Загадка имперского посла - Садов Сергей Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Ты про эти случайности говорила? — спросил Гонс Арет.
— Да. Поврежденная нога коня заставила Орленда задержаться, и сильно. Купец, зная об этом, принимает встретившегося с ним Рекнерта за посланца казначея и отдает ему деньги.
— А конь?
— Какой конь? — удивилась Наташа.
— Ну, зачем он крал коня у посла? — пояснил Дарк.
— Господи, ну неужели не понятно? Да потому, что его конь ногу повредил. А тут он видит, что посол в странной одежде куда-то едет. Я не знаю, тогда ли он что-то заподозрил, во время их разговора, или, выяснив, что Рекнерта не будет всю ночь, решил поскорее встретиться со своим сообщником. Он проникает в конюшню, благо прекрасно знает об отсутствии там собаки, оставляет своего коня и забирает коня посла. Кажется, что это рискованно, но, полагаю, Орленд успел изучить распорядок в доме и трезво оценивал риски. Потом связывается с посольством и говорит, что дома и что его конь повредил ногу, и просит прислать утром коновала. На самом деле, думаю, говорил он вовсе не из дома.
— Вот оно что… А ведь логично.
— Куда бы не логично. Тогда становится понятно, почему Рекнерт подошел к тому стойлу. А кто бы не подошел, увидев там своего коня? Вот он небось удивился. Сейчас трудно сказать, что там произошло, лучше будет спросить у самого Орленда. Могу только предположить. Посол прибыл первым. Поскольку задерживаться он не собирался, то коня расседлывать не стал. Сразу отправился к Ривару. Тот ждал казначея или кого-то от него и не удивился гостю — отдал кошелек. На самом деле, полагаю, Ривару не очень нравились все эти дела и ему хотелось как можно скорее закончить все, ну, и сунул кошелек, не думая. Вот Рекнерт обрадовался.
— А за что это могут быть деньги? — впервые заговорила госпожа Клонье.
— Если посчитать, что та часть в предсмертном письме правда, то Ривара и в самом деле втравили в дела с пиратами. Так что это может быть как плата за молчание, так и взятка за то, что заказы разместят на его верфях. А может, это доля Орленда в совместном деле. Если связь с пиратами не рвалась, то Орленд мог многое им сообщать, узнавая это у Ривара, который, в свою очередь, имел доступ в Сенат республики. — Девочка повернулась к Мату Сверу Мэкаллю. Тот все это время просидел так тихо, что его и незаметно было. — Думаю, вам на это стоит обратить особое внимание. Уверена, что Ривар такой не один.
— Уже, — коротко сообщил он. — Ты даже предположить не можешь, какие вещи открываются после ареста некоторых деятелей. Но ты права, я присмотрюсь.
— Ну и вот. Получив кошелек, Рекнерт обрадовался, что напал на след, и поспешил в конюшню забрать коня. В этот момент приехал Орленд…
— На коне Рекнерта, — закончил Гонс Арет. — И поставил его в стойло. А тут зашел посол и видит своего коня… Вот он удивился.
— Удивился, — согласилась Наташа. — Удивился ли Орленд — другой вопрос. Равно возможно, что он уже подозревал Рекнерта и что встреча оказалась для него неожиданной. В обоих случаях отпустить посла живым он не мог, тем более уже и тот стал что-то понимать и схватился за нож, но не успел. А дальше Орленд стал запутывать следы… в своей манере. На мой взгляд, совершенно излишне. Если для него это убийство оказалось неожиданным, то неудивительно, что он растерялся. Чтобы никто не задумался, почему посол убит у пустого стойла, он взламывает дверь на том, где стоит конь Рекнерта, и переводит его в стойло, у которого лежит труп. Конь уже оседлан, потому время не тратится.
— Но скамейка была опрокинута. Ты сама говорила, что коня снаряжали в спешке.
— Ага, я так думала. Но посол не стал бы расседлывать коня, он не собирался задерживаться. А уехать ему могло понадобиться очень быстро. Скамейку же… ее недолго опрокинуть якобы в спешке. После этого убийца садится на коня и с максимальной скоростью едет обратно. Там он возвращает позаимствованного коня, забирает своего и едет домой, где отпускает коня Ривара.
— Но ведь его слуга подтвердил слова Орленда, — удивился Гонс Арет.
Рассмеялись и Вестарий, и Мэкалль, и Дарк.
