Судьба или выбор - Кулик Елена Николаевна (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Кем же это надо быть, чтобы сотворить такое и потом взирать на дело рук своих без малейшего раскаяния или жалости? Что же случилось в его жизни, что так ожесточило его сердце и душу? Нет, не ожесточило – просто убило все человеческое внутри него. Ирэн вдруг захотелось увидеть и понять его поступки: кто знает, может быть, ему стоит дать хотя бы малейший, ничтожный шанс на прощение.
Но когда картинки из его прошлого замелькали перед ее глазами, она пожалела о своем минутном порыве. Девушка видела только смерть и горе, которые он оставлял за собой. Будучи раз в жизни обманутым, он мстил за это все свои прожитые годы, мстил и даже не раскаивался. Не сожалел о пролитых из-за него слезах и пролитых им реках крови, его сердце не дрогнуло, когда он убивал детей и внуков своих врагов прямо у них на глазах, когда он издевался над стариками и беременными женщинами, даже сдирая шкуру с еще живых собак на глазах у маленьких детей, он улыбался. И она еще хотела его пожалеть, оправдать его жестокость, простить? Да таких, как он, надо уничтожать безжалостно, не задумываясь! Но что, если, уничтожив зло, она и сама станет такой же бесчувственной и пустой? Ирэн продолжала не отрываясь смотреть в его глаза, которые все так же холодно и равнодушно разглядывали ее. Только легкая презрительная улыбка тронула его бледные губы. Возможно ли хоть что-то увидеть в этой ледяной бездне, промелькнет ли хоть какое-то подобие эмоций в этой пустоте?
Ей так захотелось, чтобы он ощутил то, что по его вине чувствовали и переживали другие, что она собрала всю боль и горе матерей, все отчаяние и безнадежность мужей и отцов, страх и слезы детей и швырнула в него эти эмоции. Только когда его черные зрачки увеличились на всю радужку, а тонкие холеные пальцы намертво вцепились в подлокотники дорогого кожаного кресла, только когда магистр захлебнулся в немом крике, она поняла, что добилась своего. Он не просто вспоминал с ее помощью свою жизнь день за днем снова и снова, но и переживал все это вместе со своими жертвами. Обессилев, Ирэн опустилась на колени. Ее ноги дрожали, сердце норовило выскочить из груди, в голове стоял непонятный шум, и все еще звучали крики, полные боли и отчаяния. По ее щекам потекли слезы.
– Зачем? Господи, зачем? – Ее голос дрожал от перенапряжения и слабости. – Почему надо было быть таким жестоким? За что? – Она задавала эти вопросы в никуда и не ждала, да и не хотела получить на них ответ. Ирэн стремилась понять эту бессмысленную жестокость, чтобы иметь возможность хоть как-то ее объяснить, нет, уже не простить, а хотя бы ответить самой себе на вопрос: «Зачем?»
– Почему? Ты хочешь знать почему? Да потому что они предали меня. – Голос магистра звучал очень тихо и от этого как-то зловеще. Он продолжал сидеть в кресле, но теперь его поза не выражала той надменности и превосходства, как раньше. Ирэн видела уставшего от жизни человека, на долю которого выпало много испытаний и несчастий.
Ей стало жаль его. Прожить столько лет в одиночестве, помня только предательство, боль, измену и утраты. Это страшно, такого даже врагу не пожелаешь.
– Они предали меня, опозорили память моих предков, уничтожили мой род. Они заслужили такую смерть, – прохрипел он.
– Заслужили? Предали? Уничтожили твой род? – Ирэн не на шутку распалялась. Как может человек быть настолько уверенным в своей правоте и правильности своих поступков?! Он что, действительно не понимает и во все это верит? – Да это ты! Ты сам, собственными руками уничтожил свой род, так же как ты смел с лица земли свой родовой замок. Ты разрушил, уничтожил все, что у тебя было. Ты убил единственную женщину, предназначенную тебе самой судьбой, которая, несмотря ни на что, смогла полюбить тебя! А ты? Что ты сделал?
– Она предала меня! – закричал магистр и, вскочив с кресла, шагнул к Ирэн. Но ни его разгневанный взгляд, ни его резкий выпад в ее сторону не могли остудить праведный гнев, который просто затмевал сейчас разум и отодвигал на второй план чувство самосохранения.
– Она любила тебя! – прокричала ему Ирэн. – И это не была измена. Она не изменяла тебе, когда вышла за тебя. Она уже была беременна.
