Самец взъерошенный - Дроздов Анатолий Федорович (читать книги полностью .TXT) 📗
– Рядом со мной! – подскочила Бычок. – С тех пор как Жердь ушла, оно пустует.
– Ага! – хмыкнула я. – Будешь к нему ночью жаться, а мы это слушать? Помнишь, что сказала трибун? Игрр ляжет на моей койке, а на свободное место рядом с тобой – я. Можешь жаться ко мне.
Все, кроме Бычка, захохотали.
– Спасибо за угощение! – сказала я Игрру.
– Всегда пожалуйста! – поклонился он.
Он всерьез или издевается? Так и не решив, я махнула рукой. Девочки расползлись по спальным местам. Игрр сбросил калиги и лег в мою койку. У меня там матрас, набитый шерстью, а не соломой, как у остальных. И подушка мягкая. «Завтра поменяю! – решила я, вытягиваясь на жесткой соломе. – Сейчас как-то не с руки…» Я не заметила, как уснула: хорошее вино принес пришлый…
***
На следующий день были маневры. Когорте велели разбить лагерь: вырыть ров, насыпать вал, соорудить частокол и установить внутри палатки. Еще и дорожки между ними песочком посыпать. Со всем этим предстояло справиться за полдня. Мать любит такие задания. В ее представлении преторианец должен уметь все: ходить строем, сражаться, готовить пищу и устраивать лагерь. Плевать ей, что треть девочек – дочки сенаторов или магистратов, а вторая треть росла в домусах, а не в инсулах. В когорту силой никого не тащили. Пришла, так не пищи!
Мы и не пищали. Копали, обтесывали, забивали. Пришлый не отставал. Наравне со всеми бросал землю, таскал колья и заколачивал их в вал. К обеду возле нашего контуберния перебывала, наверное, вся когорта. Каждому хотелось глянуть на необычного легионера. Я напускала на себя суровый вид и покрикивала на Игрра: пусть знают, кто над ним главный! Пришлый не обижался: послушно бежал помогать, менял топор на лопату и наоборот. И хотела бы придраться, да не к чему. Даже Руфина, понаблюдав, заметила мне:
– Хороший выйдет преторианец! Ты уж не зверствуй! Тебя-то он пощадил…
Лучше бы промолчала!
К обеду случился ливень, и в казармы мы топали, перемазанные с головы до ног. Предвидя это, я выделила Бычку, дежурившей в тот день, асс на помывку. Малявка поручение выполнила. По возвращении нас ждала натопленная баня и котел горячей воды. Девчонки, узнав, сорвали с себя одежду и с радостным визгом рванули мыться. Игрр остался у дверей.
– Ты чего? – удивилась я.
– Потом, – сказал он.
– Вода кончится, – покачала я головой. – Думаешь, оставят? – я указала на дверь, из-за которой доносился вопли и шлепки по голым телам. – Или боишься, что изнасилуем?
– Опасаюсь! – улыбнулся он. Надо же! Какой стеснительный!
– Никто не смеет ослушаться трибуна, – успокоила я. – И тем более никому не хочется розг. Ты преторианец, а не лупа. Не тронем!
– Но разглядывать будете? – уточнил он.
– Само собой! – кивнула я.
Он улыбнулся и потянул через голову тунику. Наше появление заставило контуберний умолкнуть. В казарменной бане не слишком светло, но разглядеть, как сложен пришлый, труда не составило. Я и прежде видела, что у него сильные руки и ноги, но то, что он весь окажется настолько хорош… Статуя с форума, только живая! Мне вдруг захотелось коснуться этих бугров под гладкой кожей, ощутить их упругость и силу. Наверное, нечто подобное испытали и девочки: они напряглись и шагнули навстречу. Это заставило меня прийти в себя. Из-за спины Игрра я показала кулак, и все сделали вид, что моются.
Игрр окатил себя водой из ковша, взял свободную губку и стал намыливаться. Я подошла к нему.
– Потру спину!
Он протянул мне губку и склонился над мраморной лавкой. Я отбросила губку и стала тереть ему спину руками. Он не возражал. Когда я закончила, он выпрямился и указал на лавку.
– Теперь ты!
Я послушно согнулась. К сожалению, губку он подобрал и тер спину ею. Когда я распрямилась, у лавки стояла очередь. Девочки держали в руках губки. Игрр не отказал никому. Когда последняя из нас распрямилась, все увидели, что фаллос Игрра вздыбился – совсем как у статуй на форумах. Девчонки восторженно взвизгнули и окружили пришлого. Игрр прикрылся руками.
