Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья (СИ) - Измайлов Сергей (бесплатная регистрация книга TXT, FB2) 📗
— Хороший стол, один из прихожан пожертвовал пару лет назад, жалко, — священник погладил идеально ровную полированную поверхность. — Но, для такого дела можно и пожертвовать.
— Я вам три таких куплю, — зачем-то ляпнул я. На самом деле и в мыслях не было закупкой мебели ещё здесь заниматься, хотел просто денег на нужды храма подкинуть.
— Опять выпендриваешься? — хмыкнул он. — Ловлю на слове.
Да блин! Слово не воробей, на голову не нагадит, а обещание придётся выполнять. Больше, чем уверен, что в Пензе есть служба доставки мебели.
— Раскладывай перья на столе. Ты дурак что ли? Не бери их руками! — вскрикнул он, когда я начал извлекать артефакт из футляра, пренебрегая онемением кончиков пальцев и ощущением лютого холода. — Просто высыпь на поверхность и этим пеналом распихай так, чтобы ровным рядочком лежали. Во-о-от, вот так, молодец. Пеналы отдай, я их потом в печке сожгу.
— У вас тут до сих пор печное отопление? — удивился я.
— Совсем сбрендил, паладин? — хохотнул он. — В бане печка есть, тут всё сделано на новый лад. А теперь послушай меня. Паладин ты на самом деле ещё зелёный, моя помощь всё-таки понадобится. Сейчас помолимся вместе и я благословлю тебя. Потом это будет твоим инструментом, научишься.
Мы произвели несколько ритуалов, он благословил меня, после чего я почувствовал невероятный прилив силы. Мог бы сейчас крошить толстую дубовую столешницу рукой, как хрустящую вафлю. Потом под чутким руководством отца Николая я прочитал молитвы над перьями и окропил их святой водой, после чего они начали искрить и дымиться, источая ужасную вонь, никаким ладаном не заглушить. Дальше всё делал, как он мне объяснил.
— Во имя Отца, Сына и Святаго Духа! — торжественно и громко произнёс я, направив ладони в сторону лежащих на столе перьев. Ладони начали светиться, яркость всё нарастала, заполняя тёплым светом всё помещение храма. — Аминь!
Последнее слово пронеслось эхом по каждому уголку и своду церкви, заставив колыхнуться пламя свечей. Поток света устремился к чёрным перьям, которые не только не отражали его, но ещё и впитывали. Чёрная субстанция начала терять очертания и таять прямо на глазах. Из каждого пера поднялась крохотная ослепительно белая искорка. Сначала даже не заметил, что от неторопливого хоровода искр к центральному куполу протянулась мерцающая дорожка. Крохотные огоньки покружили ещё немного прямо передо мной, затем стали неторопливо подниматься вверх. А один из них замер на уровне моих глаз.
Я сразу догадался, что эти искорки — это и есть души, которые теперь свободны от демонической оболочки и отправляются в Царство Небесное. Глаза внезапно заволокло туманом из-за подступивших слёз. Возможно мне показалось, но замерший передо мной огонёк обрёл очертания лица матери, каким я его запомнил. Полупрозрачные губы зашевелились и я скорее почувствовал, чем услышал, как она сказала: «Я люблю тебя, сынок! Береги себя и будь счастлив!» Нечеловеческое усилие понадобилось, чтобы не разреветься, как ребёнок и не броситься к видению, пытаясь обнять.
— Да, мама, обещаю тебе! — сказал я вслух. — И я очень люблю тебя! Царствие тебе Небесное!
Искорка радостно крутанулась и понеслась вверх, стремительно догоняя остальных. Те уже взмыли под самый купол, на мгновение замедлились, дожидаясь отставшего, потом прошли сквозь купол и исчезли. Свет медленно угас и в полутёмном помещении храма теперь казалось темнее, чем в пещере.
— Не сдерживай себя, — тихо произнёс за моей спиной отец Николай.
Я и так уже был на грани и последовать его совету было не сложно. Тупо сел на пол, закрыл лицо руками и дал волю чувствам. Кроме невероятной тоски по слишком рано умершей маме, была ещё и радость, я дал её душе свободу. Священник не трогал меня, пока я не успокоился, потом предложил помочь встать, но это уже лишнее.
— Какие у тебя дальше планы? — спросил он, убедившись, что я в порядке.
— В Самару, с отцом мириться.
