Долгая дорога домой - Чужин Игорь Анатольевич (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
На Лауре также лежала ответственность за подпитку аур измотанных непрерывным марафоном эльфов, без которой они давно уже свалились бы замертво. Молоденькая девушка тащила на своих плечах неподъёмную ношу, но она не жаловалась на тяготы, а, стиснув зубы, тащила этот груз. К концу третьих суток я тоже находился на последнем издыхании и поэтому был вынужден выкачать Силу из накопителя неработающих магических артефактов Великого князя. Конечно, я лишал себя в будущем магической защиты, но сейчас стояла задача просто выжить.
Эта вынужденная мера пополнила мои запасы Силы на две трети, и у меня появилась возможность проредить отряды преследователей, а заодно дать возможность отдохнуть моим спутникам. Алдар случайно наткнулся посреди болота на небольшую пещерку в одинокой скале, в которой я приказал устроить временный лагерь.
Девушки учинили мне форменный скандал, когда я собрался в одиночку уйти на охоту, и мне пришлось усыпить своих спутников магией. Завалив вход в пещеру большим камнем и замаскировав следы нашего пребывания, я приступил к выполнению своего плана.
Запас Силы позволял не экономить магию по мелочам, и я чувствовал себя готовым к тяжёлому бою. Мне приходилось идти ва-банк, и эта охота стала последней реальной возможностью остановить погоню. Долго человек на одной магической подпитке существовать не может, особенно с такой огромной нагрузкой, и мне вскоре потребуется продолжительный сон и обильная пища. По прежнему опыту мне было известно, что этот сон будет похож на клиническую смерть и я стану абсолютно беспомощным. В таком состоянии меня убьёт даже грудной младенец, причём обычной зубочисткой, а поэтому во время сна убийц поблизости быть не должно.
Отрешившись от окружающего мира, я выпустил из подсознания дикого зверя, которого и сам панически боялся. Жажда крови могла окончательно снести мне башню, и я рисковал превратиться в спятившего маньяка-убийцу. Окружающий мир плавно изменил свою расцветку, и в ноздри ударил запах разложения, который издавала болотная жижа. Моя голова очистилась от мыслей и эмоций, а затем по телу пробежала судорога, изменившая биомеханику движений. Я пригнулся к земле и заскользил между мёртвыми деревьями, которые когда-то росли в лесу, на месте которого теперь раскинулось болото. Обоняние заглушило удушливую вонь разложения и начало вычленять из неё запахи живых существ. Уши ловили каждый шорох, а ноги бесшумно ступали по кочкам и корягам. Над болотом висели клочья тумана, сокращавшего видимость до полусотни шагов.
Первую жертву я убил уже через полчаса. Следопыт чинсу всего на пару минут опередил свой отряд, но этого времени мне с лихвой хватило на то, чтобы он упокоился со свёрнутой шеей в болотной жиже. Прикончив следопыта, я сразу забрался в крону стоящего поблизости засохшего дерева и дождался, когда основной отряд подойдёт к месту его гибели. Заметив торчащую из грязи человеческую ногу, чёрные монахи мгновенно заняли круговую оборону, но это их не спасло.
Когда я спрыгнул с дерева в центр их обороны, время остановилось, а движения размазались, словно находились не в фокусе кинокамеры, снимавшей сцену из фильма ужасов. Через мгновение во все стороны полетели куски окровавленного мяса и фонтаном брызнула кровь из растерзанных человеческих тел. Восемь порванных на куски воинов остались гнить в болоте, а дикий зверь в облике человека продолжил свой путь в поисках новых жертв.
С полудня до утра следующего дня я рыскал кругами вокруг болота и убивал, убивал, убивал. Какие-то отряды мне удавалось уничтожить полностью, а кому-то повезло спастись бегством. Казалось, что проклятие смерти витает над болотом, подобно ядовитой туче уничтожая всё живое. Оставшиеся в живых воины, не выбирая дороги, бежали от этого кошмара, и ничто не могло их остановить. Сознание полностью потеряло контроль над проснувшимся внутри меня зверем, и только случай спас Игоря Столярова от окончательного умопомешательства. Зверский голод терзал моё тело, с которым не было ни сил, ни желания совладать. Я, повинуясь звериному инстинкту, вырвал печень из бившейся в агонии жертвы и впился в неё зубами.
Крохотный осколок человеческого сознания, каким-то чудом не захлебнувшийся в крови, дико крикнул: «Нельзя!!!» – и я мгновенно осознал, в какую чудовищную яму провалился, выпустив из себя зверя.
