Договор - Ящерицын Владимир "Ssherssen" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
– Что с ней? – спросил я у княгини.
– К ней вернулись все воспоминания о предыдущей жизни и годах, проведённых здесь. – Эйрин глубоко вздохнула: – Эти воспоминания даже для Аэриснитари оказались очень тяжёлыми, а уж для этих неженок светлых – так вообще непосильная ноша… А ведь древняя пробыла здесь лишь восемьдесят лет, а светлая, возможно, много-много больше. – Подойдя к плачущей светлой, она безжалостно пнула её в спину, заставив её резко замолчать. – Приди в себя, слабачка! Теперь ты часть моего гнезда, а значит – часть Великого Дома И’си’тор! Поднимись! Плакать будешь позже. Как и думать о своей мести.
Светлая встала, и я увидел, что хотя она и сдерживается, но губы её дрожат. М-да… Если со всеми остальными будет так же… Остаётся порадоваться, что атар получают при обращении абсолютно новый слепок личности.
Ещё раз взглянув на светлую, я спросил:
– Продолжаем?
Задумчиво осматривая светлую, Эйрин кивнула:
– Да.
Вздохнув, я посмотрел на четырнадцать коленопреклонённых вампиров, а они – на меня.
– Знаешь, а ведь среди них могут быть те, кто родился уже здесь.
Княгиня нахмурилась и обернулась ко мне:
– Вряд ли. Если даже чистокровную дочь Аэриснитари не пожелали обучать и отдали её на откуп этому Хетросу…
– Ну, думаю, не всё так категорично – я здесь вижу помеси тёмных со светлыми. А ведь они – большая редкость, и в обычной жизни встретить их можно только в Великих Домах. Сомневаюсь, что иллитиды сумели бы их купить или как-то достать по-другому в таких количествах. Один-два – возможно, но не пятеро. Вдобавок до обращения они были обученными магами и состояли в этом подобии личной свиты иллити, а значит, обучение у иллитидов было поставлено на широкую ногу. Так что не всё так однозначно. Вполне возможно, что случай с древней является исключением из правил.
Эйрин в ответ лишь пожала плечами. Я, вздохнув, продолжил:
– Приготовься, я не знаю всех особенностей связи между создателем и творением. Возможно, тебе придётся вбивать простые истины им снова, вот только они уже будут высшими.
Княгиня презрительно хмыкнула:
– Ашерас, вы просто не можете себе представить всей разницы между ступенями существ. А она огромна. Практически десятикратна почти во всём, кроме дара и всего с ним связанного. По сравнению с обычными вампирами Алые князья – боги во плоти. Разница между мной и высшими почти настолько же велика. Скажите, велика ли разница между обычным поднятым скелетом и Костяным лордом? Вот-вот. Если что, я уделаю их всех так быстро, что они даже пикнуть не успеют.
– Ах, как мы самоуверенны!.. – осуждающе покачал я головой. – Приготовьтесь, – на всякий случай бросаю замершим атар. Хотя они, по-моему, всегда готовы…
Над моей ладонью образовалось четырнадцать одинаковых шариков из моей крови. Их форма стала меняться, превращаясь в острые стрелки. Напитав их маной, я выпустил по стреле в каждого вампира, целясь каждому в желудок. Убойность их оказалась настолько велика, что отбросила обращаемых на пару метров. Вампиры попытались выдернуть их, но кровавые стрелы с всхлипом втянулись им в тела.
Подойдя к ближайшему корчащемуся телу, мы стали смотреть на его изменения.
– Что будем делать с остальными? – спросила Эйрин.
– Я тут подумал: если я их обращу – они будут привязаны ко мне, если ты – то к тебе.
Эйрин возмущённо захлопала ресницами:
– И что?
– Ты не хочешь меня делить с кем-либо. Я ведь прав? Вампиры такие жуткие собственники… А в особенности – вампиры, получившиеся из эльдаров… – Я рассмеялся.
– Ну и что с того, что я хочу быть единственной, а не «одной из»! – зарычала она, мгновенно взъярившись.
Нахмурившись, я произнёс:
– Это пока. Ты ещё не знаешь, как одиноко может быть на вершине.
– Но враги…
– Там, где есть враги, есть и союзники. В конце концов, ты – часть Великого Дома. А соперничество всегда шло на пользу живущим в Альверист’асе, да и не только в нём.
Эйрин посмотрела на другие трупы:
– Их десять. Создашь ещё князей?
– Если получится повторить то, что мы сделали с тобой, – да! Кстати, если ты сможешь контролировать своих – то их будет ждать такая же судьба. – Пройдя мимо изменяющихся вампиров, я добавил, не оборачиваясь: – Займись пока своими «птенцами».
