про себя он решил называть его «начальником» из-за большого яркого ромба на том же месте, где у конвоира был треугольник. Начальнику на вид было лет тридцать пять. Он был невысоким, широкоплечим, коротко стриженым, с мрачноватым загорелым лицом и печальными серыми глазами. Гредер Арнинг мысленно вздохнул. Начальник вызывал в нем симпатию. Обидно, если это всего лишь новый тюремщик или, еще того хуже, подручный пришельцев.
– И кто ты такой будешь? – вдруг негромко спросил начальник словно бы про себя. – Понимаешь по-баргандски?
– Понимаю, – ответил Арнинг. Он давно не говорил на этом языке, и слова выходили из него с трудом. – Меня зовут Гредер Арнинг. Я из Чинерты.
– Кен Собеско, Гранида, – представился начальник. – Бригадир. Интересно, чинетов у меня еще не было.
– Где мы? – спросил Гредер Арнинг. Язык вспоминался тяжело, и поэтому поневоле приходилось быть лаконичным. – В какой стране?
– Не знаю, – пожал плечами Кен Собеско. – Где-то в Северном Заморье. То ли Фидбаллор, то ли Венселанд. Во всяком случае, здесь много и тех, и других.
– А... какой сегодня день? – снова задал вопрос Арнинг. После пленения он потерял счет времени и не знал даже, утро сейчас или вечер.
Собеско оттянул рукав комбинезона и посмотрел на часы. Гредер Арнинг почувствовал что-то вроде зависти. У него самого часы отобрали пришельцы, которые заодно обшарили рюкзак Диля Адариса и конфисковали все металлические предметы, включая иголки и котелок.
– Девятнадцатое, – наконец, сказал Собеско. – Начало седьмого утра. Скоро завтрак.
– Скажите, скоро меня будут опрашивать? – решился Гредер Арнинг.
– Что? – не понял Собеско.
– Опрашивать. Задавать вопросы. Выяснять, – попытался разъяснить Арнинг, подбирая слова.
– А!.. Допрашивать?! Нет, здесь никого не допрашивают. Мы пришельцам не интересны. Мы здесь работаем. Дробим щебень и грузим. Понимаешь?
– Понимаю, – сказал Гредер Арнинг. То, что все секреты останутся при нем, принесло ему огромное облегчение. – Извините, давно не говорил по-баргандски. Нужно время вспомнить. Вообще-то, это у меня второй иностранный язык.
– Второй? – переспросил Собеско. – А какой тогда первый?
– Картайский. И чуть-чуть гранидский. Но я его почти забыл.
– Вспомнишь, – заявил Собеско по-гранидски. – Слушай, да ты просто бесценный человек. Я сам картайского не знаю, а местные не понимают баргандского. А с пришельцами только баргандский проходит. Понял?
– Понял, – покорно кивнул Арнинг, хотя на самом деле он не понял ничего.
– Вот и отлично. Ты кем был до войны?
– Бизнесменом, – нехотя признался Гредер Арнинг, отчаянно чувствуя свою ненужность.
– Здорово! – восхитился Собеско. – Вот это мне и нужно! Будешь моим заместителем. Правда, меня самого только вчера бригадиром назначили, но ничего. Будем учиться вместе. Идет?
– Идет! – Гредер Арнинг с удовольствием пожал крепкую ладонь Собеско.
Нежданно-негаданно он выбился в начальство, а его знания вдруг оказались востребованными. И где?! Гредер Арнинг рассмеялся, а потом и вовсе захохотал во весь голос, размазывая слезы по щекам. Кен Собеско сначала удивленно смотрел на него, а затем засмеялся и сам.
Арнингу было немного неудобно перед своим новым знакомым. Но он опасался, что его знаний баргандского не хватит, чтобы объяснить Собеско весь юмор ситуации.
Когда спустя полчаса после утренней поверки дверь снова отворилась, почти никто даже не повернул головы. Ну и что? Всего лишь еще один новичок. Сколько их здесь было и сколько еще будет, и какое это имеет значение, когда впереди еще целый день жизни и, что может быть еще важнее, покоя?
Драйден Эргемар вполголоса следил за новеньким. После того как вчера вечером на пороге вот так же появился Дилер Даксель, он постоянно ждал от каждого новоприбывшего чего-то необычного.
Этот человек подходил под понятие необычного. Он был одет в теплую куртку, толстые штаны и меховые сапоги, которые, как вспомнил Эргемар, называются унтами. На голове его криво торчала самая настоящая меховая шапка с полуопущенными ушами. В руках он держал за лямки набитый чем-то рюкзак. Такое Эргемару приходилось видеть только в кино и на картинках, и мысленно он назвал новичка «полярником».
Потоптавшись с минуту у порога, «полярник» неуверенно пошел по направлению к одному из окон. Там, рядом с уголком, который занимали Эргемар, Даксель и Эстин Млиско, стояла аккуратно застеленная пустая койка. Таких было несколько, но новенький почему-то выбрал именно эту.
Эргемар продолжал следить за тем, как «полярник», встав у свободной койки, неуверенно окинул взглядом комнату и наконец положил на кровать свой рюкзак. Подождал еще немного и начал не спеша раздеваться. Снял шапку, куртку, стянул через голову один за другим два свитера, начал было расстегивать рубашку, но остановился – и правильно: комната не отапливалась, и в ней было довольно прохладно. Покончив с верхней одеждой, стянул с себя унты и штаны, оставшись в темно-серых спортивных брюках.
После этого «полярник» перестал быть полярником и превратился в невысокого немолодого человека непримечательной наружности. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, но Эргемар знал, что новенькие, доставленные прямо с воли, часто выглядят старше, чем на самом деле. Ему было интересно, откуда прибыл этот новичок, но он пока воздерживался от вопросов. Кроме родного горданского и нескольких слов по-зермандски, он не знал ни одного иностранного языка и поэтому не торопился начинать разговор.
Молчал и новенький. Он забрался с ногами на койку и следил, как Эстин Млиско пытается перетасовать самодельные карты, сделанные из листков блокнота. Затем молча покопался в своем рюкзаке... и протянул Млиско почти новенькую колоду в прозрачном плексигласовом футляре.
– Серьезная заявка, – сказал по-баргандски Млиско, принимая дар. – Я так понимаю, вы хотите присоединиться к нашей компании?
– Не так быстро, – попросил новенький. – Плохо знаю баргандский. Только школа, да. Я – Чинерта, Диль Адарис. Кто-то говорит по-чинетски?
Признанные полиглоты Даксель и Млиско развели руками.
– Увы, – сказал Млиско. – Здесь нет твоих. Но ничего, посидишь с нами – выучишь баргандский. Если, конечно, не заберут вниз.
– Вниз? – переспросил Адарис. – Это что – вниз?
Млиско замялся. Эргемар его понимал. Рассказать это нельзя. Надо самому пройти через утреннюю поверку, когда пришельцы выдергивают из комнаты людей и отправляют их на первый этаж, в залитые ярким фиолетовым светом боксы, полные странной аппаратуры. Одни потом возвращаются наверх – кто через несколько часов, кто через несколько дней. Другие не возвращаются никогда, покидая это здание в виде трупов, упакованных в черные мешки. И как объяснить новичку, что ты чувствуешь, когда идешь в группе таких же бедолаг по коридору к лифтам, гадая, суждено ли ему пройти по этому коридору еще раз или нет?..