— Вы в самом деле думаете, что слуга, который всегда рядом с господином, не участвовал в его делах? — поинтересовался председатель. — Это просто невозможно.
— Вот именно, — согласилась Наташа. — Слуги знают о господах практически все. Скрыть что-то от них очень трудно. А потому, когда занимаешься чем-то противозаконным, обязательно надо позаботиться, чтобы тебя окружали преданные люди.
Гонс Арет нахмурился, размышляя.
— Ладно, тут согласен. Но откуда взялся тогда конь Ривара?
— А тут что непонятно? Мы же знаем, что купец встречался с сообщником. Утром с ним Орленд мог встретиться, только когда разъезжал с договорами. На наемном экипаже. Но наемный экипаж он не мог держать у гостиницы — это след, совершенно ему ненужный. Так что, полагаю, он отпустил его еще раньше. Что там произошло между ним и Риваром, сейчас трудно сказать, опять-таки, лучше задать вопрос ему самому. Может, так и было задумано, может, с суммой что-то не срослось, и купец вынужден был посылать доверенного человека за дополнительными деньгами. Думаю, казначей задержался в гостинице дольше, чем собирался, и уже не мог терять время в поисках экипажа. Поскольку они все равно договорились встретиться позднее, то купец отдал своего коня. Вот тут-то и пошла эта цепь случайностей. Орленд едет домой на коне Ривара и оставляет его там, чтобы вернуть хозяину при следующей встрече. Возвращается в посольство и тут, случайность раз, Рекнерт просит съездить заплатить по счетам. Поскольку время позволяет, да и отказ будет подозрителен, Дрим Орленд соглашается, но слишком торопится, чтобы успеть на встречу, и, случайность два, конь повреждает ногу. Случайность три — встречается с послом по дороге домой.
— Понятно. — Вестарий вздохнул. — Все кажется таким простым и очевидным сейчас. Что ж, вы все же докопались до истины, с чем и поздравляю. Заметили вы сразу это или нет, госпожа Наташа, но вы заставили Орленда нервничать.
— Полагаю, да. Хотя и насовершала столько ошибок, что даже самой обидно. Дальше казначей вынужден был только реагировать. Купец не сумел вовремя уехать из гостиницы, в результате попал под подозрение и вынужден был удирать… Уже в этот момент он был обречен. Орленд просто не мог себе позволить оставить его в живых. А раз у него была связь с Риваром, то, естественно, он знал, где тот скрывается. Зря Ривар доверился ему… А дальше… думаю, поняв, что обмануть меня с самоубийством не удалось, он решил действовать по-другому. Думаю, я его заставляла сильно нервничать. Я ведь порой очень близко подбиралась к нему и, вспоминая разговоры, несколько раз невзначай говорила кое-что, что могло натолкнуть на верную мысль. Он понимал, что такие кошки-мышки долго продолжаться не могут и что рано или поздно, но я доберусь до него.
— Когда я впервые сообщил ему, что республика решила на поиски убийцы привлечь Призванную… — начал Вестарий, — ну, не хмурьтесь, госпожа Наташа, тогда я так и сказал. В общем, он рассмеялся. Оказывается, он видел вас на балу в День республики. Потом заявил, что в республике все с ума посходили, если доверяют такое дело «сопливой девчонке», это его слова. Он даже императору в докладе сообщал об этом, доказывая, что Моригат не заинтересован в поиске убийцы. Потом он уже не смеялся… Сейчас вот вспоминаю… каждый раз, когда упоминалось ваше имя, он становился очень раздражительным. И вроде бы непонятно с чего. Правда, тут же рассыпался в дифирамбах…
— Если у него были деньги и связи в Сенате… — Мат Свер Мэкалль вздохнул. — Да не «если», чего уж скрывать. Многие на него работали. Дав денег и убедив императора, что с предателями надо разобраться своими силами, он сумел выбить почву у меня из-под ног, я ведь в Сенате почти один был, кто настаивал на привлечении Призванной. Даже мои друзья не все меня поддерживали. На этом он и сыграл. И, надо признать, ему почти удалось. — Председатель повернулся к Наташе. — Не хотел говорить, но, полагаю, ты и сама все понимаешь. Я перед приездом читал допросные листы. Напрямую это не говорится, но, если бы меня удалось скинуть, не думаю, что ты долго бы прожила, госпожа Призванная. Ты стала слишком опасна для Орленда. Он ведь собирался продолжать вести тут дела, и помеха в твоем лице ему была не нужна.
