Семинарист (СИ) - Бадевский Ян (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— В этом случае включается особый протокол, — ответил куратор. — Мы освобождаем заложников и жестоко караем нарушителя. В отдельных случаях отступник приговаривается к редактированию судьбы.
Страшные слова.
Редактирование судьбы — это супероружие, против которого нет защиты. Я, правда, слышал легенды о тронутых — редком классе одарённых, над которыми мойры не властны. Согласно легенде тронутым помогают сами Предтечи, но так ли это, никто не проверял. Говорят, что Сергей Иванов, приложивший руку к открытию Врат, был тронутым. Но это не точно.
— С этим вопросом разобрались, — подвёл итог Александр. — Теперь поговорим о системе обучения. Предупреждаю, здесь нет занятий, которых вы ожидаете от обычных школ и университетов. На протяжении сентября первокурсники осваивают базу, участвуют в тренировочных поединках, показывают свои возможности. На каждого из вас собирается досье, которое хранится в Тайной Сети. И да, эта информация не подлежит разглашению.
— Что такое Тайная Сеть? — прогудел Илья.
— Скоро узнаешь, — уклончиво ответил куратор. — Через месяц вас разберут персональные учителя. Это означает, что каждый семинарист будет закреплён за опытным инквизитором. В первую половину дня вы будете посещать лекции и практические занятия, потом — учиться непосредственно у наставника. В кабине, на арене, в додзё или ином месте по его усмотрению. Все ваши успехи и промежуточные результаты попадут в базу, я смогу их проанализировать и внести коррективы в случае необходимости. Важный момент: отдел, в котором работает ваш наставник, с большой долей вероятности, возьмёт вас к себе после окончания семинарии.
— Мы сами не выбираем? — возмутился Смолин.
— Нет, — покачал головой Александр. — Таковы правила.
— И какие есть отделы? — спросила Карина.
Брат Александр прокашлялся:
— Для начала вам нужно разобраться в структуре инквизиции. Многие путают ступени посвящения, ранги и саны. А ещё не знают, что у нас разные ордена объединены в общую систему. Представители боевых орденов, как вы уже поняли, носят рясы. Функционеры — сутаны. К функционерам относятся дознаватели, их орден обеспечивает нас материально-технической, следственной, информационной составляющими. Все дознаватели ходят в сутанах. Провидцы — тоже функционеры. А вот каратели — это ударный кулак консистории, опорный столп. Мы — исконно боевой орден, носители ряс.
— Это ордена? — уточнила Сугралинова.
— Именно, — кивнул Александр. — Что касается рангов одарённости, то они остаются неизменными для всех, кто наделён сверхспособностями. Саны. Их всего четыре: послушник, брат, отец, протоинквизитор. Вы все послушники, подавляющее большинство инквизиторов — братья. И лишь единицы удостаиваются чести стать отцами. Дальше идут ступени посвящения — они зависят от вашего боевого мастерства и уровня допуска к секретным данным. Всего десять ступеней, маркируемых цветом ряс.
— Можете перечислить? — подал голос неприметный паренёк в круглых очках. Вид у этого персонажа был серьёзный, вдумчивый. И он был одним из немногих, кто раскрыл на парте блокнот.
— Охотно, — согласился Александр. — У вас первая ступень, белая. Дальше идёт вторая — светло-серая. На третьей ступени ряса становится тёмно-серой. Четвёртая ступень — светло-коричневый цвет. Как правило, единицы семинаристов добираются до этого уровня в процессе обучения. Дальше идут тёмно-коричневый и тёмно-пурпурный цвета. Седьмая ступень — графит, восьмая — чёрно-синий. До девятой ступени добраться почти нереально, это антрацитовые рясы. И уж совсем единицы становятся обладателями ряс цвета чёрный янтарь.
— А у вас какой? — тут же спросила Карина.
Я вдруг осознал, что одежда боевого куратора не идеально-чёрная.
— Графитовый, — нехотя ответил Александр. — И то, я получил допуск недавно, меньше года назад. А до этого пять лет проходил в пурпуре.
Паренёк в очечах всё старательно записал.
