Красавица и ее чудовище - Никольская Ева (книги полностью txt) 📗
Такое простое и в то же время невыполнимое требование. Он покинул Аваргалу первым, остальные смогут уйти не раньше, чем с десятиминутным интервалом каждый. Официальные порталы Срединного мира не работали ежесекундно, им, как и многим другим магическим сооружениям, требовалось время на подзарядку и восстановление нарушенного поля. Отправить туда Хранителей вместе с этой пыточной машиной в образе воскресшего блондина все равно что сдать тех, кто ему доверял, прямо на месте преступления. Значит, надо еще немного продержаться, подождать, пока там не останется ни следа от проведенного обряда. Как известно, демоны уничтожают ритуальную площадку после того, как разберутся со Спутниками. Нужно только потянуть время… еще чуть-чуть. И не будет никаких доказательств. Совсем.
Рагнар тихо зашипел от нового приступа дикой боли, когда длинные и прочные, как сталь, когти впились в его шею, прочертив глубокие борозды от челюсти до ключицы. Медленно, с особой жестокостью. Чтобы жертва прочувствовала каждое мгновение этой пытки… Прочувствовала и наконец сдалась.
Мальчишка-демон, явившийся на их вызов, был просто невинным ребенком по сравнению с тем монстром, который поджидал Харона дома. И, что самое ужасное, эта белобрысая тварь ощущала эмоции, хоть доспехи из герлизия и хранили Черное Сердце от ментальных атак. К счастью, они обладали особым секретом, и снять их без согласия владельца было невозможно. Но блондин продолжал попытки пробить лазурную броню, и от этого к боли от многочисленных ран и побоев добавлялось еще и сильное головокружение. Зря он не надел маску, возвращаясь в Харон-се. Глядишь, и зубы остались бы целы. Хотя… не факт… Латы плохо держали физические удары, прогибались под натиском грубой силы, но копаться в сознании и подчинять его они не позволяли.
Эмоции… как сложно их скрывать в таком состоянии. Еще сложнее прятать свои чувства от того, кто безошибочно их определяет. Сложнее? Нет! Это просто невозможно. Не здесь, не сейчас, не рядом с жаждущим мести зверем. И все же Рагнар попробовал обмануть чужаков… дурак. Попытка ввести неверные координаты закончилась мордобоем, причем односторонним. Взбесившееся существо в человеческой шкуре все меньше и меньше напоминало того, чью внешность носило. Его рост увеличился, ходящие ходуном мышцы под тонкой тканью черной одежды начали жить своей жизнью, побелевшую кожу расчертили темные дороги вен, а злые глаза, казалось, стали светиться в полумраке потайной комнаты. Как у демона из Безмирья. Только свет этот был желтым, а не синим, и не сулил пойманному в ловушку четэри никаких подарков. Притупленная чарами боль от потерянного глаза не входила ни в какое сравнение с той, которую обещал взор блондина.
Кого же все-таки сдала ему та незнакомая Харонесса? Неужто демона? Или полукровку? Впрочем, знание данного вопроса уже не могло принести пользы. Поздно. Дело сделано, и девчонку, которую он похитил у этого психа, уже не вернуть. Неважно, что, уходя, Рагнар краем глаза заметил: она жива и даже не привязана к столбу. Ничего удивительного. Это означало всего лишь то, что демон оставил ее на закуску, решив сначала разобраться с другими пленницами. Еще ни один Спутник не покидал пределы ритуальной зоны. Никогда. Пока цела обнесенная валунами площадка с жертвенными столбами и плитой, расчерченной знаком Вызова, – Аваргала не завершена. Так что долго бедняжка все рано не протянет, ее жизнь больше не принадлежит этому миру. Увы. А учитывая временные скачки на территории, подвластной обитателю Безмирья, она скорее всего уже мертва. Или новый хозяин утащил ее в свое логово. Но… что сделано, того не исправить. Да и не стал бы Черный Харон ничего менять, будь у него шанс прожить последние сутки заново. Он добился того, чего хотел. Остальное… неважно.
Очередного удар в район солнечного сплетения вышиб из легких Рагнара воздух, а из головы – мысли. В ушах заученной речовкой зазвенели опостылевшие слова: «Введи. Нужные. Коор-р-р-рдинаты!» – а потом новой угрозой прозвучало мрачное шипение склонившегося к нему мужчины: «Открой портал и, быть может, останеш-ш-ш-шся жить».
