Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" (книги серии онлайн txt) 📗

— Постойте! Она умалишённая… — крикнул низверженный король Генрих.

Мужчина казался напуганным, и Эрик верил, что его страх был искренним. Он, Эрик, сам испытал такой ужас, когда узнал, что его сестра Милена могла погибнуть два года назад… И он так плохо чувствовал себя, когда узнал о смерти сестры… И, наверное, Эрик мог бы даже пожалеть короля, если бы не знал, что именно этот политический строй, который был в Сказке, был повинен в смерти его сестры. Нельзя было ни в коем случае допустить того, чтобы виновные оставались безнаказанными.

Кто-то из революционеров, услышав слова короля, расхохотался.

— Пожалел ли ты мою Аделаиду, когда приходил к власти?! Пожалел ли ты её?! А пожалела ли твоя сестра мою дочь?!

Из толпы вышел высокий седой человек. Его карие глаза смеялись, он представлял собой торжество мести, торжество справедливой мести… Это был человек, лицо которого сетью пересекали глубокие морщины, во взгляде которого был тот зловещий страшный смех, которого боятся многие люди… Этот мужчина подошёл поближе к королю и плюнул ему в лицо. Потом этот человек подошёл к Кассандре, находившейся рядом, вынул нож и одним ударом убил женщину. Крик короля, почти обезумевшего в ту минуту, был встречен ликующей толпой.

Седой мужчина повернулся лицом к людям. Он был стар, но у него осталась ещё часть той физической силы, которой он, вероятно, хвастал в молодости. Сухой, высокий, жилистый, этот мужчина казался, возможно, моложе своих настоящих лет.

— А вы, что вы смеётесь?! Свершилось правосудие, и ничего более! — крикнул человек.

Толпа в одно мгновение замолчала. Исчез гул. Эрик с удивлением смотрел на мужчину. Лишь одно слово сорвалось с его губ:

Отец?

____________________________________________________

* “Юнона” и “Авось” — ария Резанова

========== I. Глава тридцать пятая. Выбор, который должен был принести забвенье. ==========

Где золотился дрок веселый,

Стою на пепле чуть жива.

Земля видала много соли,

Земля впитала много крови,

Когда постелью стала вам.

Вам не грозит отныне старость,

А кости прорастут травою.

Ваш флаг слабеющей рукою

Поднимаю.

О, как была я молода в небесах,

Когда у ангелов горели глаза,

И сжалось небо, словно глина в горсти,

И раскололось на одну к десяти!

Я родилась в изломе ангельских крыл

И мой отец — Денница — стал алей зари

На протяжении сотен лет

Я — окончательный ответ,

Последний довод королей

И первый выкрик их: “Убей!”

Я — продолжение борьбы,

Я голос утренней трубы,

Я — трепет шелковых знамен,

Я — связь разрушенных времен,

Подвластных зову моему,

Я — оправдание всему!

Цель мародеров и купцов,

Наследство детям от отцов,

Пока вы голодны и злы,

Я разрубаю все узлы!

Железный век, железный смех,

Я — воздаяние для всех!

Меняю нищенскую клеть

На героическую смерть

Я — разрешение от уз,

Меня не любит только трус,

А любят девы и певцы,

Поэты, воры, простецы,

Что, омочив усы в вине,

Слагают песни обо мне.

Я — ваша первая струна!

Мое призвание — война!*

Мария боялась. Едва ли не в первый раз в жизни страх её был так силён. Она бежала по площади, то и дело протискиваясь сквозь толпу, пытаясь найти мистера Хоффмана или Альфонса. Она потерялась в этом скопище народа и теперь не знала, где находится. Принцесса слишком плохо знала этот город и сейчас совсем не понимала, куда могли вдруг пропасть Ал и Хоффман. Последний набросил на неё свой плащ, чтобы в девушке не узнали принцессу сказочного королевства. По правде говоря, она не сразу сообразила, в чём дело. Вот граф вёл её через толпу, взяв за руку, вот Альфонс плёлся сзади… И ничего… Ни графа, ни Альфонса. Как она могла так сглупить и не сообразить сразу, что теряется в толпе и что не видит больше ни того, ни другого? Девушка не могла простить себе этого. Где теперь искать этих двоих? И если за Хоффмана она была относительно спокойна: он прекрасно знал этот город и наверняка знал, куда можно было отправиться, если что-то случится, — то за своего давнего друга девушка переживала очень сильно. Где он сейчас? И это учитывая то, что такое скопление людей на площади было просто опасно. Звук выстрела. Мария машинально дёргается в сторону и, не удержав равновесия, падает на землю. К счастью, она уже давно вышла из центра ревущей толпы, иначе её бы просто затоптали… Никто бы не подал ей руку, она уверена в этом. Люди выкрикивают какие-то лозунги, рвутся во дворец. Мария не хотела бы оказаться сейчас там. Но там… Мама! Девушка поворачивается к дворцу и подбегает к той части дворцовой ограды, около которой стоят наиболее спокойные люди из тех, кто вышел сейчас на площадь.