— Что касается ордена карателей, — продолжил куратор, — то у нас есть несколько направлений деятельности. Тени проводят внутренние расследования, их задача — не допустить проникновения ереси в ряды инквизиторов. Каратели выжигают отступничество калёным железом, это летучие отряды консистории. Экзекуторы ведают допросами, туда берут преимущественно телепатов.
Александр обвёл нас испытующим взглядом.
— Все хотят стать карателями, — губы наставника тронула лёгкая усмешка. — Но кем вы станете на самом деле… большой вопрос.
Поднялся шум, парни и девушки начали активно переговариваться, делиться впечатлениями от услышанного, но куратор прервал этот хаос, ударив ладонью по столешнице.
— У нас мало времени, послушники.
Вновь воцарилась тишина.
Куратор воспользовался паузой, чтобы раздать нам документы о неразглашении данных, полученных на занятиях или от непосредственных учителей. За нарушение грозил трибунал.
Пришлось подписать.
— Надеюсь, я пролил свет на главные вопросы, — куратор бросил взгляд на наручные часы. — По размеру стипендии. Сумма у всех одинаковая, она не зависит от успеваемости. На данный момент это тысяча рублей в месяц. Плюс полное довольствие от консистории — питание, одежда, проживание. Бесплатный проезд на всех видах общественного транспорта. В любые регионы страны.
— И на самолётах? — выдохнул Илья.
— И на самолётах, — кивнул Александр. — А теперь по расписанию. Я его повесил на дверь кабинета снаружи. Перепишите или запомните. Это для тех, кто без блокнота. Корпуса и аудитории отмечены. Сегодня у вас заселение, обед и занятие с мастером-оружейником. К вечеру вы получите свой первый табельный нож. И я очень рассчитываю на ваше благоразумие. Дуэли на территории кампуса запрещены.
— А за его пределами? — хищно осведомился один из близнецов.
— И за его пределами, — обломал драчуна Александр. — Но есть арена.
Глава 5
После звонка народ ломанулся к выходу, оживлённо переговариваясь. Я слышал, как аристократы называли имена известных карателей и говорили, что хотели бы попасть в ученики именно к ним. Чаще других звучало имя Бронислава.
— Вы ужо засялилися? — догнал нас Илья.
— Ещё нет, — ответил я.
— Мог бы и раньше проснуться, — улыбнулась Карина. — Я, например, успела и с соседкой познакомиться.
— Правда? — удивился я.
— Правда-правда, — к нам присоединилась Динара Сугралинова. — Она со мной теперь живёт.
— Ребята, это Динара, — спохватилась Ларина. — Вы её помните, мы вместе проходили испытание. А это Ростислав Володкевич и Илья…
— Кузнецов, — представился здоровяк.
— Мы так и думали! — рассмеялась Динара.
— Вы чаго? — пробухтел Илья.
У лифта предсказуемо скопилась толпа, и мы, не сговариваясь, побрели к выходу на лестничную площадку. Я вспомнил, что мне ещё надо выбраться в усадьбу и собрать кое-какие вещи. Надеюсь, выпустят. Это же не тюрьма, в конце концов.
— Да ничего! — рассмеялась Карина. — Просто ты похож на кузнеца. Сильный, здоровый.
— Мой батька кузнецом был, — признался Илья. — И дед. Гэта сямейнае.
— А ты оружейник, — вспомнил я.
— Угу.
— А откуда акцент такой? — удивилась Динара. — Странный говор.
— Дык з вёски мы, — признался Илья. — Пад Туравам. У нас усе так гавораць.
— Понятно, — улыбнулась Карина.
Мы подождали, пока Илья заберёт здоровенный армейский баул — пятнистый и выцветший от времени. Я открыл ячейку, взял меч и послал мысленный сигнал Вжуху, чтобы подтягивался к главному корпусу. От котоморфа вернулось ленивое подтверждение.
Солнце на улице поднялось ещё выше.
— Будзе спякотна, — выдал свой прогноз Илья, когда мы вышли на крыльцо.
Я вспомнил, что «спякотна» — эта «жарко» на старобелорусском. Вот только наш новый знакомый разговаривал на жуткой смеси русского и белорусского. Если мне память не изменяет, в сёлах это называется «трасянкой».
— И где общага? — бросил я, осматриваясь в поисках котоморфа.
