Алло, Милиция? 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Так. Игра зашла слишком далеко, решил путешественник в прошлое. Пора заканчивать.
Улучив момент, когда группенфюрер отвлеклась, он выскочил из здания вокзала и понёсся рысью налево, к станции «Белорусская радиальная». Разминулся с отрядом цыганок. Обогнул тёток, замотанных как немцы под Сталинградом и продающих горячие пирожки, дымящиеся на морозе.
Вот и метро. Проезд стоит пять копеек. Пятачки в кармане есть, тем более какой-то парень, почти не скрываясь, сунул в монетоприёмник обыкновенную металлическую шайбу и прошёл дальше.
Егор посмотрел карту и впечатлился: майн гад, до чего же метро крохотное! Большинство центральных станций – те же, привычные, сориентироваться не проблема.
Не прошло и получаса, как он снова ошивался у библиотеки. Осталась мелочь – найти вход. Точнее – выход, из которого вывалился в прошлое. Подбодрил себя: буду вспоминать случившееся как забавное приключение. Если сильно повезёт, и «машина времени» работает нон-стоп, сможет устраивать себе прогулки в брежневскую эпоху. Здесь по-своему прикольно. Необычно. Не Кушадасы, Пхукет или Гоа, у азиатов совершенно чужой мир, а это своё, но другое. Ладно…
Наконец, стена. Мраморные плиты облицовки.
Он прошёл её всю, до угла. Вернулся. Прогулялся ещё раз.
Палец с мозолькой болит. Двери нет.
Так, спокойно, сказал себе Егор, стараясь унять грохот сердца. Если здесь оборудован проход в будущее, его бы непременно заметили. Даже без зовущей рекламной вывески Welcome to the Russian Federation – 2022.
Значит, он аккуратно скрыт. Щели-зазоры минимальные.
Хоть изнутри, насколько он помнил, имелась обыкновенная деревянная дверь. С толстой вытертой рукоятью.
Третий проход. Медленно. Ощупывая чуть ли не каждый стык между мраморными глыбами. Постукивая по ним.
Результат тот же. Ставка не сыграла.
– Гражданин!
Он обернулся. Вслед шагал милиционер – в шинели, шапке-ушанке и чёрных начищенных сапогах. Ремень с портупеей, на ремне – кобура. Микрофон рации у плеча. Воплощение скорого будущего самого Егора Евстигнеева.
К слову – русский. В московской полиции Российской Федерации низовые чины зачастую – азиаты да северокавказцы.
– Слушаю, товарищ лейтенант.
– Чем вы занимаетесь?
Признаться: ищу портал в будущее? Не, не оценит юмора, решил Егор.
– Смотрю и восхищаюсь. У нас в Минске тоже мраморные плиты кладут. Но не так тщательно, как здесь. Молодцы!
– Документы!
Протянул ему студенческий билет, не доставая паспорт. В паспорте всё же деньги лежат, зачем дразнить?
– В самом деле – из Минска, – промычал лейтенант. Место козырное, здесь вместо сержантов офицеры попадаются. – Вот что, студент. Иди-ка ты отсюда. Что-то подозрительно ковыряешь напротив самого Кремля. Могут заинтересоваться люди в штатском из другой организации. Смекаешь?
– Так точно, товарищ лейтенант. Я сам в милицию распределён. В минскую.
– Вот и езжай в свой Минск. Давай-давай!
Он огласил приговор. «Свой Минск». А какие варианты, если путь в прежнюю жизнь закрыт?
Егор! «Хонду» не поцарапай, ладно? И маму береги.
Бросив ещё один пятак, Егор ехал на эскалаторе в недра Москвы, вдруг ставшей чужим городом, отторгающим пришельца, её заменит «свой» Минск. И внезапно почувствовал, что не очень-то сильно грустит из-за облома. Сердце успокоилось и стучало в обычном ритме.
Ведь жизнь обрела смысл! Впервые за двадцать один с половиной год. Как минимум ему нужно научиться выживать, приспособиться.
Он постарался найти плюсы в своём положении. В первую очередь, это послезнание о четырёх десятках лет советской и постсоветской истории. Какое оно обеспечивает преимущество?
Если честно, то нулевое.
Егор знал, что Горбачёв будет самым неудачным руководителем Союза за все годы существования СССР и приложит идиотские усилия для его сохранения, тем самым ускорив крах, в результате чего «нерушимый» развалится в девяносто первом. Что это даёт? Нужно проникнуть в Политбюро и подсказать Брежневу: выкинь ты этого вундеркинда с его Раисой Максимовной на Чукотку, или он разрушит всё, что ты строил после Хрущёва… Трижды не получится: раз – не проникнуть, два – не поверят, три – отправят в палату с мягкими стенками.