Окно в тронном зале вдруг чем-то выбивают. Звук от этого раздаётся очень громкий, резкий… Осколки падают на землю. Окровавленные осколки. Люди, стоявшие рядом, испуганно отбегают, натыкаясь на живую движущуюся стену — толпу. Девушка смотрит в окно тронного зала. Она вдруг ясно слышит, как отчаянно кричит король, её дед, видит, как подбегает он к окну, точно намереваясь прыгнуть оттуда, но несколько сильных людей оттаскивают его в сторону. Мария переводит взгляд на землю. Теперь она прекрасно понимает, почему её дед так хотел выпрыгнуть из окна. Точнее, понимает, зачем он хотел это сделать. Труп, лежащий на земле, вряд ли можно узнать. Почти не видно лица. Но платье… В этом платье была мама Марии сегодня утром. И на руке её был этот же самый браслет. Мама ни за что бы не сняла его: это был подарок Розы ей на день рождения… Нет… Девушка смотрела и не могла заставить себя поверить…

— Ты нормально себя чувствуешь, парень? — вдруг спрашивает мужчина, стоящий рядом.

Мария медленно кивает, не в силах отвести взгляда от трупа. Трупа… Это слово снова звучит в её голове, и становится больно. Трупа… Теперь это слово означает то, что сейчас лежит перед окнами дворца. Теперь это слово означает то, что осталось от её матери. “Парень”? Девушка удивлённо переводит взгляд на мужчину, задавшего этот вопрос. Вдруг она вспоминает, что на ней сегодня нет платья, которое хотел заставить её надеть дед, и она оделась, как обычно… Наверное, поэтому её перепутали с парнем. Снова… Но сейчас не было сил смеяться.

— Ты просто вдруг побледнел, и я решил спросить, — сказал мужчина, неверно истолковав вопрос во взгляде принцессы.

Мария заставляет себя улыбнуться. Сейчас не стоит показывать то, что она чувствует на самом деле. Это просто глупо. Нельзя допустить, чтобы убили и её тоже. Кто тогда сможет помочь Розе? Теперь у малышки нет никого, кроме старшей сестры.

— Со мной всё в порядке, спасибо… — отвечает девушка, стараясь говорить как можно спокойнее.

Мужчина, пожав плечами, кивает и вдруг жестом просит Марию отойти в сторону. Та слушается его. Сил спорить или бороться нет. Да и не нужно сейчас это. Нужно только перебороть жалость к себе, тогда боль будет куда менее ощутима. Нужно только постараться представить, что всё нормально, что убит кто-то совсем чужой. Тогда боли вообще почти не будет. Девушка послушно следует за мужчиной, а тот всё идёт куда-то.

— Тебе сколько лет, парень? — спрашивает незнакомец, вдруг остановившись.

Мария удивлённо показывает рукой на себя, мужчина кивает. Зачем этому человеку нужно знать её возраст? Зачем? Девушка вдруг решает всё же ответить ему правду. Врать нет смысла.

— Шестнадцать.

Мужчина расстроенно качает головой, будто услышав что-то, что вовсе не хотел слышать… И Мария думает, хорошо это для неё или нет. Сейчас нужно всё сводить только к одному — есть ли шанс найти Розу. У Марии сейчас есть только она, и нужно сделать всё, что только возможно, чтобы найти её. Она теперь единственный человек, кто может это сделать. Помощи ждать неоткуда. Да и времени ждать нет.

Мистер Райт виновато смотрит на Джорджа. Кто же знал, что сестрёнка этого мальчика погибла три года назад? Мужчина сам был очень потрясён этим фактом. Конечно, ему следовало сначала поинтересоваться у няни или ещё у кого-то… Это была его большая ошибка, и психолог не знал, что ему сделать, чтобы мальчик снова пошёл на контакт.