— Это хорошая мысль, Паша. А кто твой отец и из-за чего вы поругались?
— Да не то, чтобы поругались, — я посмотрел в глаза священнику.
Пожалуй, это единственный малознакомый мне человек, которому я могу довериться. Я вкратце рассказал ему, объяснив это нехваткой времени, но он быстро меня понял.
— Правильное решение, Паша, — кивнул он, когда я закончил. — Езжай, Бог тебе в помощь.
Я от души поблагодарил Николая, оставил на стойке иконной лавки неплохую сумму для нужд храма и вышел с территории. Друзья утомились меня ждать и мирно дремали в машине. Меня не было больше часа, давно стемнело, ехать сегодня в Самару не имело большого смысла. Теоретически можно попроситься на ночлег в пристройке церкви, но в гостинице однозначно будет комфортнее, для спартанских условий будет время. Мы нашли неплохой отель, поужинали в ресторане и разошлись по номерам.
Наконец удобная кровать, свежее постельное бельё, уютная комната. От накопившейся усталости я должен был сразу вырубиться, но последние впечатления не давали мне покоя. Я не был уверен, видел ли я мать, была ли она вообще среди этих освобождённых душ, но я закрыл очередной гештальт и на душе стало намного легче. Вот только тоска разыгралась с новой силой.
Из Пензы выехали ближе к полудню, я дал друзьям как следует выспаться, ведь неизвестно, что ожидает нас впереди. Мы так и не переодевались в костюмы, а ходили в полёвке, ставшей за несколько дней нам родной. Люди в гостинице и на улице испуганно косились на нас, хорошо хоть разгрузки и амуницию мы сложили в багажник. В ближайшей округе не было никаких боевых действий и вторжений тьмы, поэтому люди в военной форме резали глаз.
Пока Андрей вёл машину, я решил покопаться в сети, листая новостные ленты. Куча противоречивой информации по поводу будущего концерна «Лада». Главные новые инвесторы в лице герцога Альтенбургского и князя Сугорского теперь по понятным причинам не при делах, счета и имущество арестованы, дети герцога подались в бега. Инвестиционные потоки в концерн резко оборвались и теперь завершение строительства нового цеха по производству гоночных болидов находится под угрозой.
Граф Строгонов же не отчаивается и старается выровнять ситуацию, изыскивая средства для завершения проекта. Выходит, что с ним всё в порядке, отличная новость. А с дисбалансом в концерне после исчезновения с моей помощью непутёвых партнёров, он легко справится. Он в этом деле так же хорош, как паладин в бою с нечистью.
Жаль, что я не знаю даже его номера телефона. Наизусть не помню, а свой аппарат я выкинул, как только ушёл из дома. Можно подключить к этому вопросу Витю или Борю, но я решил всё-таки не портить такое дело телефонным звонком, а найти его лично.
В город въехали после двух, отец должен в это время находиться в офисе, начну поиск оттуда. Одно только не учёл, охрану предприятия усилили и всех подряд на территорию не пускали. Даже мои попытки убедить охранника, что я его близкий родственник, не помогли. Выручила купюра большого достоинства, но внутрь всё равно не пустили, зато строгий дядька сказал, что Михаил Фёдорович Строгонов изволили уехать на обед. На вопрос куда, он пожал плечами и ушёл обратно в сторожку.
Когда мама была жива, на обед он приезжал домой. При Софье он сначала тоже так делал, но потом всё чаще обедал в ресторане. Я знал его любимый, он был ближе всего к окраине, за которой размещалось производство, и достаточно фешенебельный для людей такого уровня. Ресторан «Григорий Распутин» пользовался спросом у богатого сословия Самары. На парковке не было ни одного задрипанного концепта, только дорогие машины и лимузины. Боюсь даже представить, какой счёт тут принесут за обычный обед без изысков.
Машину отца я нигде не увидел, но, вполне возможно, что он её сменил. Персонал заведения всполошился, увидев человека в полевой военной форме, что в корне не соответствовало дресскоду. Я попросил пригласить метрдотеля, которому всучил несколько купюр так, чтобы никто не видел. Он уверял меня, что графа Строгонова здесь нет, но мне не понравилось сомнение в его взгляде. Тогда он разрешил мне осторожно осмотреться, чтобы не распугать высокопоставленных гостей. Зря я не поверил, отца я так и не нашёл. Или он сменил любимый ресторан, или решил снова обедать дома.
