Сын (не) для дракона (СИ) - Солейн Анна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Сам хозяин кабинета был под стать дивану — круглый, как кот, с лоснящейся лысиной, в дорогом на вид разноцветном халате, накинутом поверх штанов и рубахи. Согнувшись в поклоне, он ждал, что ответит дракон, испуганно зыркая исподлобья светлыми водянистыми глазками.
— Мне нужен староста, — через губу процедил дракон.
— К вашим услугам, — засуетился круглый. — Тобар Сэнду, к вашим услугам, ваша светлость. Такая честь, такая честь…
Я присвистнула, когда круглый, Тобар, склонился к руке дракона и поцеловал кольцо-печатку, а потом несмело выпрямился и бросил на меня опасливый взгляд.
— Вира, — дракон положил руки на пояс и шире расставил ноги. Вот зачем мужики так делают, кто-нибудь мне может объяснить?
Водянистые глаза Тобара стали огромными, но он тут же взял себя в руки и снова залебезил.
— Все сделаем в лучшем виде, в лучшем виде, ваша светлость. Не желаете все-таки присесть?
— Не желаю, — низко откликнулся дракон. Говоря это, он положил руку мне на голову и погладил по волосам. Как собаку! Я попыталась отодвинуться, и поглаживание тут же превратилось в жесткую хватку. — Мне нужна заготовка вирного ошейника, чтобы скрепить отношения. Ах, да… У нее там какой-то муж есть еще. С ним сами поговорите.
Что? Ошейник?! Да этот дракономужик не просто берега попутал, он… да он!..
Я попыталась отползти подальше. Не буду в этом участвовать! Из-за того, что дракон все еще удерживал меня за волосы, голову опалило болью, и хватка тут же ослабла. Дракон схватил меня за плечи и ругнулся.
— Наказал Огненный юродивой. Кто эта блудница? Тобар? — Староста молчал, и меня окатило холодом. Сейчас он скажет, что никогда меня не видел — и все. Меня сожгут, порежут на ремни, а до этого еще и запрут в одной клетке с голодными крысами. А еще… — Тобар, — тон дракона стал в самом деле злым. — Ты не можешь назвать имя девки, которая живет в твоей деревне? Что ты за староста такой?
С толстого лица Тобара схлынули все краски, даже радужки глаз, кажется, побелели.
«Екатерина, — одними губами умоляюще произнесла я. — Екатерина, Екатерина…»
Глаза старосты удивленно расширились, рот открылся.
— Кэтэлина! — торжествующе воскликнул он. — На маму свою похожа, Анамарию. А без очков-то, без очков и не разглядишь, так похожи, так похожи!.. Как сестры!
— Она сказала, ее родители умерли, — рыкнул дракон, и его хватка на моем плече стала каменной. — Ты врешь мне?
Тобар выглядел так, как будто вот прямо сейчас готовился умереть от разрыва сердца, не дожидаясь казни.
Боковая дверь открылась, и в комнату заглянула полная женщина в чепце, из-под которого торчали светлые кудряшки. У нее были мягкие белые щеки, с которых сейчас сошли все краски, и маленькие ладони, до половины укрытые рукавами темно-коричневого домотканого платья в пол.
—Ваша светлость, — низко поклонилась она. — Умерли ее родители, давно уж. Староста Тобар, это же не та Кэтэлина! Другая! Не признали? У нас в деревне Кэтэлин трое, а еще — две Лалы, три Морики. Ваша светлость.
Когда она подняла голову, в глазах ее плескался страх, как и у Тобара. Я кожей почувствовала исходящую от дракона опасность и решила брать дело в свои руки.
А то начнет еще докапываться.
— Староста Тобар, зачем же вы маму вспомнили!.. Недавно только похоронил-и-и-и! — взвыла я, мысленно прося прощения у своей родной матушки.
Та, слава богу, была жива, здорова и готовилась через пару недель отправиться в йога-тур на Бали, потому что мой развод сильно пошатнул ее душевное равновесие.
На лицо Тобара робко начали возвращаться краски, и он забормотал извинения. На улице за дверью послышался топот, как будто-то кто-то быстро-быстро бежал, а следом — кудахтанье.
Они там что, кур гоняют?
— Кэтэлина, значит. Кошка. Я должен был догадаться. Вы долго так стоять будете? — осведомился дракон. — Заготовка для вирного ошейника, и побыстрее.
Тобар тут же побледнел, забормотал что-то, а затем рухнул на колени.