Наполнив свои теры маной, я стал выдавливать в каменном полу звезду «Удержания Силы». Уложив первое тело, я быстро начал создавать сложную конструкцию из атов Смерти. Закончив, я критически осмотрел конструкцию и, не найдя в ней изъянов, активировал её, наполнив маной. Тогда, на улицах Ишакши, меня отвлекли, и саму работу заклинания я не видел. Сейчас же я смог наблюдать её во всей красе.
Это было похоже на иглы. Аты Смерти, соблюдая неизвестную мне очерёдность, втыкались в разные точки лежащего тела. Утыкав его всё, аты замерли и неожиданно раскрылись, словно цветы, выпуская ману, которой были заряжены, в воздух. Немного струхнув, я сделал шаг назад – любая Сила опасна, но для живых – особенно Сила Смерти. Мана и не думала рассеиваться. Она наоборот стала собираться в одну точку, примерно над солнечным сплетением распластанного внутри звезды тела. Собравшись в плотный серый шарик размером с ноготь, она легко и непринуждённо упала на него. Раскрытые аты быстро втянулись в тело. Спустя мгновение тело вздрогнуло и завыло. Вой прервался так же внезапно, как начался. Оживший высший вампир оттолкнулся от пола руками и встал, глядя на меня из-под капюшона.
– Ты повинуешься мне? – Мой голос звучит немного глухо. Похоже, нервничаю…
– Да. – Вот у кого бы занять уверенности.
– Помнишь, кем ты был?
– Да, – всё так же холодно ответил новообращённый.
– И несмотря на это, всё равно будешь мне служить?
– Да.
– Сними капюшон.
Ещё один полукровка. Сейчас это можно было определить только по другому разрезу глаз и строению лица. Интересно, где же в этом заклятье внедряемый управляющий блок? И не слетает ли он при переходе на ступень князя? Я покосился на княгиню, усиленно что-то внушающую какому-то светлому. Скорее всего, не слетает, но как это определить?
Я указал новообращённому на кучу тел и приказал:
– Затащи следующее тело в звезду и уложи так, как сам лежал.
Мой вампир кивнул и, ухватив за ногу первый попавшийся труп, затянул его в звезду. За моей спиной тем временем раздавались звуки звонких пощёчин и раздражённый крик Эйрин. Похоже, она ещё намучается со своим выводком… М-да уж, вампиры – светлые, осознающие, что с ними произошло. Я уверен, любой тёмный эльдар за живот от смеха схватится, глядя на это чудо. Мои губы сами растягивались в улыбке, когда я об этом думал.
Следующие ритуалы прошли довольно однообразно. С дальнейшим возвышением высших вампиров в князей я, подумав, решил повременить – если уж Эйрин, преданный арир моего Дома, показывает свой строптивый нрав, то неизвестно, что скрывается в головах бывших рабов иллитидов. Княгиня будет контролировать своих «птенцов», а я – своих… А там посмотрим.
В раздумьях я подошёл к груде тел иллитидов. Одно из них лежало, уткнувшись мордой в пол. Я потыкал носком в голову. Хм-м. Кость.
– Дайте кинжал, – бросаю за плечо, протягивая руку.
В ладонь сразу легла рукоять. Я не ношу оружия с собой. Обычный металл сгорает или плавится. Для того чтобы выдержать влияние стихии, нужны дорогие сплавы с солнечным серебром – мифрилом или лунным золотом – адамантом. Мой Дом, естественно, не мог этого себе позволить. Мифрил стоит по весу чистого золота, а адамант – по весу неогранённых алмазов… Я слышал краем уха, что вчера один из мародёрских татреттов нашёл два килограммовых слитка, каждый размером с плитку шоколада. Так высшая жрица, командовавшая этой частью, лично привезла добычу Элтруун. А утром вокруг них Аэрис чуть пляску не устроила…
Воткнув необычайно острый кинжал в голову иллитида, я начал, орудуя им, словно консервным ножом, резать лицевую кость. Вообще эти осьминоги-переростки почему-то испытывали ненормальное влечение именно к золоту. Не к платине или, допустим, к самоцветам, алмазам, а именно к золоту. Хотя это, похоже, только для меня ненормально. Вон эльдары так просто теряют разум, глядя на огромную гору золотых вещей, стаскиваемых в наш лагерь с половины города. Когда вырезание лицевой пластины завершилось, мои губы расползлись в ухмылке, так как я вспомнил Арихитос, увешанную золотыми побрякушками. Я долго осматривал свою поделку, решив в конце концов, что будет неплохо.