Что ещё? Война в Афганистане едва разгорается. Не помнил всех подробностей, знал точно одно – где-то через десять лет после «ввода ограниченного контингента» Горбачёв будет вынужден убрать оттуда армию, потерпев поражение. Потом точно так же и не солоно хлебавши уведёт войска Байден. Предупредить? Но тогда светит не распределение в милицию, а распределение в тюрьму за распространение клеветы, порочащей социалистический строй и Советскую армию, свято исполняющую интернациональный долг.
Хотелось бы предотвратить взрыв на Чернобыльской АЭС. Ок, сообщит, но кому поверят принимающие решения в ядерной энергетике – учёным с мировым именем, тщательно спланировавшим эксперимент, или анонимному прогнозу от неизвестного «прорицателя»?
Хреново, что Егор помнил историю фрагментарно. Школьную забыл. Вузовскую – лишь по истории государства и права. Горбачёвскую антиалкогольную компанию знал по Постановлению об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, кажется, примерно так оно называлось. Но до полусухой эпохи ещё несколько лет!
Выручало в какой-то мере, что Егор прочитал, пусть не слишком внимательно, несколько книжек по истории милиции. Хоть как-то ориентировался, где ему придётся служить.
Вот выпускники школ МВД подготовлены более конкретно. Они – стопроцентные менты уже на момент вступления в должность.
Он понадеялся, что на фоне других неучей из гражданских вузов не будет сильно выделяться.
Короче, никаких преимуществ у него нет. Одни минусы – меньшая приспособленность к этой среде. Неизбежные и труднообъяснимые «провалы в памяти», потому что совершенно не знал жизни предшественника в теле Егора Евстигнеева.
Всё. Отрезано.
Он сжал кулаки, пока ногти не впились в кожу. Сказал себе: отныне – в моём теле. А не какого-то предшественника. Егор 1960 года рождения из Речицы – это я. Иначе докачусь до раздвоения личности.
В реальности же он докатился до Белорусской и вернулся в зал ожидания, где на втором этаже обнаружил студенческую компанию в сборе. Мюллер обгавкала беглеца, ругая за отсутствие.
Он подошёл к ней вплотную и взял за руки.
– Мария Сергеевна! Спасибо вам. Вы очень внимательная и заботливая. Не только по работе в комсомоле. Вы по натуре такая – не можете относиться к обязанности наплевательски. Чесслово, я ценю.
У неё челюсть отпала. Стал виден тонкий отпечаток красной помады на зубах.
– Егор? Ты подкалываешь?
– Зачем? Все вас уважают. И Мюллером пацаны дразнят вас по-свойски, с любовью. Была бы на вашем месте вредная грымза, обращались бы только по имени-отчеству и как можно реже. Я вам правду говорю, ребята чёт стесняются. Вы же не в обиде, фройлян?
Она его обняла! Растрогалась. Доброе слово и комсомольскому работнику приятно.
– Какие вы все хорошие! А давайте по пивку? Не здесь, конечно. Когда сядем в вагон.
Никто не возражал.
Парни и Мюллер скинулись по 74 копейки, две бутылки каждому, Егор поддержал. Даже Саня, сначала попросивший в долг, вытащил мятый рубль и отсчитал себе мелочью из общей кучи сдачу 26 копеек. Варя и другие девушки заказали по одной.
– Роскошествуем! – проворчал кто-то. – Студентам полагается наливать пиво в трёхлитровую банку. А так даже если бутылку сдать, выходит 25 копеек за поллитра. В ларьке за двадцать набулькают.
– И нае…ут на отстое пены, – добродушным матом ответила Марьсергевна. – Плавали, знаем. Уймись, крохобор. У нас праздничное путешествие в Москву, дорога и завтраки оплачены комсомолом. Что ты ноешь?
Егор же прислушивался к цифрам. 25 копеек, 37 копеек, какая, казалось бы, разница? Привык, что всё, что меньше ста рублей, считается мелочью. Поездка в московском метро стоит 60 рублей, за отдельную поездку выходит меньше только при покупке единого. Здесь – 5 копеек. В 1200 раз дешевле. Нет, не дешевле, столько же, просто 5 копеек имеют ту же покупательную способность на транспорте, что и 60 рублей 2022 года. Студенческая стипендия начинается с 40 рублей, если правильно расслышал. Повышенная у Евстигнеева-отличника, но всё равно – гроши. И на них надо жить.