— Инфаркт, — пробормотала я, а потом сообразила, что Тобар сделал это нарочно.
— Ваша светлость, смилуйтесь! Огненный, помоги мне! Спаси! Спаси меня, Огненный боже, дай сил мне, смилуйся… — голос Тобара упал до шепота.
— Что ты там бормочешь?
Илинка бросила взгляд на Тобара и выступила вперед. Опустила глаза и заговорила:
— Ваша светлость, позвольте сделать все, как полагается. Ваша светлость, гнев Огненного страшен. Сказано в «Ромской правде», что девушка, в виру дракону назначенная, время от рассвета до заката в молитвах Огненному и в покаянии проводит. А дракону положено…
— Ты будешь говорить, что мне положено? — холодно осведомился дракон.
Тобар наклонился, как будто хотел удариться лбом об пол, но круглый живот не позволил ему такой роскоши.
— Заготовки для вирного ошейника мы в подковы переплавили, — прошептал он, и Илинка поджала губы.
— Сын ты кошкин, — отозвался дракон. — Ну так бегите в соседнюю деревню! Выкуйте новые!
— Мы ее доставим, ваша светлость. В Бьертан, как полагается. И ошейник будет в лучшем виде. Ваша светлость! Волоса с ее головы не упадет.
Рука дракона ненавязчиво легла на рукоять меча.
— Чтобы к вечеру все было готово, где хотите ошейник ищите. И про волосы на ее голове мы еще отдельно поговорим, чтобы ни единый не упал. Накройте мне завтрак. За ней смотрите, как за дочерью.
Дракон вышел, и мне показалось, что от его шагов содрогался пол. Дверь хлопнула, староста, стоя на коленях, выпрямился. Вытер пот со лба.
К вечеру, значит. Неплохо. Надеюсь, появится возможность сбежать.
Живот голодно забурчал.
***
Я думала, что староста примется допрашивать меня с пристрастием, выяснять, кто я такая и откуда, уже приготовилась врать напропалую, шантажировать и вести сократический диалог в лучших традициях методики «задури голову собеседнику», но ничего этого не понадобилось.
Илинка бросила взгляд на Тобара, который тяжело поднимался с колен.
— Я же просила! — возмутилась она. — Еще месяц назад! Тобар! Кузнец меня не слушает даже, говорит “баба”!
— Да кто же знал, что заготовка понадобится? — ответил он, тяжело дыша, и приложил руку к груди. — Даже мой дед не помнит, когда в последний раз драконы требовали в наших местах виру. Свалились на мою голову. — Он обернулся к Илинке, крупнее ее раза в три. Лицо его побагровело. — Ты мной будешь командовать? Ты почему не предупредила, что его светлость идет? Одни проблемы от тебя!
Он замахнулся, но в сантиметре от головы Илинки замер. Та вздрогнула, а после паузы сказала:
— Пошлю в соседнюю деревню. Дай Огненный, все обойдется. Давай я тебя пока развяжу.
Последнее она говорила уже мне, и я не смогла найти сил, чтобы сейчас с ней спорить. Покончив с ремнями, Илинка посадила меня на диван и попросила подождать. Тобар в это время уселся за стол и налил в стакан непонятной мутноватой жидкости из большой бутылки с узким горлом.
Разумеется, мне, как и Илинке, он выпить не предложил.
Вернулась она достаточно быстро, неся в руках доску с головкой сыра, хлебом и глиняным кувшином. Через ее плечо был перекинут отрез белой ткани.
Я растирала запястья и пыталась заново научиться стоять на своих двоих.
— Вот это надень, — она сунула мне в руки ткань. — Матушка Велка уже ждет.
— Я…
— Ну что уставилась на меня? Перекуси, и пойдем.
Хлеб был мягким и вкусным, еще немного теплым, а сыр по вкусу напоминал творог: прохладный, кисловатый, он рассыпался во рту. В кувшине обнаружилось молоко, упоительно жирное, вкусно пахнущее. Я и сама не заметила, как съела все до крошки.
Илинка протянула мне белую ткань, которая оказалась плащом, и вывела на улицу. Дракона видно не было, но, судя по тому, что деревня враз опустела, даже кур убрали с дороги, его светлость оставался где-то поблизости.
Мы обошли дом старосты и зашагали по дороге, с обеих сторон окруженной крепкими добротными избами. Деревня, куда меня принес дракон, была довольно большой: по крайней мере, шли мы уже минут пять, а заканчиваться она не собиралась.