– Не бойся! – хмыкнула я. – Они всего лишь потрогают – на удачу.
– Я не статуя! – отрезал Игрр. – Незачем меня лапать!
Девочки разочарованно отошли. «Грубиян! – подумала я. – Контуберний – это семья, все в нем, считай, родственники. С тебя убыло бы, если б потрогали?» В тот же миг я сообразила: пришлому нашлось прозвище. У преторианцев принято наоборот, но ведь Игрр сам по себе – исключение. Будет Недотрога.
За ужином Игрр вновь испортил настроение. Проглотив ложку каши, скривился.
– Недоварена, – сказал недовольно. – И пересолена.
Бычок, дежурившая в этот день, вспыхнула. Она ведь так старалась! И в миску Игрра кусочков копченого сала больше бросила – все это видели. А он, можно сказать, в лицо ей плюнул…
– Завтра будешь дежурным! – распорядилась я. – Возьмешь у меня деньги и накормишь нас правильно.
– Слушаюсь, декан! – кивнул он.
Спать мы легли хмурые. И зачем мать согласилась взять этого индюка в когорту? Эти мужчины невозможны! Изнеженные, капризные… Я забрала у Игрра свои подушку и матрас, хотя поначалу решила их оставить. Пусть спит на соломе! Посмотрим, как он завтра отдежурит!
Знала бы я тогда, чем все кончится…
20
Игрр, дежурный по контубернию. Лопух…
Я сразу не понял, какую подлянку мне бросили. Поручение выглядело пустяковым. Взять деньги, сходить на рынок, купить продуктов и приготовить… Ерунда! В когорте не существовало единой кухни. Государство платило легионеру жалованье, и за эти деньги тот покупал все: одежду, обувь, оружие, уголь, чтобы не замерзать в холодное время года, и провизию, чтобы питаться. Как он это будет делать, начальство не волновало. Каждый контуберний готовил пищу самостоятельно. Разумеется, не составляло проблемы заказать обед в харчевне или притащить рабов для услуг – контингент здесь служил специфический и средствами располагал. Но в когорте это категорически запрещалось. Правильно, между прочим. Армия, где один жрет, а второй слюнки глотает, много не навоюет. Поэтому любые деньги, кроме жалованья, у преторианцев изымали. Родственников с передачками не допускали. Но об этом я узнал позже, поэтому и лопухнулся…
Легионеру выделялось на питание два асса в день. К слову, не так уж мало. За один асс в харчевне нальют миску похлебки, за два – наешься от пуза. Зато остальной день зубом цыкай… Но на то и существует котловое довольствие, чтобы оптимизировать расходы. Продукты закупаются по оптовой цене, на поваров с официантками тратиться не нужно… Полный подобных мыслей, я взял корзину и двинул на торг. Куда? За воротами части располагалось с десяток лавчонок, где преторианки затаривались – эдакий античный военторг, куда я и отправился в компании таких же заготовителей. На меня с любопытством поглядывали. Я придал лицу равнодушное выражение. Подумаешь! Все идут, чем я хуже?
Скользнув следом за одной из дежурных в лавку, я пристроился за ее спиной. Что берем? Хлеб, сыр, оливковое масло, крупа, шмат копченого сала, оливки, фасоль, кувшин «поски»… Нормальный расклад. Завтракают здесь, как меня просветили, сваренной с вечера фасолью или кашей, вариант: хлебом, сыром и смоквами. В обед перекусывают хлебом и сыром, запивая это горячей водой или поской. На вечер – каша (или фасоль) с копченым салом и хлебом, «поска»… Варианты повкуснее возможны, но если хочешь сэкономить на количестве. Только это не приветствуется: тяжелая работа на свежем воздухе пробуждает зверский аппетит. Тут хоть чем, но желудок набить…
– Четыре сестерция! – сказала лавочница, уложив отобранные продукты в корзину.
– Добавь смокв на два асса! – попросила преторианка.
Лавочница зачерпнула из мешка и высыпала в корзину три полные горсти вяленых смокв – он же инжир. Вкусный и очень питательный фрукт, между прочим. Итак, эта дежурная свои восемнадцать монет потратила. И выбор неплохой…
– Мне то же самое! – сказал я после того, как преторианка отошла.