– Она обманула меня, – уже тише и как-то обреченно ответил магистр.
– А что ты хотел? Чтобы она сказала тебе правду, сказала, что ждет ребенка от другого? И как бы ты тогда поступил? Опозорил ее и ее семью? Что бы ты сделал? – Ирэн с вызовом смотрела в ледяные глаза Алексиса.
– Тогда бы я просто на ней не женился.
– Но ведь ты любил ее?
– Свой род и честь я любил больше. Гордость превыше всего.
– Гордость… – Ирэн засмеялась. – И что тебе дала твоя гордость? Ты один, тебя никто не любит, у тебя нет близких, ты никому не нужен, и, если тебя не станет, никто и не заплачет на твоей могиле.
Смех, зазвучавший в ответ, заставил ее вздрогнуть.
– А мне и не нужно ничье сочувствие, любовь и тем более жалость. Я самый сильный и могущественный в этом мире, и никого нет выше меня. Страх – вот что имеет значение, вот что является главным для меня сейчас. Страх и беспрекословное подчинение.
– Как наивно. Ты забыл, что на любую силу всегда найдется другая сила. И поверь мне, найдется даже быстрее, чем ты думаешь.
– Вот как? И где она – эта твоя сила? Почему она позволяет умирать твоему жениху и подруге?
Ирэн посмотрела в сторону Игоря и Ленки. Она знала, вернее, чувствовала, что они еще живы, но с каждой минутой, с каждым мгновением эта жизнь утекает из их растерзанных тел. Как долго они смогут протянуть? Когда же придет помощь?
В ту же секунду она вдруг отчетливо услышала в своей голове взволнованный голос Горца: «Ирэн, еще чуть-чуть потяни время. Мы скоро будем. Отвлеки его немного».
Легко сказать… А вот сделать…
– С чего ты взял, что Игорь – мой жених и мне есть до него дело? – Ирэн снова встретилась с холодными глазами магистра. Он уже успокоился и теперь презрительно взирал на девушку.
– Ты еще скажи, что и на подругу тебе плевать. Явно здесь что-то не так. – Алексис подошел к Ирэн и схватил ее за подбородок холодными и сильными пальцами, заставляя ее приподнять голову и смотреть ему прямо в глаза. – Никак дружки-спасатели зашевелились? Думаешь, я не почувствовал их? И почему ты решила, что сможешь меня обмануть? Я чувствую ложь, я слышу, как она пахнет. Да, он не твой жених, но все еще очень дорог тебе. А теперь скажи-ка мне, дорогая, кто сейчас придет за тобой?
Магистр еще сильнее сжал пальцами ее подбородок, специально делая ей больно. Но у одних боль вызывает желание подчиниться, чтобы тем самым прекратить страдания, а у других вызывает абсолютно непредсказуемую реакцию, подстегивая их к ответным, может, и безрассудным, действиям. Ирэн относилась ко второму типу людей, поэтому, изловчившись, резко ударила вампира по локтю. От неожиданности Алексис отпустил девушку, она упала на спину и, быстро откатившись в сторону, поднялась на ноги. Она понимала, что он все равно поймает ее и что ей не уйти, но ничего более умного придумать она не смогла.
Алексис смотрел на нее с пренебрежением и брезгливостью, как смотрят на маленькую грязную собачонку, не зная, что легче: вымыть ее или просто прогнать. Ирэн пожалела, что в ее арсенале нет никаких боевых способностей. Хотя… она опять вспомнила картинки из его жизни, когда он вырезал деревню за деревней, носясь по ней как вестник смерти, и постаралась передать все разнообразие чувств и метаний испуганных людей. Это должно остановить магистра, пусть и ненадолго.
– Прекрати, и тогда я убью тебя быстро. – Алексис шагнул к Ирэн, но его перекошенное яростью и злостью лицо скрыла чья-то широкая спина.
– Не советую. – Голос Стауруса звучал спокойно и насмешливо. – Если ты так хотел меня увидеть, мог бы просто пригласить.
Неожиданное появление незнакомца заставило магистра отступить назад, что ему очень не понравилось. Незнакомец, стоявший перед ним, не поддавался определению: в нем было столько силы и энергии, что даже кончики волос искрились, а вместо глаз на Алексиса смотрели два раскаленных добела солнца. Это был не человек и не вампир.