Минуты текли, не желая торопиться, а тело, ослабленное ранами, все больше тяжелело. Ныли разбитые в кровь десны с переломанными клыками, распух второй, подбитый, но невырванный глаз, жутко саднили щека и шея, изодранные острыми когтями, а этот садист продолжал нависать и требовать, требовать, требовать… одно и то же. Хранители не вмешивались, отводили взгляды. Один держал на руках спящую девчонку с тремя пушистыми хвостами, а второй стоял рядом – с Грэтой и мальчиком.
Любимая и единственный сын! Оба у них в руках. Как же все-таки жестока судьба, позволившая взять в плен самых дорогих ему существ. Обычно подвижный ребенок не шевелился, будто его подменили близнецом-манекеном, лишь редкое моргание длинных ресниц говорило о том, что он живой. А Грэта… Она смотрела куда-то вниз, кусала бледные губы и… молчала.
Изредка белокрылый напоминал психически неуравновешенному товарищу, что для открытия портала им потребуется живой хозяин дома с руками и хотя бы одним органом зрения, чтобы видеть нужные символы на панели управления магическими воротами. Какое-то время это действовало, и Рагнар получал небольшую передышку перед новой порцией боли. Черное Сердце даже не пытался сопротивляться. Зачем? Их больше, и они сильней. Будь он единственной жертвой, возможно, повел бы себя иначе, дав понять своему мучителю, что не у него одного крепкие кулаки и быстрая реакция. Но… Чужаки захватили тех, кем Харон дорожил больше всего на свете и ради кого ввязался в эту печальную историю с несчастливым концом.
Пусть… пусть избивают его, пусть рвут плоть и пытаются воздействовать на разум. Силой, уговорами… пусть. Лишь бы занимались им, не трогая наследника и возлюбленную. Еще немного… каких-нибудь минут двадцать. А потом… он активирует портал, чтобы они убрались вон с его территории, но… только потом.
Смерть с неодобрением наблюдал за действиями Арацельса. Первого Хранителя словно подменили, и ему это не нравилось. Обычно выдержанный, рассудительный и весьма гуманный, он прямо на глазах превращался в настоящего монстра. И дело было даже не во внешней трансформации, придавшей ему некоторые черты ночной ипостаси, отчего человеческий облик потерял свою четкость, смешавшись с обличием зверя. Белокрылый видел перед собой жестокое, кровожадное существо, получавшее удовольствие от боли, которую оно причиняло жертве. И узнать в нем прежнего друга было сложно. Не то чтобы он жалел Харона. За нарушение Равновесия миров его следовало наказать. За похищение девушки тоже. Учитывая такие пункты в списке преступлений, можно было не только избить виноватого, но и убить, если понадобится. Смерти было плевать на судьбу этого одноглазого идиота, его пугали перемены, происходившие с Арацельсом. Вот только боялся он не его, а за него.
Что это? Окончательно сдавшие нервы, душа, нашедшая отдушину в мести, или последствия проведенного Эрой обряда? Он не знал ответа. Агрессия, необычные изменения телесной оболочки в период условного дня и неожиданно проснувшееся владение языками тех, с кем был установлен контакт. Этой способностью Хранители обладали только в боевой форме. Глядя на происходящее, четэри не мог отделаться от мысли, что переродившийся Арацельс стал чем-то вроде сплава всех трех своих ипостасей. Подобные перемены настораживали, вызывали беспокойство. Такая мощная сила, конечно, хороша, но что будет, если ее обладатель потеряет над собой контроль? А в данной ситуации, как казалось белокрылому, друг был очень близок к этой роковой черте. Впрочем… Смерть мог его понять.
Когда они с помощью загипнотизированного мальчика проникли в помещение, где находился портал, но так и не смогли заставить его работать, Первый Хранитель не проронил ни слова. Он посерел лицом и, прислонившись к каменной кладке, прикрыл глаза. Спокойный с виду, неподвижный, расслабленный… Не прошло и пары секунд, как по красно-коричневым брускам за его спиной поползли белые нити морозного инея, выдавая истинное состояние мужчины. А минутой позже, резко сорвавшись с места, он скрылся в темных коридорах, ведущих к тайной комнате под зданием Харон-сэ. Вернулся Арацельс с добычей. Перепуганная светловолосая женщина в длинном плаще мелко дрожала, не пытаясь вырваться из крепкой хватки человека. Тогда еще человека…
