Огненные дороги Геона - Чужин Игорь Анатольевич (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
В голове постепенно начал вырисовываться план лечения Молли. Для начала девочку нужно погрузить в гипнотический сон и вывести из шока. Мне это удалось после нескольких минут работы с ее аурой. Теперь девочку нужно раздеть и обработать ее рану и ожоги. Попытка снять с раненой одежду встретила яростное сопротивление Арделии. Обезумевшая женщина набросилась на меня и повисла на груди, как клещ. Мне с трудом удалось оторвать ее от себя и с помощью оплеух привести в чувство.
— Хватит выть! — закричал я, стараясь выбить клин клином. — Молли жива, и мне нужна твоя помощь, а не вопли! Лучше помоги мне ее раздеть и принеси чистую простыню и горячую воду.
Глаза Арделии приняли осмысленное выражение, и женщина, встряхнув головой, бросилась мне помогать. Всю ночь продолжалась борьба за жизнь Молли. С раной в животе мне удалось справиться и зарастить внутренние повреждения, но ожоги делали все мои труды напрасными. После того как мы раздели девочку и очистили раны от грязи с помощью отвара, приготовленного Первым, открылась удручающая картина. Мне удавалось подпитывать ауру Молли своей энергией, но организм девочки не справлялся с потерей жидкости из ожогов, и она угасала у меня на глазах. Нужно немедленно закрыть чем-то ожоги, но ожоговые центры остались на Земле, и участь Молли была предрешена.
В это время в мою спину уперся нос Тузика, и я оглянулся на малхуса. У его ног лежал окровавленный предмет. Я не сразу понял, что это такое, но блеснувшая в ухе серьга помогла в опознании трофея Тузика. Малхус притащил для отчета оторванную голову Лили. Так вот, оказывается, чем занимался эльфийский волк, пока мы пытались спасти Молли! Смерть Лили не вызвала у меня никаких эмоций. Арделия молча подошла к Тузику и, взяв голову красотки за волосы, куда-то с ней ушла.
— Молодец, Тузик! — похвалил я малхуса. — Только Молли все равно умирает, и я ничем ей не могу помочь. Такие вот дела, малыш.
Тузик пристально посмотрел в мои глаза и заскочил на кровать, где лежала девочка. Через мгновение он начал зализывать ожоги на груди Молли. Первым моим порывом было желание согнать обнаглевшего малхуса с кровати, но смутное воспоминание о том, что собаки хорошо зализывают раны, не дало этого сделать. Мне оставалось только следить за действиями Тузика и молить Бога помочь ему. Сканирование неожиданно показало, что воспаление на ожогах Молли стало спадать и через некоторое время раны начали покрываться тоненьким слоем молодой кожи.
В комнату вошла Арделия и бросилась к кровати, но я успел ее перехватить и объяснил, что Тузик — наша единственная надежда на спасение девочки. До самого утра мы переворачивали Молли с боку на бок, помогая Тузику в его трудах. Малхус время от времени бегал пить воду, но вскоре возвращался к лечению. Я перешел от подпитки ауры девочки к подпитке ауры Тузика, восполняя его энергетические потери.
С первыми лучами солнца Молли неожиданно очнулась и стала звать маму. Я сказал Арделии, что больную срочно нужно накормить бульоном, и на подгибающихся ногах отправился спать. С трудом стащив сапоги с гудящих, как от многокилометрового марша, ног, я упал на кровать и провалился в забытье.
Липкий язык Тузика привел меня в чувство около полудня, в животе от голода кишка цеплялась за кишку, и я спустился на кухню. На плите стояла кастрюля с теплым бульоном, которую я выхлебал в мгновение ока. Отдышавшись, я закусил бульон большим куском лепешки и пошел навестить Молли. В комнате девочки проходил врачебный консилиум. Два пожилых лекаря в довольно потрепанных хламидах спорили, обсуждая состояние больной, и не обращали на меня никакого внимания. Из перепалки врачебных светил местного разлива мне удалось узнать о том, что жизни Молли ничего не угрожает. Горячий спор шел только о методах лечения, которые необходимо предпринять для того, чтобы девочка не превратилась в страшилище и смогла в дальнейшем выйти замуж.
— Кто это такие? — спросил я стоящую у дверей Арделию.
— Это лекари из поселка, очень уважаемые люди, — шепотом ответила экономка.
Утром, пока я спал, пришедшие в усадьбу рабочие съездили за лекарями и помогли Арделии навести порядок в доме.
Консилиум грозил перерасти в драку, и реплики типа «сам козел» следовали одна за другой. Мне это дело надоело, и я, встряхнув за шкирку разгоряченных эскулапов, прекратил научный спор. Оба дедка мгновенно накинулись на меня, размахивая руками.