Меня долго рвало кусками человечины и горькой чёрной желчью. Катаясь в грязи, я плакал горючими слезами, осознав, что совершил ужасное преступление перед человеческой природой. Милосердный Господь, может быть, и простит этот грех, но кошмарные картины произошедшего будут преследовать меня даже в аду. Шатаясь, как пьяный, я доплёлся до лагеря и на последней капле силы воли отвалил камень от входа в пещеру. Сознание оставило измученное тело, и я рухнул прямо на входе, не в силах сделать даже пары шагов.
Однако душа не упокоилась в спасительном забытьи, а медленно умирала, терзаемая ужасными воспоминаниями прошедшей ночи. Совесть зачитывала мне свой жестокий приговор, комментируя его картинами кровавых преступлений. Бесстрастный взгляд неведомого свидетеля, словно кинокамера, запечатлел подвиги зверя в человеческом облике, от которых кровь стыла в жилах. Взбесившийся зверь не просто убивал людей и рвал их на куски, он наслаждался тем, что творил. Поначалу зверь просто убивал свои жертвы, но затем начал их буквально потрошить, и этим зверем был я.
Сбив с ног спасающуюся бегством добычу, я придавливал её коленом к земле и вырывал из тела лакомые куски. Это могло быть сердце или печень, а иногда рука или нога. Под утро у меня окончательно снесло крышу, и я, оглушив четверых «зелёных призраков», стащил их тела на поляну и устроил себе пир. Вспоров животы ещё живым людям, я выбрал среди них самого вкусного и рвал его зубами, как зорг добычу. По моему лицу текла кровь жертвы, а в глазах застыла чёрная пустота.
Эта сцена вышвырнула меня из забытья, как пробку из бутылки шампанского. Я вскочил на ноги, пытаясь убежать от страшных видений, но удар головой о каменный потолок пещеры снова отправил меня в нокаут. Проваливаясь в чёрный колодец обморока, я мечтал никогда больше не возвращаться к ужасной действительности, однако судьба распорядилась по-иному.
Душа медленно всплывала из смертельного колодца, но мне не хотелось жить, и я не помогал тонкому лучику света, который ещё связывал меня с миром людей. Этот лучик медленно вытянул душу на грань сознания, и смерть, о которой я мечтал, отошла в сторону, ехидно улыбаясь. Постепенно ко мне вернулось ощущение тела, а затем прорезался слух. Словно через подушку, я услышал голос Эланриль:
– Ингар, пожалуйста, очнись, мне страшно!
Затем этот голос пропал, но через некоторое время я услышал Викану:
– Девочки, у Ингара начало биться сердце. Дайте воды!
Прохладные струи потекли по моему лицу, и чьи-то нежные руки стали обтирать его влажной тканью. Я открыл глаза и увидел склонившихся надо мной Викану и Эланриль, а в круге света у выхода из пещеры силуэт Лауры. Девушка сидела на камне с луком в руках и охраняла стоянку от возможного нападения.
– Ингар, слава богам, ты очнулся! Когда мы проснулись и увидели тебя лежащим у входа всего в крови, то решили, что ты умер. Однако оказалось, что ты просто спишь. Мы не стали тебя будить, но у тебя начался сильный жар. Ты стал метаться и так громко кричать, будто из тебя дьявол вынимает душу. Потом ты вскочил и ударился головой о потолок, а мы не смогли тебя удержать даже втроём. Любимый, ты нас очень сильно напугал, Эланриль с трудом остановила кровь, льющуюся из раны у тебя на затылке, – затараторила Викана, словно пыталась вместе со словами вытолкнуть наружу свой страх.
– Со мной всё в порядке, – ответил я, ощупывая уже затянувшийся шрам на темечке. – Где Алдар?
– Алдар пару часов назад ушёл на разведку. Ты должен поесть, а то от тебя остались одни глаза и уши, так ты скоро в эльфа превратишься, – неловко пошутила Эланриль.
Викана помогла мне сесть и сунула в руки кусок мяса и флягу с водой, и я нехотя стал жевать. Меня едва снова не вырвало, когда во рту оказалась кровь из недожаренного куска оленины, но мне удалось сдержаться. Физическое самочувствие постепенно улучшалось, но морально я перестал считать себя человеком. Немного утолив голод, я привалился спиной к стене и перевёл дух. Как бы то ни было, но мне необходимо спасти своих женщин, а грязь, заполнившая мою душу, их не касается. Отстранившись от тяжких дум, я проанализировал обстановку и решил, что план отсечь идущую по пятам погоню удался. Этой ночью выпущенный на свободу зверь разорвал на куски больше сотни преследователей, и теперь у нас есть в запасе не менее суток. До Шателье оставалось три дня пути, и наша главная цель стала вполне достижимой.