— Господа, простите меня за то, что я вмешался в вашу дискуссию, просто мне необходимо узнать, сколько я должен вам за труды и что дальше делать с Молли?
Мой вопрос о размере гонорара мгновенно охладил разбушевавшихся докторов и перевел разговор в нужное русло. Через минуту мне было известно, что такие знаменитые в Шателье лекари берут за визит не менее двух серебряных империалов, но, заметив мое удивление, мгновенно снизили цену до одного. Я молча выдал каждому из них по империалу, которые мгновенно исчезли в карманах потрепанных хламид.
Дальнейший разговор со стариками намного повысил мое мнение об их лекарском искусстве. Деды не имели дара видящих или магов, но обладали огромным практическим опытом лечения различных болезней и травм. Отсутствие академического образования не позволяло им иметь лицензию имперского лекаря, но многолетний труд на этом поприще позволил стать практикующими знахарями, что-то наподобие земного фельдшера с городской лицензией. Богатая клиентура пользовалась услугами гарнизонного лекаря и двух городских магов, а бедная публика прибегала к их услугам. Деды на нищих пациентах богатства не нажили, но людьми были знающими и уважаемыми. Их очень удивило то, что Молли после таких обширных ожогов осталась жива и шла на поправку. На вопрос о том, какое чудодейственное зелье я использовал в лечении девочки, я отговорился тем, что у меня осталась мазь, которой в армейском госпитале лечили мои ожоги. Лекарей очень расстроило мое уверение в том, что я не знаю даже названия зелья и тем более его состав.
Беседа с лекарями имела и свою негативную сторону. Похвалив меня за правильные действия по спасению жизни Молли, оба эскулапа в один голос заявили, что ожоги обезобразят ее лицо и тело.
— Лицо у девочки станет таким, как у меня? — спросил я и снял платок.
— Ну что вы, молодой человек, у вас лицо только слегка рябое, а у девочки будут ожоговые струпья.
От такого заявления я буквально впал в ступор. Зная о своем безобразном внешнем виде, я уже давно не смотрелся в зеркало и, избегая посторонних взглядов, всегда закрывал лицо платком. Это вошло у меня в привычку и происходило на автомате, даже умываясь, я старался прятать физиономию от посторонних. Работы у меня всегда было выше крыши, и такие мелочи, как внешний вид, меня не беспокоили. Отговорившись тем, что мне нужно отлучиться по срочной надобности, я выскочил за дверь.
В спальне стояло завешанное платком зеркало Лили, и я с нервной дрожью сорвал с него завесу. То, что я увидел в зеркале, меня несказанно обрадовало и одновременно озаботило. Из зеркала на меня смотрел прежний Ингар, только повзрослевший, с заострившимися чертами лица и мелким оспинами, как от подростковых прыщей. Практически восстановившаяся кожа отличалась более светлым тоном, но через некоторое время должна была прийти в норму. Пока я лазил по подземельям, сражался с бандитами и сектантами, регенерация медленно делала свое дело. Одновременно с восстановлением моей внешности рухнула легенда с Валлином Бартолином. Мое разоблачение стало вопросом ближайшего времени: один неосторожный шаг — и я в подвале башни гарнизонной тюрьмы.
Ну что ж, прощай Шателье и здравствуй дальняя дорога! Как ни странно, но необходимость срочно бежать из города не вызвала у меня никакого сожаления. Жизнь в усадьбе проходила как на пороховой бочке и не имела даже иллюзии безопасности. Во времена, когда я бегал по джунглям от афров, мне было намного спокойнее. Мещанское житье-бытье не для меня, в дороге намного комфортнее.
Вернувшись в комнату Молли, я извинился за свое неожиданное бегство, сославшись на расстройство желудка. Я поблагодарил за тут же обрушившиеся на меня рецепты борьбы с поносом и снова заговорил о судьбе девочки. Лекари в один голос заявили, что если в ближайшее время лечением Молли не займется видящая высокой степени посвящения, то даже боги не смогут спасти ее внешность, кожа начнет перерождаться в струпья. Ближайшая видящая такого ранга находилась в Пельтье, но попасть к ней на прием было практически невозможно. Страждущие записывались к видящей за полгода вперед, и срочную помощь она оказывала только умирающим. Молли смерть не грозила, поэтому ее шансы записаться на прием равнялись нулю. На мои расспросы о таргине Наре, живущей в Санпульском лесу, деды ответили, что попасть к ней на прием еще сложнее. Записаться на прием к видящей за символическую плату мог практически любой пациент, прошедший осмотр у послушниц храма Леды, а таргиня брала за свои услуги только золото.
